Отец Филиппо кивнул.

— Бремя, которое кардинал-префект взвалил на вас, тяжело. Не так-то просто уговорить упорствующего человека свернуть с выбранного пути.

— Но как мне это сделать, если я даже не знаю, где его искать?

— Как только я узнаю что-нибудь здесь, в Иерусалиме, я тут же сообщу тебе.

Отец Леонардо посмотрел на солнце.

— Пора; самолет меня ждать не станет.

Рим, базилика Сайта Сабина на холме Авентино…

Кардинал Боргезе перекрестился и встал. Еще мгновение он стоял, охваченный благоговением, а затем развернулся и исчез за одной из колонн.

Лишь немногие посетители случайно забредали в пронизанную солнечным светом церковь на холме Авентин, одном из семи холмов Рима. Кардинал Боргезе еще раз посмотрел на плафон с изображением Иисуса Христа, окруженного народом, после его воскресения. Церковь была посвящена мученице Сабине, которая в 125 году от Рождества Христова отдала свою жизнь за веру. Согласно преданию базилика стояла на том самом месте, где почти тысячу девятьсот лет назад находился ее дом. Много людей отдали свои жизни за Господа, подумал кардинал Боргезе. Защита веры — это вечная борьба. Да и сегодня еще верующие во всем мире отдают свои жизни за единственного Бога.

Кардинал Боргезе покинул церковь и пошел на виа Раймондо Ду Капуа, где его ждал секретарь с машиной. У него было еще немного времени. В Sanctum Officiumего ждали только через час. Секретарь выскочил из машины и распахнул дверцу. Боргезе молча кивнул ему.

— За время вашего отсутствия вам звонили, — сообщил секретарь. — Месье Бенуа просил вас перезвонить ему.

Боргезе сел на заднее сиденье и взял мобильный телефон.

На дороге в Иерусалим, аэропорт Бен-Гурион…

— Он улетел либо в четверг, либо днем позже, — сказал Том и припарковал машину на одной из больших стоянок напротив здания аэропорта.

— Хоть в четверг, хоть в пятницу — это все равно что искать иголку в стоге сена, — возразил Жан Коломбар. — Ни одна авиакомпания не предоставит невесть откуда взявшемуся любопытному списки пассажиров.

— Эту проблему оставьте мне. Нужно только быть осторожнее. Думаю, за нами все еще следят, хоть я никого и не заметил.

По подземному переходу они прошли в огромный зал аэропорта. Том все время недоверчиво косился назад. Он не сомневался, что преследователи по-прежнему идут за ними.

— Мы с Яарой пойдем к кассам и посмотрим список рейсов. А вы пока поищите хороший наблюдательный пункт. Обращайте внимание на людей, которые слишком уж интересуются нами.

Мошав обернулся. Прямо у большой колонны у входа, возле эскалаторов, стояла группа из нескольких человек. Багажные тележки, груженные чемоданами, стонали под тяжкой ношей.

— Мы остаемся здесь, — решил Мошав и указал на группу. Он взял Жана за руку и потащил его за собой.

Том и Яара огляделись. Одинокое окошко справочной находилось недалеко от них. День еще только начался, и пассажиров было немного. Том подошел к окошку и посмотрел за прилавок. Именно то, что он искал.

— И что теперь? — спросила Яара.

— Теперь изучим расписание рейсов, — ответил Том и достал таблицу рейсовых полетов из ящика на прилавке справочной.

Они стали молча листать буклет. У Тома была с собой шариковая ручка, и он отмечал подходящие рейсы в соответствующие дни.

— Естественно, если он улетел позже, то тогда все напрасно, — пробормотала Яара и углубилась в сложный план.

— Париж, Рим, Нью-Йорк, Штутгарт, Лондон и Амстердам, — перечислил Том через некоторое время.

— Прежде всего можно вычеркнуть Нью-Йорк, да и Рим тоже: полезть прямо в логово льва — нет, не думаю.

— Значит, остаются Париж, Лондон, Амстердам и Штутгарт.

— Я ставлю на Париж: идеальное место, чтобы залечь на дно.

— Хорошо, давай попытаем счастья.

— Что ты собираешься сделать?

— Пойдем, — ответил Том.

Следующее, центральное окошко справочной перед проходом к авиакомпаниям было занято. Там сидела девушка в синей форменной куртке и беседовала с группой японцев. Том терпеливо подождал, когда подойдет его очередь.

—  Good morning, may I help you? [27]— спросила служащая. Да, со знанием языка международного общения в аэропорту проблем не было.

— Извините, я ищу службу розыска багажа, у меня потерялся чемодан, — заявил Том.

Служащая кивнула и указала на эскалаторы.

— Второй этаж, уровень два, комната двести восемьдесят восемь. Поднимаетесь на эскалаторе, потом направо по коридору. Последняя дверь с левой стороны.

Том поблагодарил ее. Яара последовала за ним по указанному маршруту. Когда они проходили мимо туристической группы, он украдкой посмотрел на Мошава. Тот покачал головой: очевидно, преследователи пока не объявлялись.

Том и Яара поднялись по эскалатору и оказались перед стеклянной дверью, на которой рядом с надписью на иврите значилось «Baggage-Investigation». [28]Том постучал и вошел. За письменным столом сидел молодой человек с вьющимися белокурыми волосами. «Вайцманн» — гласила дощечка с именем. И снова посетителей приветствовали на превосходном английском языке.

— Извините, возможно, я ошибся дверью — собственно, я ищу камеру хранения.

Мужчина улыбнулся.

— Да, вы действительно ошиблись. Вам нужно снова спуститься на первый уровень: автоматические камеры хранения находятся справа от входа.

Том вежливо поблагодарил его и, повернувшись на каблуках, вышел. Уже в коридоре Яара вопросительно посмотрела на него.

— Что все это означает?

— Сейчас увидишь, — ответил Том.

В вестибюле Том сразу же подошел к закрытому окошку справочной в северо-восточной части зала. Он вытащил сложенное расписание рейсов из кармана брюк.

— А теперь, пожалуйста, следи за окружающими, Яара. Как только кто-то приблизится к нам, подай мне знак.

Яара кивнула, а Том перегнулся через стойку и незаметно подтащил к себе телефонную книгу. Затем снял трубку и набрал короткий номер кассы «Эйр Франс».

— Добрый день, меня зовут Шарон, я из компании Ллойда, Лондон, филиал в Тель-Авиве, — произнес Том, после того как его соединили. — Один из ваших авиапассажиров заключил у нас договор на страхование багажа. Он летел в четверг или пятницу две недели назад. К сожалению, в заявлении об убытках он забыл указать правильный номер рейса. Он сообщил о потере дорогостоящей картины. Номер партии 23 647. По его словам, картина стоит сто тысяч долларов. Я не могу принять к учету заявление об убытках без указания номера рейса.

Прошло некоторое время, прежде чем женщина на том конце провода снова заговорила.

— Этот номер партии — что он означает?

— Он записал эти цифры на заявлении об убытках. Я тоже не знаю, что бы это значило. Я связался с господином Вайцманном из отдела розыска багажа, но он не смог мне ничем помочь и порекомендовал обратиться в вашу авиакомпанию.

— Как зовут пассажира?

— Речь идет о профессоре Хаиме Рафуле из Тель-Авива, — ответил Том. Яара растерянно посмотрела на него.