С другой стороны, наркоман не поедет на такси на автобусный вокзал. Можно добраться на метро, а на оставшиеся деньги купить еще дозу. Аэропорт — совсем другое дело. Туда непросто доехать, если не брать такси…

Что ж, возможно, он улетел. Может быть, ему купили билет, который невозможно сдать. Например, это сделали официальные лица.

Или кто-то из департамента полиции.

Кроме того, не следовало забывать о рассказе миссис Логан.

Все это очень любопытно. Но Лукас испытывал тревогу. Неужели Лили ничего не поняла? Или рассчитывала, что Лукас не догадается?

Тридцать порций «спида», два дня; Беккер не спал уже целую вечность. Химические препараты несли его, как река тащит лист, вокруг бурлил поток мыслей и времени. Он избегал женщины с глазами, той, что продолжала за ним наблюдать. Она вызывала у Беккера ужас, но химия победила ее за два дня, и она постепенно теряла над ним власть.

Впрочем, происходили другие вещи.

К вечеру второго дня пришли жуки. Он чувствовал их присутствие: они длинными цепочками ползали по его венам. По всем венам, но в особенности по предплечью; Беккер ощущал маленькие выпуклости, насекомые двигались все дальше, делая свою грязную работу. Они его поедали.

Жуки пожирали красные кровяные клетки. Он помнил, что в детстве разрушал муравейники и наблюдал, как муравьи разбегаются в разные стороны в поисках укрытия, зажав в челюстях мучнистые белые яйца. Именно этот образ вставал перед его мысленным взором: бегущие муравьи, которые несут в клешнях кровяные клетки. Тысячи и тысячи сновали по его венам. Если бы он сумел их выпустить…

Голос в его голове повторял: «Нет-нет-нет, это галлюцинация, нет-нет-нет…»

Он с трудом встал; у него болели колени и ступни. Им пройдены многие мили по подвалу, туда и обратно, туда и обратно. Сколько? Несколько бродячих клеток мозга куда-то направились и совершили подсчеты… скажем, пять тысяч путешествий взад и вперед, каждый раз он проходил двадцать футов… тридцать семь целых и восемьсот семьдесят восемь тысячных мили. Тридцать семь целых и восемьсот семьдесят восемь тысячных…

Беккер попался в петлю восьмерок-семерок, его захватила ее бесконечность, петля будет существовать дольше, чем солнце, дольше Вселенной, будет продолжаться до… до чего?

Он встряхнулся и выбрался из западни, почувствовал, как жуки беснуются в его венах, отнес свое предплечье в ванную комнату, включил свет и посмотрел на выпуклости в тех местах, где собрались насекомые…

Голос произнес: «Формикация…» [24]

Беккер оттолкнул его. Нужно выпустить их наружу, как-то выдавить. Он отправился в свою операционную, подошел к ванночке, где лежали инструменты, нашел скальпель… Нужно освободить…

Он снова принялся ходить, жуки исчезали… но что это за запах? Такой чистый и медный, похожий на аромат моря. Кровь?

Беккер посмотрел на себя. По руке текла красная струйка. Не очень сильно, но рука и предплечье выглядели так, словно с них содрали кожу. И там, где он ходил, пол был залит кровью, кривая отмечала его маршрут, словно кто-то размахивал курицей с отсеченной головой.

«Стереотипия», [25]— сказал голос в голове.

Что? Он посмотрел на свое предплечье: жук стремительно перемещался вдоль вены. Как Чарли Виктор [26]по Тропе Хо Ши Мина, как Чарли Виктор в отеле «Оскар», Чарли-Отель-Индия-Майк-Ноябрь-Лима-Танго-Ромео… [27]

Еще одна петля — откуда все это взялось? Вьетнам? Беккер встряхнулся. Жуки ждали, сомкнув ряды.

Лечение. Он подошел к столику с лекарствами, нашел полдюжины таблеток. И все. Он проглотил сначала одну, потом другую. Потом третью.

