Это было так неожиданно, что мисс Джейн пришлось собрать все свое умение, чтобы не вылететь из седла.

Тем временем из ноздрей ошалевшей лошади потекла струйка крови, испачкавшая безупречно белую масть скакуна.

В воздухе запахло бедой.

Со всех сторон послышались испуганные крики:

– Слезайте! Оставьте его!

– Ни за что!

Маленькой рукой в белой шелковой перчатке Джейн попыталась успокоить животное, нежно что-то шепнув ему на ухо. Ведь четвероногий друг так это любит!

Но обезумевшая лошадь ничего не слышала и не видела. Она еще яростней затрясла головой, и во все стороны полетели брызги крови. Бедное животное мчалось по арене нервным, прерывистым галопом, бросаясь то вправо, то влево.

Крики усилились:

– Слезайте! Вниз! Скорее!

Том, ехавший впереди, почувствовал недоброе. Он резко остановил Манкиллера и, рискуя разбиться, развернул коня на сто восемьдесят градусов.

В этот момент седло на спине арабского скакуна скользнуло вниз, словно подпруга [35]была оборвана.

Том мгновенно вспомнил разговор бандитов. Конечно же и обрезанная подпруга, и кровь из ноздрей до сих пор совершенно здоровой сильной лошади, – да, это заговор! Ему показалось, что его сердце перестало биться.

В это время мисс Джейн почувствовала, что падает вниз. Она вскрикнула. Испугавшись за девушку, Том тут же бросил Манкиллера на арабского скакуна.

– Спасу ее или погибну, – пробормотал Укротитель.

Лошади на полном скаку столкнулись грудь с грудью.

Обхватив жеребца ногами, Том протянул руки, чтобы схватить падающую девушку в буквальном смысле на лету.

Именно в этот драматический момент, когда пять тысяч зрителей застыли в немом ожидании, раздался страшный взрыв.

Затрещали скамейки амфитеатра, вздрогнуло словно от порыва ветра огромное, но хрупкое строение из дерева и полотна. Свет внезапно погас, оставив испуганных зрителей в полной темноте.

Тревога в отеле «Гамильтон». – Исчезнувший слуга. – Бандиты в масках у сейфа. – Западня. – Ампутация. – Полиция опоздала!

В конце Монтгомери-стрит возвышались дома, изолированные друг от друга высокой оградой. Эти роскошные строения, даже не виллы, а скорее дворцы, уютно расположившиеся под сенью высоких тропических деревьев, принадлежали в основном судовладельцам, промышленникам, богатым торговцам.

Здесь, всего в нескольких шагах от городского шума, царили тишина и умиротворение. И всегда можно было спокойно отдохнуть после суматошного дня, до отказа заполненного делами или развлечениями.

На одном из этих домов, под номером двадцать семь, золотыми буквами на мраморной плите написано: «Отель «Гамильтон».

Находящаяся в саду в окружении служебных помещений вилла была отгорожена от улицы оградой из бронзового цвета прутьев с позолоченными наконечниками. Около виллы заканчивалась красивая ухоженная аллея с дорожкой из крупнозернистого песка.

Хозяин дворца сам здесь не жил, а сдавал его богатым иностранцам, приезжавшим сюда отдохнуть на побережье Тихого океана, в самом центре прекрасного Золотого парка.

В последнее время, а точнее уже двенадцать дней, в доме располагался вместе с семьей человек, имя которого с сегодняшнего утра у всех на устах. Это мистер Диксон, известный в Сан-Франциско под несколько необычным именем Гризли-Бен.

Пробило девять часов вечера. Огромный сад погрузился в полумрак.

На первом этаже, в небольшой квадратной гостиной, прилегающей к широко распахнутой спальне, за письменным столом сидела женщина и что-то писала в толстой тетради. Слева от нее на расстоянии протянутой руки стоял огромный, открытый сейф. Настоящий стальной монстр со сложной системой замков, хранящий в своем чреве целое состояние!

Женщина закончила писать, выдвинула ящик стола, положила туда тетрадь и стала закрывать сейф. Она собралась повернуть ручку, чтобы набрать секретный номер. Но в это время раздался телефонный звонок.

