— И ты думаешь?..

— Нет, я уверен, что он нас обманул.

— Согласен. — Кеннет посмотрел вниз, а потом перевел взгляд на Лили и О'Делла. — Такая версия может быстро развалиться.

— Но если мы успеем поймать Беккера раньше, это уже не будет иметь значения.

Кеннет кивнул.

— Пожалуй, мне нужно поговорить с О'Деллом. Нам необходим неофициальный контакт с прессой.

— Ты думаешь, он поможет?

По губам Кеннета промелькнула быстрая улыбка.

— Он был здесь, вместе с нами. Теперь репортеры начнут поливать всех, начиная с самой верхушки…

Кеннет направился к Лили и О'Деллу, но потом остановился, засунул руки в карманы и сказал уже без тени улыбки:

— Отправляйся в Миннеаполис. Проклятье, найди что-нибудь для нас.

Лукас в одиночестве сидел в самом неудобном ряду в самолете. Место эконом-класса оказалось за переборкой, и вытянуть ноги можно было только в проход. Стюардесса обратила на него внимание еще до того, как они пролетели над Ниагарским водопадом.

— С вами все в порядке? — наконец спросила она, коснувшись его плеча.

Он опустил свое кресло до упора и закрыл глаза, как пациент, которому должны обработать зубной канал.

— Шасси уже на земле? — хрипло спросил он.

— Еще нет, — сказала она, скрывая улыбку. — Как насчет виски? Двойного?

— Не работает, — ответил Лукас. — Если только не положить туда девять таблеток фенобарбитала.

— Сожалею, — сказала она. Ее лицо оставалось серьезным, но она явно сдерживала улыбку. — Всего два часа…

— Замечательно…

Перед его мысленным взором появилась отчетливая картина: обрывки алюминиевой обшивки и куски двигателя разбросаны на канадском пшеничном поле, головы, руки и пальцы валяются, точно мусор, огонь пожара тонет в клубах маслянистого темного дыма; женщина в эластичных брюках бродит среди обломков и собирает деньги. Кукла Тряпичная Энни, разрезанная надвое, продолжает бессмысленно улыбаться. «Образы, навеянные кинематографом», — подумал Лукас. Он никогда не видел авиакатастрофы, но нужно быть полнейшим идиотом, чтобы не уметь их себе представить.

Он сидел и потел, сидел и потел, пока к нему не вернулась стюардесса.

— Мы уже почти на месте, — сообщила она.

— Сколько еще? — прохрипел он.

— Меньше часа…

— Господь милосердный…

Он молился, рассчитывая, что осталась одна или две минуты; он был в этом уверен.

Самолет летел над сетью оранжевых огней и голубых полос ртутного света. Фюзеляж несколько раз тряхнуло, и Лукас вцепился в подлокотники. В иллюминаторе он видел проносящиеся машины, черные дыры озер тянулись к западу от Петли Миннеаполиса. Лукас уставился в пол. Он вскочил на ноги, когда были выпущены шасси. Сделал ошибку и посмотрел в окно через соседнее пустое сиденье, увидел приближающуюся землю и снова закрыл глаза, готовясь к удару.

Посадка получилась самой обычной. Скучающий пилот произнес обычные слова прощания голосом деревенщины из Теннесси. Лукас не сомневался, что именно оттуда он и был родом, — такому не следовало доверять даже «шевроле» пятьдесят второго года выпуска, не говоря уже о самолете…

«Наверное, я пропах страхом, — думал Лукас, поспешно покидая салон с сумкой в руках. — Господи, это был мой худший полет».

Он читал, что аэропорт Ла Гуардиа переполнен людьми, что в самолете тебя может разорвать пополам в одно мгновение, прямо на земле. А ему придется снова подняться в воздух через день или два.

Он поймал такси, дал указания водителю и откинулся на спинку заднего сиденья. Машина медленно катила вдоль реки, на север, мимо завода Форда. В окне дома Лукаса горел свет. Таймер.

— Приятно возвращаться домой? — спросил таксист, делая пометку в путевом листке.

— Вы даже не представляете себе насколько, — ответил Лукас.

Он протянул водителю десять долларов и вышел из машины.

По набережной прошла пара.

— Привет, Лукас, — сказал мужчина.

— Привет, Рик, привет, Стефани!