Он взял телефонную трубку, но после короткой борьбы положил на место. Нет, отсюда он не должен звонить поставщику. Полицейские ставят жучки в телефоны дилеров, жучки… Он посмотрел на свое предплечье, на липкую кровь…

Беккер заставил себя успокоиться. Помылся. Оделся. Перевязал рану на предплечье. Порез? Как он…

Он потерял мысль и стал смотреть на себя в зеркало, готовясь выйти на улицу. Там ему нужно будет постоянно оглядываться через плечо. Нужда вызовет к жизни другого человека. С измененным голосом. С иными манерами. Закончив одеваться, он вышел из дома и направился к перекрестку, где висел телефон-автомат.

— Да? — ответил женский голос.

— Будьте добры доктора Веста.

Уайтчерч взял трубку через секунду.

— Боже мой, нам нужно срочно поговорить. Прямо сейчас. Здесь были полицейские, они ищут вашего приятеля — того, кому вы продаете это медицинское оборудование.

— Что?

— Парня, которому вы его продаете, — настойчиво повторил дилер. — Он безумный убийца, Беккер. Боже мой, здесь было полно копов!

— Полицейские из Нью-Йорка?

— Да, баба и еще злобный тип из Миннеаполиса.

— Они прослушивают вашу линию?

— Это не мой телефон. Не беспокойтесь. Вам нужно думать о том парне, который покупает эту дрянь…

— С ним я разберусь, — взвизгнул Беккер, и в горле у него защипало. — Мне нужен товар.

— Боже мой…

— Много товара.

— Сколько?

— А сколько у вас есть?

— Но вы ведь не связаны с Беккером? — спросил дилер после короткого молчания.

— Беккер тут ни при чем. Я продаю оборудование старшекласснику со Стейтен-Айленда. Он использует его в своем научном проекте.

Тут Уайтчерч вспомнил: школьный учитель…

Уайтчерч решил устроить себе отпуск в Майами, значит, ему не помешают лишние деньги.

— Я могу достать двести штук «спида», тридцать «ангелов» и десять «снежка», если вы готовы все это взять.

— Годится.

— Через двадцать минут?

— Нет. Мне нужно еще доехать. — Пусть Уайтчерч думает, что он живет на Стейтен-Айленде. — Через пару часов.

— Через два часа? Хорошо. Значит, встречаемся в девять на обычном месте.

Беккер оставил «фольксваген» на Первой авеню, на многоэтажной парковке для служащих, которой горожане могли пользоваться с шести вечера до полуночи. Он кивнул охраннику в будке и заехал на самый верхний этаж. Он и прежде следил за Уайтчерчем. Беккер считал, что следует соблюдать осторожность: многие продавцы наркотиков сдавали друзей и клиентов полиции. Он многому научился в тюрьме, это другая сторона жизни.

Дилер настаивал, чтобы его клиент приходил вовремя.

«Товар будет у меня в руках всего минуту, пока я нахожусь на улице. Так безопаснее».

Обычно Уайтчерч выходил из Беллвью и шел по тротуару в сторону автобусной остановки, когда появлялся Беккер. Однажды Беккер приехал слишком рано и наблюдал за Уайтчерчем с парковки. Дилер вышел из больницы и направился к остановке, подождал две или три минуты, а потом вернулся обратно через ту же дверь. Беккер позвонил, извинился и договорился встретиться через несколько минут.

Он спустился на первый этаж, миновал будку и оказался возле узкого переулка, ведущего к приемному покою. Стемнело, зажглись уличные фонари. Беккер оказался здесь раньше, чем следовало, и ему пришлось замедлить шаг. Вокруг были люди. Плохо. Он свернул в переулок и двинулся в сторону той двери, из которой обычно выходил дилер. Подергал за ручку. Закрыто. Посмотрел на часы. Еще две минуты. Сейчас Уайтчерч появится, осталось совсем немного…

Еще в машине Беккер принял «ангела» из неприкосновенного запаса. Сильная штука; она высвобождала его могущество…

«Дерринджер» зажат в руке.

Дверь распахнулась, Уайтчерч вышел на тротуар и вздрогнул от неожиданности, увидев своего клиента.

— Что…

— Нам нужно поговорить, — прошептал Беккер. — Возникли кое-какие осложнения…

Он заглянул мимо Уайтчерча в пустой коридор больницы, выложенный кафелем.

— Давайте войдем на несколько минут внутрь. Нужно кое-что вам рассказать.