Александр кивнул:

— Точно хватит. Теперь всего хватит, всего.

Говоря «всего», хевдинг имел в виду лодку с гребцами, которую думал раздобыть уже в самые ближайшие дни с помощью старого портового знакомца Марка Сеговия — тот ведь был ему должен по жизни! Так что оставалось лишь нарисовать на ней полосу… и, может быть, как-то изменить лицо? Подвести глаза, или надеть какую-нибудь шапку, или… Впрочем, зачем? Борода и так уже изменила Сашу, вряд ли его узнал сразу бы кто-нибудь из старых знакомых. Да и зачем маскироваться? Ведь ни один из бандитов «Тремелуса» его раньше не видел.

~~~

На следующий день королевский граф явился во дворец наследника, как и положено, рано, сразу после восхода солнца. Манций и Эвдальд уже прохаживались в саду напротив парадного портика, наслаждаясь синим искристым небом и теплым ветром — вестником близкой весны.

Конечно же, оба полюбопытствовали, куда это носило коллегу. Саша отвечал, что ездил по ближним селениям (тут он не лгал) по делам, связанным с королевским судопроизводством (что тоже, можно сказать, было чистой воды правдой).

— Живут же люди! — подмигнув своему приятелю, с оттенком наигранной зависти воскликнул Манций. — Ездят по деревням, наслаждаются сельскими видами. А мы тут гнием в сырых и холодных стенах. Кстати, наш господин думает направить тебя мне в помощь по старым делам о заговоре. Мне удалось отыскать верного человека, который раньше служил заговорщикам, затем предал их, а сейчас, похоже, все про него давно забыли. Чему этот прощелыга и рад — ведет себе достойную и размеренную жизнь, не вполне, правда, законопослушную. Но я его заставил вспомнить кое-что!

— А как на него вышел? — так, от нечего делать, поинтересовался молодой человек.

— Через архив. Представляешь, я думал, при нашем рэксе все архивариусы давно уже разбежались, ан нет! И вовсе даже наоборот.

— Так-так-так!

Выходит, остались архивы: копии допросов, донесений, расписок о сотрудничестве… Интересно! Быть может, удастся выйти на след Ингульфа? Хотя б узнать, где его могила.

— Да ты только глянь на него, дружище Эвдальд! — Манций расхохотался в голос. — Любезнейший Александр, ты, я вижу, уже чуешь запах награды! А она может быть, конечно, в том случае, если мы хоть кого-нибудь выловим из тех, кому тогда удалось уйти, затаиться. Тот человек, с кем я беседовал, сказал, что искать нужно в Гиппоне.

— В Гиппоне?

— Да. Именно ты туда и отправишься, друг мой, в самые ближайшие дни.

Гиппон…

Куда-то ехать, тем более далеко, Александр ну никак не планировал — было сейчас дело поважнее! Однако, зная характер Гуннериха, молодой человек хорошо понимал, что отказаться невозможно.

— Слава Гуннериху! Слава нашему господину! Слава наследнику престола!

Завидев подъезжавшего верхом на белом коне наследника, прогуливавшиеся в саду лизоблюды тут же подняли хвалебный гам, к которому, хочешь не хочешь, вынужден был присоединиться Саша.

— Слава блистательному Гуннериху!

Как всегда, наследник приехал в окружении воинов, скорее всего, из церкви, после заутрени. Спешившись, он поднялся по мраморным ступенькам наверх, обернулся, милостиво кивнув. Завидев Александра, поманил пальцем:

— Манций тебе уже сказал?

— Да, господин. — Молодой человек поклонился с видом образцового служащего.

— Отправляйся сегодня же! Коней и стражу я тебе дам.

— Господин, я бы хотел плыть морем, — выпрямившись, твердо промолвил граф. — Лодку и охранников подберу. Мне кажется, так будет гораздо быстрее. Тем более погода, кажется, наладилась.

— Ну, морем так морем. — Наследник махнул рукой. — В конце концов, это твое дело, как добираться. Тем более у тебя ведь в порту есть хороший знакомый — Марк Сеговий…

Тут Гуннерих соизволил улыбнуться, и вся его свита с готовностью принялась хохотать: ну как же, господин так удачно пошутил!

