На следующий день Кей и я видели горилл только издали. Но на третий день нам удалось подобраться близко к одной группе. Скорчившись на низкой развилке ветвей хагении и частично укрытый ее листвой, я прекрасно видел обезьян, видел, как они кормились и отдыхали среди высокого кустарника, даже не подозревая о моем присутствии. Один самец с серебристой спиной не спеша подошел к вернонии, древовидному кустарнику, схватил ствол растения примерно в шести футах от земли и одним рывком вырвал его, затем неторопливо оторвал ветку, расщепил ее зубами и стал жевать нежную сердцевину, словно ел кукурузный початок. Самка разлеглась на поваленном стволе дерева, сорвала верхушку растущей около нее вернонии и стала есть лиловые цветы, отрывая их по одному указательным и большим пальцами и отправляя в рот. Подросток взобрался на верхушку древовидного кустарника, уселся там на корточках и принялся раскачиваться. Потом он спустил ноги и повис на одной руке, медленно вращаясь.
Вдруг лесную тишину нарушил пронзительный вопль. Кормежка прекратилась, гориллы бросились в заросли, откуда раздался крик. Некоторые из них тоже закричали и начали возбужденно суетиться. Наконец, самец с серебристой спиной издал несколько грозных гортанных рыков. Наступила тишина. Позже, когда гориллы перебрались через гребень и скрылись из виду, я осмотрел местность и понял причину их волнения. Видимо, одна из горилл провалилась в пещеру, футов пяти глубиной. Несколько дней спустя вооруженный ручным фонариком, я забрался в эту пещеру и обнаружил, что до меня здесь уже побывали любопытные посетители. По крайней мере три гориллы проникли в нее сквозь большой лаз, закрытый висящими лианами. Они пробрались примерно футов на сто в глубину этой темной и сырой пещеры. В ее боковом зале было неподвижное, как бы застывшее озерцо. Только непрерывный звук капель, падающих неизвестно откуда, нарушал царившую здесь мертвую тишину.
Группа I, как я назвал первое встреченное здесь стадо горилл, была отнюдь не единственной, бродившей в это время вокруг Бишитси (см. таблицу 1). 22 августа было слышно, как примерно в ста ярдах от группы наблюдаемых мною животных бьет себя в грудь какой-то самец. На другое утро осмотр леса показал, что не менее трех групп устраивали свой ночлег поблизости одна от другой. Одна из групп была большая, как потом удалось сосчитать, состояла из девятнадцати животных. В третьей группе было только пять горилл — самец, две самки и два детеныша. Все три группы (I, II и III) оставались в этой части леса в течение пяти дней. Один раз группы II и III объединились на короткий срок — они провели вместе одну ночь. Дважды группы I и II спали на расстоянии каких-нибудь пятидесяти ярдов друг от друга. Но у меня не было еще достаточно опыта, чтобы проследить движение всех групп в этом лабиринте тропинок, и подробности их встреч остались для меня неясными.
Во второй половине августа, по мере того как велись наблюдения за гориллами, я постепенно приобретал все больше навыков в этом деле. Препятствия возникают при наблюдении за любыми животными, и, пока эти трудности не преодолеешь, изучать животных по-настоящему невозможно. Обычно поиски группы начинались с того места, где я видел ее накануне. Я осторожно пробирался по следу горилл сквозь примятую растительность, никогда не зная наверняка, ушли ли животные на сто ярдов, на милю вперед или, может быть, описав круг, находятся где-то позади меня. По следам всегда можно было узнать что-то интересное; изучение их доставляло мне почти столько же удовольствия, сколько и сами обезьяны. Бессознательно я начинал подражать неторопливым движениям горилл.
Таблица I. Состав групп горилл в районе Кабары
Кормясь, обезьяны разбредаются в разные стороны, оставляя за собой многочисленные следы — огрызки сельдерея и другие остатки пищи. Перебираясь на другое место, гориллы идут гуськом или по двое, а временами отдыхают все вместе на каком-нибудь открытом склоне. Иногда особый запах, похожий на запах скотного двора, наполнял воздух. Тогда я знал, что где-то неподалеку животные провели ночь. Гнезда и вся земля вокруг них были усеяны кучами навоза, сотни маленьких коричневых мушек вились вокруг него, откладывая крошечные белые яички. Бывало, я тратил с полчаса, пока не находил все гнезда этой группы, так как обезьяны, случается, спят на расстоянии шестидесяти футов и даже дальше друг от друга. По размерам экскрементов можно было установить, в каком гнезде спал самец с серебристой спиной, в каком подростки. Если кучки навоза среднего и маленького размера были рядышком, это значило, что в этом гнезде спала самка с детенышами.
