Он снова бросил взгляд на светящийся циферблат своих наручных часов и вгляделся в темноту. Но нигде не было видно ни единой человеческой души, ни одного приближающегося огонька. Назначенное время прошло уже минут пять назад. Может, он зря сюда приехал? Не подшутили ли над ним?

Джонатан Хоук вздохнул. Он открыл дверь машины и вышел. Сунул руку в карман куртки. Холодная сталь заряженного оружия придала ему чувство уверенности. Но не успел он закрыть дверь машины, как за его спиной прозвучал женский голос:

— Вы приехали один?

Джонатан Хоук вздрогнул. Он испуганно обернулся и увидел яркий луч фонарика.

— Вы приехали один? — снова спросил голос.

Профессор расслабился.

— Да, — сказал он.

— Это хорошо, профессор, — ответил женский голос. — Очень хорошо.

Внезапно в луче света появился какой-то человек. Видно его было плохо, но Хоук сразу понял, что это высокий и худой мужчина.

— Что такое… я думал, вы придете одна, — слабо запротестовал он.

— Профессор Хоук, — произнес мужчина глубоким голосом с южноевропейским акцентом. — Где я могу найти вашего партнера, старого Хаима Рафуля?

Хоук сделал шаг в сторону — карманный фонарь слепил его глаза, — но луч света не оставлял его.

— Лучше стойте на месте! — угрожающе произнес незнакомец. — Вы у меня на мушке. Ну же, говорите, где Рафуль?

Хоук задумался. Что здесь происходит?

— Я… я понятия не имею, — нерешительно ответил он.

— Не говорите чепухи! — резко возразил неизвестный. — Вы совершили одну из, вероятно, самых значительных находок этого столетия и позволили своему партнеру вот так просто исчезнуть вместе с ней? Не рассказывайте мне сказок. Итак, говорите, и я обещаю, что с вами ничего не случится.

Рука Джонатана Хоука все еще находилась в кармане его куртки и крепко сжимала браунинг.

— Я — ученый, — решительно возразил он. — Университет Бар-Илан поручил мне раскопать развалины римского гарнизона. Я действовал по поручению профессора Рафуля, который, к сожалению, исчез. Никто не знает, где он находится. Меня нанимали лишь для того, чтобы следить за техническим выполнением раскопок. Именно этим я и занимался, так чего вы вообще от меня хотите?

— Я хочу получить свитки тамплиеров. Собственно, мне все равно, где шатается старый Рафуль. Но эти свитки стоят целое состояние. И я не верю, что вы вот так просто позволите своему коллеге обмануть себя. Вы знаете, где он, и вы знаете, что он делает. И если вы хотите увидеть завтрашний день, то лучше бы вам заговорить.

Хоук в ярости прикусил губу.

— Вы убили Джину. Именно это вы и хотели у нее узнать.

— Ей было очень больно умирать. Неужели вы хотите почувствовать такую же боль? У вас есть выбор. Быстрая и легкая смерть или мука, какую вы себе и представить не можете. Ну же, говорите, профессор!

Джонатан Хоук напряг мышцы. Он должен попытаться, это его единственный шанс. Он молниеносно достал браунинг из кармана и, не целясь, выстрелил в фонарик. Когда свет погас, кто-то громко выругался. Хоук развернулся и раскрыл дверь машины. Но не успел он сесть, как раздался страшный грохот. Он вздрогнул.

Париж, Национальная полиция, Иль-де-Франс…

Унылые коридоры на третьем этаже штаб-квартиры полиции были пустынны. Шаги эхом отдавались от стен. Лиза молча бежала за Буковски, который целеустремленно направлялся к стеклянной двери. Наконец он остановился и постучал.

— Входите, — крикнул Максим.

Он встал из-за своего солидного письменного стола красного дерева, когда в комнату вошел Буковски, а за ним — и Лиза. Француз галантно взял руку Лизы и поцеловал ее.

— Я уже опасался , mademoiselle, что больше не увижу вас.

Лиза выдавила из себя улыбку, которая получилась искусственной.

— Хватит, Макс, — сказал Буковски. — Сегодня она не в настроении. Итак, что случилось? Появился новый след?