Дама вздрогнула, настолько неожиданным оказался этот звонок. Не успев окончательно закрыть сейф, она бросилась к аппарату.

– Алло! Алло! – послышался далекий слабый голос.

– Алло! Кто говорит?

– Я!.. Ваш клоун… Баттерфляй! Это вы, миссис Диксон?

– Да, мой мальчик! Что случилось?

Несмотря на помехи, женщина уловила волнение в голосе артиста. Она с тревогой повторила:

– Так в чем дело, Баттерфляй?

– Беда… миссис Диксон.

– О, Боже! Джейн?.. Мое дитя?

Голос как будто запнулся:

– Да, миссис Диксон. Но с ней ничего страшного.

– Баттерфляй, говорите только правду!

– Клянусь, ничего серьезного!

– Нет, вы что-то скрываете. А что с моим мужем?

– Мистер Диксон легко ранен…

– Почему же тогда не он звонит?

После некоторого замешательства клоун продолжал:

– Он сейчас придет… через минуту… хозяин у Джейн. С ней все в порядке! Вы слышите, все в порядке!

Но бедная женщина волновалась все больше и больше. В предчувствии самого ужасного она закричала не своим голосом:

– Неправда!.. Что-то случилось… Я должна быть там… рядом с ними… Я бегу!

Миссис Диксон надавила на кнопку электрического звонка и как безумная бросилась вниз по лестнице.

В вестибюле она столкнулась с несущимся навстречу атлетического [36]сложения гигантом. Женщина, задыхаясь, отрывисто проговорила:

– Жакко!.. Быстро приготовь упряжку. В цирке случилась беда. Я должна быть там через пять минут.

На правах старого работника дома здоровяк поинтересовался:

– Мисс Джейн, надеюсь, в порядке, мадам?

– Не знаю… Джейн, ее отец… у меня голова идет кругом!

Жакко ответил с сильным французским акцентом:

– Бегу запрягать.

И помчался в конюшню, расположенную позади дома в тени высоких деревьев.

Миссис Диксон совсем потеряла рассудок и плохо владела собой. Чтобы управиться побыстрей, она сама открыла тяжелые ворота и, вконец растревоженная, нетерпеливо переминалась с ноги на ногу в ожидании упряжки лошадей.

Прошло несколько мучительных минут.

Охрипшим от волнения голосом миссис Диксон прошептала:

– Боже мой, где Жакко?

Не в силах больше ждать, она выскочила на улицу и побежала, убеждая себя:

– Он меня догонит!

Несчастная бежала очень быстро, не зная, что и думать по поводу непонятного поведения обычно пунктуального и преданного слуги.

Метров через двести миссис Диксон оказалась на ярко освещенной Монтгомери-стрит. Здесь ходили трамваи.

Но, как назло, ни одной машины или конной упряжки!

Она решительно направилась вперед:

– Поеду на трамвае.

Женщина продолжала бежать, не замечая, что два человека, стараясь быть незамеченными, все время следуют за ней.

А в отеле «Гамильтон» царила непонятная тишина.

Но вот открылись ворота конюшни и оттуда вышли четверо мужчин. Они гуськом неслышно ступали друг за другом. Из распахнутой конюшни доносился сильный запах хлороформа [37].

В длинных крылатках [38], в ботинках на войлочной подошве, заглушающей звуки шагов, надвинув шляпы на глаза, четверка направилась к дому.

Они вошли в вестибюль, тщательно закрыли за собой дверь и словно тени поднялись вверх по лестнице. В гостиной странные посетители остановились перед сейфом и осмотрели его с видом знатоков.

Все четверо были в черных масках, полностью скрывающих лица. Наконец один из них вполголоса произнес слова, смысл которых не оставлял никаких сомнений:

– Вот и сейф… за работу. Давай, Майкл… у нас целых пятнадцать минут.

– Успею, шеф! Мне достаточно и десяти минут! Или я не лучший потрошитель сейфов в Новом Свете?!

Чтобы обрести свободу движений, человек, названный Майклом, снял крылатку. На шее у него висела небольшая кожаная сумочка. Открыв ее, он вынул оттуда несколько маленьких, блестевших при свете электрической лампы, словно серебро, инструментов.