Соседи — он разглядел ее светлые волосы и его очки в металлической оправе.

— Ты оставил разбрызгиватель на заднем дворе. Мы его выключили и убрали шланг за гараж.

— Спасибо.

Лукас поднял лежащую за дверью почту, собрал рекламные объявления и каталоги, выбросил в мусорную корзину, принял душ, чтобы избавиться от запаха страха, пропитавшего тело, и рухнул на постель. Через тридцать секунд он уже спал глубоким сном.

— Лукас?

Квентин Даниэль выглянул из своего кабинета.

Под глазами у него появились темные круги, он заметно похудел. Даниэль был начальником полиции Миннеаполиса в течение двух сроков, но его мучило совсем другое. Из-за него умерли невинные люди, он был преступником, но об этом никто не знал, за исключением самого шефа полиции и Лукаса. Лукас решил для себя эту проблему и простил Даниэля. Впрочем, сам Даниэль так и не сумел забыть о том, что произошло.

— Заходи, — продолжал шеф. — Что случилось с твоим лицом?

— На меня напали, ну, или вроде того… Мне нужна помощь, — коротко ответил Лукас, усаживаясь на стул для посетителей. — Ты знаешь, что я работаю в Нью-Йорке.

— Да, они мне звонили. Я сказал им, что ты мистер Замечательный.

— Мне нужно отыскать сокамерников Беккера или людей, которые разговаривали с ним, пока он находился здесь.

— Похоже, ты хватаешься за соломинки, — заметил Даниэль, играя с коробкой для сигар, стоящей на столе.

— Именно поэтому я сюда вернулся, — ответил Лукас. — Мерзавец хорошо спрятался, и мы никак не можем до него добраться.

— Хорошо, — сказал начальник полиции, поднял телефонную трубку и быстро набрал номер. — Слоун на месте? Пришлите его, пожалуйста, ко мне в кабинет. Спасибо.

Прошло несколько минут неловкого молчания, а потом Лукас сказал:

— Ты выглядишь паршиво.

— Я себя паршиво чувствую.

Даниэль развернул коробку для сигар так, чтобы ее сторона оказалась параллельна краю стола.

— Твоя жена?..

— Мы расстались. Сначала я подумал, что мне станет легче, но я ошибся. Каждое утро я вставал, видел ее и мечтал, чтобы она ушла, а теперь я смотрю на постель, а перед глазами — пустота.

— Хочешь, чтобы она вернулась?

— Нет. Но то, что мне нужно, получить невозможно. Я скажу тебе одну вещь, между нами: я ухожу отсюда. Через два месяца я достигну пенсионного возраста. Может быть, уеду на север, куплю дом у озера. Деньги у меня есть.

Раздался стук, дверь приоткрылась и секретарша сказала:

— Слоун…

Лукас встал.

— Искренне желаю тебе удачи.

— Спасибо, но я проклят, — ответил Даниэль.

Слоун ждал у столика секретарши. Он был одет в легкую спортивную куртку поверх теннисной футболки, летние брюки из твила и кроссовки. Он увидел Лукаса и широко улыбнулся.

— Ты вернулся? — спросил он, протягивая руку.

Лукас рассмеялся.

— Всего на один день. Я должен найти нескольких негодяев, но мне не обойтись без человека со значком.

— Ты работаешь в «Большом яблоке»… [33]

— Да. Я все тебе расскажу, но прежде нам нужно побеседовать с шерифом.

Помощник шерифа назвал три имени. Он посмотрел записи, поговорил с охранниками. Все дали согласие.

Беккер сидел рядом с Клайдом Пейтоном, которого перевели в Стиллуотер, где ему предстояло отсидеть двадцать четыре месяца за ограбление аптеки — третий арест. Наркоман.

— Этот недоумок выйдет на свободу и станет убийцей, — сказал помощник шерифа. — Он относился к Беккеру как к рок-идолу. Достаточно посмотреть на Пейтона, чтобы понять, что он думает: «Беккер сейчас далеко, убивает людей».

Томми Крей, угонщик машин, сидел в камере напротив Беккера. Его выпустили под залог. Адвокат изо всех сил затягивал процесс.

— Я слышал, что владелец машины намерен перебраться в Калифорнию. Адвокат Томми рассчитывает на оправдание, — продолжал помощник шерифа.