Иногда я чувствовал, что где-то неподалеку, в зарослях, находились гориллы, но они не выдавали своего присутствия ни единым звуком. И самой волнующей, напряженной частью выслеживания было найти их, обнаружить их совсем рядом. Всегда можно ожидать, что косматая голова вдруг появится над зарослями или что на меня нападет самец, если я нечаянно подойду слишком близко. Я осторожно пробирался на два-три шага вперед, останавливался, напряженно вслушиваясь, не хрустнет ли где ветка, не раздастся ли бурчание в желудке животного; взбирался на низкие ветки или стволы упавших деревьев, всматриваясь, не покажется ли где-нибудь в траве черная фигура. Временами я замирал в полной неподвижности и нервы мои были так напряжены, что шелест крыльев нектарницы заставлял меня невольно вздрагивать всем телом.
Часто я узнавал о близости горилл лишь потому, что качнулась лобелия или шевельнулась ветка, задетая проходившим животным. Тогда надо было выбирать — либо спрятаться и наблюдать за гориллами, не выдавая своего присутствия, либо оставаться на виду в надежде, что с течением времени животные ко мне привыкнут. Первый метод имел свои преимущества, так как мое невидимое присутствие никак не влияло на поведение животных. В то же время если слишком хорошо спрятаться, лишаешь себя многих ценных наблюдений, а если стараться получше разглядеть животных, невольно себя выдаешь. Тогда гориллы начинают волноваться. Я выбрал второй метод, то есть подходил к ним медленно, так, чтобы они меня хорошо видели, взбирался на пень или на ветку, устраиваясь поудобнее, и притворялся, что не обращаю на них внимания. Выбрав удобное для наблюдения место, я мог их видеть сквозь заросли, и они могли приглядывать за мной.
Животные куда наблюдательнее, чем люди, и гораздо лучше нас понимают смысл движений. Я был уверен, что, если спокойно двигаться вблизи горилл, явно не проявляя враждебных намерений по отношению к ним, они скоро поймут, что мое присутствие не представляет опасности. Человеку совсем не легко отказаться от свойственной ему самоуверенности и агрессивности при встречах с животными, не легко подходить к ним с чувством, что они нисколько не хуже его.
Случайное движение может насторожить горилл, привести их в состояние беспокойства. Например, я убежден, что, если человек возьмет с собой оружие, этого уже достаточно, чтобы придать его поведению бессознательную агрессивность, дать ему чувство превосходства, которое животное немедленно ощутит. Я рассуждал так: при столкновении с гориллой лицом к лицу, она скорее нападет на меня, если при мне будет оружие, чем когда я проявлю беспокойство и неуверенность. У людей и у некоторых животных, например у собак, макак резусов, горилл, упорный взгляд является своеобразной формой угрозы. Наблюдая за гориллами даже с некоторого расстояния, я старался не глядеть на них слишком долго и упорно, время от времени отворачивался, чтобы животные не пришли в беспокойство. Обезьяны считали угрозой наведенный на них длительное время фотоаппарат или бинокль, поэтому я пользовался ими только изредка.
Как и следовало ожидать, присутствие двух людей раздражало и возбуждало горилл больше, чем присутствие одного человека. Поэтому Кей обычно оставалась дома, а сторож заповедника, который иногда меня сопровождал, прятался, пока я вел наблюдения за обезьянами. Когда животные исчезали из виду, лучше было не ходить за ними, так как преследование легко могло их возбудить и увеличить возможность нападения на меня. Вообще я все время пытался поставить себя на место гориллы и представить, что именно мне бы не понравилось, если бы вдруг незнакомое и потенциально опасное существо приблизилось ко мне. За месяцы, проведенные с гориллами, ни одна из них на меня не напала.
