Спички, где мои спички? Н-да, похоже на утоптанную землю. И, похоже, ты, Шурик, - мудилка картонная. Это ж надо...
Понимаешь, Умка, всяко в жизни бывает.
А Костик уже заливается:
- Мы тут идём: я объясняю молодому человеку преимущества холодной штамповки по сравнению с внематочной беременностью. Общаемся, короче, на теологические темы, а на пути бревно валяется! Молодой человек на бревно наступает, а оно матом ругается! Прикинь, говорящее бревно! Говорящее, ёлы, бревно! Матом! А бревно - это ты!
- Сам ты... Пинокио.
Огрызаться не в моём стиле. Да и спать расхотелось. Как-то сразу. Лучше уж выпить за упокой несбывшейся мечты. Назло звёздам. Аминь.
Кабан стоит рядом (ты гляди: сумел-таки!), закусывает хлебом водку. Из темноты конденсируются девочки и толкают предложение:
- Идёмте на пляж.
- Зачем? - морщит лоб Юра.
Олегу тоже интересно. И мне. И только Костика данный вопрос не чешет ни за одним ухом. Костик занят. Он, игнорируя протесты одного из местнячков, божится завести "Яву" отвёрткой. Хозяин мотоцикла слёзно умоляет воспользоваться ключом, но Костик гневно отвергает лёгкие пути: отвёртка молниеносно вгрызается в замок. "Ява" не заводится. Грядёт вторая попытка. Местнячок грудью ложится на мотоцикл - истинный последователь Александра Матросова, но Костика такие мелочи никогда не останавливали. Резкий замах...
Парня спас Игорь:
- Костя, давай выпьем.
Отвёртка театрально закидывается в кусты - ну, не в бардачке ж ей место?! - паренёк ещё не понял, что спасён, а Костик уже допивает стакан:
- После тыща сто сорок пятидесятой не закусываю.
Юрин интерес не остаётся безответным.
- Купаться. Идёмте на пляж купаться...
* * *
Я купаюсь в ручьях пота - так мне тяжело.
Играем в карты. Пара на пару. Мальчики против девочек. На желания. Девочек, похоже, раздирает от кипящих в собственном соку страстей - девочки постоянно чего-то хотят. И желают. Точнее, желают хотеть и хотят желать: кого хочу, не знаю, а кого знаю - не хочу.
- Хотим на лошадках покататься!
Жжжелание... Seduction... Мы уже пятый раз в дураках - позор джунглям! - приходится потакать бабским прихотям. Что, по-вашему, унизительней: "Ссыте, ссыте, горло сушит!" кричать, или возить полцентнера не подмытого влагалища на горбу, стирая коленки в кровь о линолеум коридора? Я тоже думаю, что однохерственно.
Карты шелестят - жжжелание - больше не проигрываю. Даже, если мой напарник Вадик и будет сильно стараться. Не проигрываю больше!
Как говорит Юрик: "Пацан сказал - пацан сделал".
Какое желание загадать? Не обидное и весёлое?
Ни хрена в голову не лезет, кроме пошлых загадок типа "Что самое умное может прийти в голову женщине?" Ответ: член Эйнштейна. Ещё почему-то опять вспоминается Юра, внезапно застигнутый...
Юрой во время приготовлений даже к незначительной тусовке, можно любоваться - тихонько, чтобы не дай бог, не вспугнуть этого загадочного зверька. Юрик неизменно поражает меня предусмотрительностью: он не только гладит штаны, натягивает новые носки и фигурно складывает носовой платок - он, прежде всего, расстилает постель, ставит возле кровати тазик - на всякий случай, и полтора литра пива в холодильник - на утро после всякого случая...
Ага, придумал.
Жжжжелание!
Девочки долго сопротивляются - нет! никогда! тра-ля-ля, чтобы мы, тра-ля-ля-ля, да за кого, тра-ля-ля, тра-ля-ля, вы нас?!
Но я неумолим:
- Оля, мы так не договаривались. Проиграли - выполняйте. Мы же всё делали.
По глазам вижу: ненавидит. Ничего, неприятность эту мы переживём.
Дамочки стучат в первую по коридору дверь и нестройно так, смущаясь, щебечут:
- Мы маленькие бляди, и мы хотим ебаться.
И ходу!
Зато в ответ довольный рёв Копейки:
- Девочки, куда же вы?! Не уходите! Мы всегда рады вам помочь! Я рад! Я очень рад!