Впрочем, наследник тут же нахмурился — веселость и жизнерадостность вовсе не были ему присущи. Смех свиты оборвался так же резко, как и начался. Все снова поклонились. Сопровождаемый воинами Гуннерих исчез под гулкими сводами дворца, куда, чуть выждав, потянулись и остальные.

— Манций, друг мой! — Саша ухватил едва не ускользнувшего чиновника за рукав туники. — Надеюсь, ты все же введешь меня в курс дела.

— А что тут вводить-то? Наследник выпишет тебе грамоту, с нею и поплывешь. В Гиппоне отыщешь таверну, называется «Скользкий угорь», спросишь одного человека — то ли его владельца, то ли компаньона, то ли просто прислужника, зовут его Гелевк, Гелевк Умбонец.

Гелевк Умбонец! Знакомое имя. Да и таверна знакомая…

Кстати, в Гиппоне как раз сейчас находился королевский двор Гейзериха, о чем не преминул напомнить Манций, добавив, что правитель устраивает там смотр своему флоту.

— Думаю, красивое зрелище, можешь сходить, посмотреть.

— Всенепременнейше!

— И кто тут говорит о флоте? — Ага, ну конечно же, Эвдальд Корабельщик уж никак не мог пройти мимо. Флот, точнее, его снабжение было его любимой темой!

Современные люди часто представляют себе варварский флот как нечто стихийное, вроде урагана или снежной бури: этакая казацкая вольница, где кто смел — тот и съел, и каждый сам себе хевдинг. А вот и нет!

Прежде всего, любому флоту нужна гавань, порт. Даже в те времена это было сложное техническое сооружение с молами, волноломами, пирсами, подъемными механизмами, доками, системой складов и отвода воды. За всем этим хозяйством нужно тщательно следить, обслуживать, ремонтировать, строить… Гейзерих контролировал и содержал множество гаваней, и именно поэтому — а не только благодаря мощному флоту и его разбойничьим рейдам — Средиземное море в те времена прозвали Вандальским морем.

— Почти весь наш флот зимует в Карфагене, друзья мои, — важно усмехнулся Эвдальд. — А в Гиппоне — лишь корабли, вернувшиеся недавно с зимовки у испанских берегов. Впрочем, скоро туда отправится еще один корабль. Всем кораблям корабль! Но тсс! Это страшная тайна!

— Да что за корабль такой? — все же не удержался, спросил Александр.

— Говорю же — тайна! — раздраженно (видимо, обозлился на себя же за болтливость) отозвался Эвдальд. — И никому, слышите, никому не советую туда нос совать. Иначе с ним будет то же, что и с носом опальной супружницы нашего славного Гуннериха!

Саша поморщился: все во дворце хорошо знали, что нос умнейшей жене наследника был отрезан по личному указанию Гейзериха — чтоб не совала его куда не следует!

Сразу после обедни официально нанятая Александром небольшая ладья-галея — пять пар весел и косой парус, — зарегистрировавшись на таможне, вышла из карфагенской гавани и взяла курс в открытое море. А там повернула не на запад, в Гиппон, а совсем в противоположную сторону, на восток. В пути быстро провели по краю борта синюю полосу, приготовили несколько специально прихваченных амфор с вином.

Ветер оказался попутным, и плыли недолго — уже часа через три забравшийся на мачту Элька закричал, указывая на близкий берег рукой:

— Вон она, вон! Та самая скала, хевдинг.

— Сворачиваем!

Узкое суденышко проскользнуло в небольшую бухту… ту самую. Ну, точно в ту самую. Все было на месте: и узкая полоска пляжа, и остовы шатров, и дубрава… Вот только «Тремелуса» не было! Не было «большого черного корабля»!

— Вот те на! — разочарованно свистнул подросток. — Куда же он, черт побери, делся?!

Гиппон! «Тремелус» точно отправился в Гиппон, может быть, еще вчера или сегодня утром. Траулер, конечно же, ушел дальше в море, ему не нужно притираться к берегу, как какой-нибудь утлой лодчонке.

Что ж, в конце концов, именно в Гиппон, Гиппон Регий, и надо было плыть господину королевскому графу.