Позже, этим же днем, в своем номере Джейн пыталась набросать черновик для статьи в «Одинокой девчонке», но больше смотрела в окно на озеро Мичиган, чем писала. Ее отношения с Люком все равно в конечном счете закончились бы, сказала она себе. Лучше раньше, чем позже. По крайней мере, в этом случае она не будет чувствовать себя такой виноватой из-за рассказа о Медовом пирожке. Как плохо, что она не могла заставить свою совесть замолчать.

Несколько часов спустя, когда телефон так и не зазвонил, Джейн попыталась убедить себя, что Люк был слишком занят с командой, чтобы звонить. Что он не встречался с одной из своих куколок Барби. Джейн не хотела представлять его с другой, но не могла перестать делать это. И мысли о том, как он целует одну из своих женщин, прикасается к ней, сводили Джейн с ума.

В шесть часов вечера она встретилась в одном из ресторанов отеля с Дарби. И слушая его болтовню о Каролине, выпила за ужином два мартини.

После ужина они направились в спорт-бар. Пятеро игроков «Чинуков» сидели за столиками, пили пиво, кушали и наблюдали, как «Денвер» задает «Лос-Андежелес Кингз» трепку королевских масштабов. Мартинò тоже был среди них. При виде него желудок Джейн подпрыгнул от понимания и облегчения: Люк не был с одной из своих куколок Барби.

— Привет, Шарки, — поздоровались с ней все игроки. Все… кроме Люка.

Нахмуренные брови и холодное оценивающее выражение в его глазах подсказали ей, что Счастливчик совсем не рад видеть ее. Израненному сердцу Джейн был нанесен еще один удар.

Она заняла место между Даниэлем и Фишем и изо всех сил старалась не встречаться глазами с Люком. Джейн боялась, что каждый хоккеист, сидящий за столом, увидит, что она влюблена в их вратаря. Что он сам тоже это увидит и еще больше отдалится, хотя, вероятно, больше было уже некуда.

И все же она не могла просто заставить себя полностью игнорировать Люка, и ее взгляд так и притягивало к нему. Счастливчик сидел, откинувшись на спинку стула, свесив руку, расслабленный и спокойный. Если не считать его напряженного взгляда, такого, будто он хотел прожечь ее насквозь.

Взяв стакан, Люк сделал глоток воды. Втянул кубик льда в рот, и капелька воды задержалась на его верхней губе. Он проглотил лед, и Джейн отвернулась.

— Я читал вашу последнюю статью в «Одинокой девчонке», — сказал ей Фиш. — Думаю, вы правы в том, что милые парни финишируют последними. Я милый парень, а мне пришлось отдать мой дом в Мерсере бывшей жене.

— Потому что она застала тебя с другой женщиной, — напомнил Саттер. — А это серьезно расстраивает жен.

— Ну да, еще мне и ты будешь говорить об этом, — проворчал Фиш и повернулся к Джейн. — О чем вы пишете сейчас?

Джейн на самом деле еще не совсем определилась. Ничего такого, что ей хотелось бы обсуждать, но она открыла рот и оттуда вылетело:

— Секс на одну ночь — это хорошая идея?

И тут же захотела забрать эти слова обратно.

— Я думаю, да, — ответил Пелузо с другого конца стола.

— Ага.

— Я бы сказал: иди и займись этим.

— Только если ты не женат, — добавил Фиш. — Вы ведь не планируете такое, да?

Джейн пожала плечами и заставила себя ответить холодно и без эмоций. Отстраненно. Как мужик.

— Я подумываю об этом. Среди журналистов из Детройта есть очень горячий парень. Я разговаривала с ним, когда в последний раз была здесь.

На другом конце стола Люк поднялся. Джейн смотрела, как он прошел к бару. Ее взгляд скользил вниз по его рубашке в бело-синюю полоску к «Левисам».

— Если вам понадобится помощь с вашей колонкой, мы могли бы рассказать, как на самом деле думают парни, — добавил Пелузо. — Истинное положение дел.

На самом деле Джейн не хотела знать «истинное положение дел». Это было слишком страшно.

— Может быть, я обращусь к вам, когда буду иметь четкое представление о том, что хочу рассказать в своей колонке.

— Отлично.

Джейн подняла глаза, когда Люк пришел обратно с двумя наборами дротиков.