Овчалова пунцовей пионерского галстука - гипертония в таком юном возрасте? - это из-за курения. Личико Рыжей перекосило от ярости - наверное, в детстве Танюшу перекормили абрикосовыми косточками - непроизвольное сокращение мимических мышц, как следствие неправильного питания.
- Куда же вы?! Не уходите!
Ослепительная улыбка растопыривает мои щёчки: в коридоре ещё так много дверей - девочек везде внимательно выслушают.
Я доволен.
А подруги еле сдерживают торнадо негативных эмоций. Такой, знаете ли, шквал идиоматических выражений, смачно приправленный разными поганенькими словечками. Ругательными.
- Ну что, мальчики, играем? - Ольга теоретически обворожительно улыбается, но практически выходит почему-то гримаса самки шимпанзе, изнасилованной нетрадиционным способом - в ноздрю, хлюпающую аквамариновым ринитом.
Я лучезарен:
- Киса, конечно, а как же? Конечно, Киса, играем!
Играем. Вадик потеет Ниагарским водопадом - так старается сделать наше поражение неизбежным. Но я собран - сознание расширено (спасибо Тохе: не пожалел полста граммов виски), я внимателен (глаза имеющий да пропасёт расклады Рыжей) и... - чтоб им загадать, а?
По лагерю в этом время разносится рефлекторно-слюнявый гул - в ответ на предложение поварихи наполнить пустые желудки общепитовской пищей:
- Де-э-эти! Ууужин! Наууу-жин! Все на ужин!
О, тема.
- Так, подруги, слушай наше желание: щас пойдём в столовую, и вы там заточите по две тарелки каши. Акцентирую: не две на двоих, а по две на каждую. Уяснили?
Кивают. И замечательно. Желание простенькое, легко выполнимое. Я его специально придумал, чтоб хоть немного загладить эффект от предыдущего, но кто ж знал...
Столовая. Столики на четверых: керамические тарелки со штампиками, нарезанный хлеб и алюминиевые ложки. Ложки двигаются по циклу "рот - тарелка - рот". Иногда цикл даёт сбои - по лбу соседа - а нефиг чавкать! не дома! в культурном, типа, обществе!
Рыжая доедает первую порцию. Молодец! А вот Ольга... как-то она чересчур безрадостно ковыряет манную кашку.
Подхожу:
- Оленька, почему так вяло?! Где задор?! Бери пример с Танюшки!
- Я её с детства ненавижу.
- Танюшку?
- Манную кашу.
- Серьёзно? - в моём голосе неподдельное сочувствие. Я сам с пелёночных лет не перевариваю гороховый суп - у меня метаболизм другой, а может просто цвет этого гастрономического чуда не приводит меня в трепет, не знаю, но... А в детском саду одна нянечка, сука, чтоб ей, тварь, заставляла...
Молчит, ложкой в жиже кресты рисует - не по мне ли сия живопись? - и всхлипывает: оплакивает, значит, старинного друга.
- Да ладно, Оля, не ешь. Хрен с ней, с кашей.
- Я съем.
- Да ладно тебе.
- Я съем.
Та-а-ак-с, типичный случай - доктора! позовите кто-нибудь доктора! - прогрессирующей женской припездонии. Это всё от эмансипации: что, мол, бабы мужиков не хуже. Это Ольга, значит, доказать решила, что она не хуже нас, пацанов, карточные долги платит. Ню-ню.
- Киса, зачем?
...а я похож на новый "Икарус", а у меня такая же улыбка...
- Я съем!
Гордая.
Вот ещё одну ложечку - и вдвойне гордая. Ещё чуть-чуть - гордая и почему-то зелёная. Ротик зажала ладошкой и побежала. В сортир. Надо полагать, блевать. Манной кашкой. Упс, не добежала. Ну, это ничего, бывает. Обидно, что Рыжая под шумок вторую тарелку просимулировала...
* * *
Овчалову заметно штормит. И не только её. Ну, это ничего, бывает. Обидно только, что без нас пили...
- Купаться. Идёмте на пляж купаться.
Всю дорогу я поддерживал Кабана. Чтобы не упал. А Кабан меня. По аналогичной причине. Кроме того, мы общались. Очень нечленораздельно. Нечленораздельно? Плохое слово, есть в нём что-то педерастическое, попрошу его ко мне не применять.
Мы не только общались, но и даже пытались разговаривать. Если, конечно, обмен фразами, состоящими исключительно из предлогов и междометий, покорёженных неправильным ударением и отсутствием окончаний, можно назвать разговором.