— Мы ищем машину, — ответил Максим. — Пока новостей на этот счет нет. Но, может, он решит все-таки вернуть машину. На всякий случай я отправил двух человек в прокат автомобилей. Может, удастся сделать фоторобот этого типа.

— А что насчет образца ДНК?

— Штефан, ты ведь не первый год в полиции. Ты же знаешь, это требует времени. Может, у вас есть какие-нибудь другие зацепки?

Буковски покачал головой.

— Есть неопределенное описание, — вмешалась Лиза.

Буковски махнул рукой.

— От безумца, который якобы видел дьявола, когда был убит монах.

Лиза сердито покосилась на Буковски.

— Еще один монах якобы видел человека, который выходил в ночь убийства из комнаты жертвы. Он действительно описал его как дьявола, но это мог быть также человек, получивший лицевую травму. Ожог или шрамы. Какое-либо повреждение, которое делает его похожим на дьявола. По крайней мере, для одного, скажем так, несколько наивного монаха.

Максим Руан слушал ее внимательно.

— Изуродованное лицо? Да, это было бы возможно. Я прикажу поискать такое лицо в нашей базе. Думаю, лаборатория свяжется со мной не раньше середины следующей недели. Как и во всем мире, политики считают, что у нас вполне хватает персонала, и потому постоянно его сокращают, но как только доходит до дела, выясняется, что его как раз недостаточно.

Буковски улыбнулся.

— Почему у тебя дела должны идти лучше, чем у нас?

— Давайте сегодня вечером поужинаем вместе, — предложил Максим Руан. — Я мог бы показать вам еще несколько уголков этого города. Эйфелеву башню, площадь Бастилии, Нотр-Дам или Монмартр. Затем мы насладимся ужином и проведем ночь на Сене. Что скажете?

Буковски кивнул, соглашаясь.

— Охотно.

Лиза подняла руку.

— Спасибо, не надо!

Максим сочувственно улыбнулся ей.

— Париж — город, которым нужно наслаждаться. Часто человеку выпадает только одна подобная возможность. Вы многое упустите.

— Собственно, я…

— А если я буду умолять вас на коленях?

Лиза набрала в легкие побольше воздуха.

— Хорошо, — вздохнула она. — Только я сегодня вечером буду пить воду, это полезнее для здоровья.

— Я заеду за вами часов в семь, — подытожил Руан.

— Тогда мы пока смешаемся с участниками семинара — в конце концов, мы приехали сюда, чтобы ускорить сотрудничество полиций Европы.

— Точно: не будет никакого вреда в том, что вас там увидят, — согласился Максим Руан. — Аудитория недалеко отсюда. Я проведу вас.

Иерусалим, улица Бен-Иегуда…

После того как старик исчез за занавеской, Том, Яара и Мошав немного его подождали, но аль-Захин так и не вернулся. Вместе они вышли из магазина и окунулись в оживленную толпу на торговой улице Иерусалима.

— Я ненавижу, когда кто-то говорит загадками, — заявил Том.

— Образами и метафорами, — уточнила Яара. — Во-первых, старики любят так говорить, а во-вторых, Ближний Восток дик и таинственен.

— Что старик мог иметь в виду, когда говорил о другой стороне?

Яара остановилась и провела рукой по волосам.

— По крайней мере, его больше нет в этой стране — вот что я поняла наверняка.

— И он в бегах, — дополнил Том. — Во всяком случае, я понял старика именно так.

— Нельзя было разрешать ему так легко отделаться от нас, — заявил Мошав.

— А что мы должны были делать — выбивать из него информацию дубинками? — проворчал Том.

Мошав вздохнул.

— Пойдем обратно в отель, может, профессор знает, куда мог скрыться Рафуль. Я тоже думаю, что он за границей. И скорее всего, в Европе. Если он хочет поработать над свитками из могилы, то ему нужна лаборатория и специалисты.

— Это и в Америке есть, — возразила Яара.

Том задумчиво посмотрел в небо.

— Если его нет в пустыне и вообще в стране, то, скорее всего, он улетел на самолете.

— Я думаю, нужно наведаться в аэропорт, — согласился Мошав. — Он исчез внезапно. Как-то очень уж внезапно, если хотите знать мое мнение. Какое-то у меня нехорошее предчувствие. Несчастные случаи, убийство Джины… Что, если все это как-то связано?