— Ты должна дать мне шанс получить обратно мои пятьдесят баксов, — сказал он. — Правила те же, что и в последний раз.

— Я так не думаю.

— Я думаю, — он схватил ее за руку и поднял на ноги. — Выбери самый острый дротик, — сказал Люк, затем взял ее руку и впечатал дротики ей в ладонь. — Не заставляй меня тащить тебя к линии, — добавил он шепотом Джейн на ухо.

Его брови были нахмурены, а взгляд яростен, как будто ему было из-за чего злиться. Отлично. Будет очень приятно надрать ему задницу. Поскольку Джейн не могла сделать это физически, она размажет его по стенке в дартсе.

— Помни правила, — сказал Люк, пока она проверяла острия. — Никакого девчачьего нытья, когда проиграешь.

— Ты не смог побить меня даже тогда, когда был в лучшей форме, — Джейн взмахнула ресницами, как девчонка, и отобрала три самых острых дротика. — Это не тот спорт для изнеженных мальчиков, к которому ты привык, Мартинò. Твои товарищи по команде не смогут спасти тебя, и в дартсе нельзя спрятаться за щитками и шлемом.

— Это низко, Шарки, — сказал ей Саттер.

Челюсть Джейн упала:

— Это же «грязный треп».

— Это был на самом деле удар ниже пояса, — добавил Фиш.

— В прошлый раз вы, парни, сказали, что я лесбиянка, — напомнила она им. Игроки все разом пожали плечами. — Хоккеисты, — фыркнула Джейн и направилась через бар к мишени. Люк шел рядом. Плечом Джейн коснулась его и всем телом почувствовала отклик на это прикосновение. И увеличила пространство между ними.

— Что ты здесь с ним делаешь? — спросил Люк, когда они остановились у линии.

— С кем?

— С Дарби.

— Мы ужинали.

— Ты с ним спишь?

Если бы Джейн не была так зла, она бы засмеялась.

— Это не твое дело.

— А что насчет репортера из Детройта?

Не было никакого репортера, но Джейн не собиралась сообщать об этом Люку.

— А что такое?

— Ты с ним спишь?

— Я думала, тебе все равно, кого или как, или в какой позиции я предпочитаю.

Он уставился на нее, затем выдавил сквозь стиснутые зубы:

— Бросай эти чертовы дротики.

Джейн посмотрела на него. Напряженная челюсть, в глазах горит голубое пламя, как то, что появляется, когда кто-то осмеливается бросить шайбу в его ворота. Совершенно ясно, что Люк Мартинò был зол. На нее. Он был вне себя.

— Отойди, — сказала Джейн, готовясь к первому броску. — Я собираюсь надрать тебе задницу.

И попала в удвоение с первого броска, а после третьей попытки ее общий счет составлял восемьдесят очков.

Люк набрал сорок и бросил дротики ей на ладонь.

— Здесь отстойный свет.

— Нет. — Джейн улыбнулась и получила огромное наслаждение, заявив: — Это ты полный отстой. — Его глаза сузились. Недели злости и боли выплеснулись из нее, и она сказала громче, чем собиралась: — А хуже всего то, что ты нытик.

Коллективный вздох привлек их внимание: они с Люком повернулись и посмотрели на парней, стоящих в нескольких футах от них.

— Счастливчик собирается убить Шарки, — предрек Саттер откуда-то сзади.

По молчаливому согласию они разошлись каждый в свой угол. Джейн бросила и набрала шестьдесят пять. Люк набрал тридцать четыре.

— Ну же, напомни мне, почему они зовут тебя Счастливчиком? — спросила Джейн, потянувшись за дротиками.

Люк убрал их за пределы ее досягаемости, и его губы изогнулись в ленивой, безнравственной улыбке. Улыбке, которая сказала, что он помнит, как Джейн стояла на коленях, целуя его татуировку.

— Уверен, если подумаешь хорошенько, ты вспомнишь ответ на свой вопрос.

— Нет, — она покачала головой. — Некоторые вещи совсем не запоминаются, — затем протянула руку, и он вложил дротики в ее ладонь.

Вместо того чтобы отойти к другим парням, Люк остался рядом с Джейн и сказал:

— Я мог бы напомнить тебе.

— Нет, спасибо, — она попала в утроение восьми и нацелилась на утроение двадцати. — Одного раза мне было достаточно.

— Если это правда, — сказал он, — почему же мы сделали это три раза?