— Яхта «Спрингер», посмотрите на левую сторону. Келли взял микрофон.

— А что, там кто-то знакомый? — поинтересовался он, не поворачивая головы.

— Где ты был, Келли, черт побери? — спросил Ореза.

— Уезжал по делам. А тебе что?

— Скучал без тебя, — последовал ответ. — Сбавь немного скорость.

— Это действительно важно? Мне нужно успеть на встречу. Португалец.

— Эй, Келли, прошу тебя как моряк моряка. Сбавь скорость, а? Не будь он с ним знаком… нет, все равно ему нужно играть по правилам независимо от того, с кем он имеет дело. Келли передвинул рычаги управления дросселями, и через несколько минут катер береговой охраны подошел к его борту. Теперь к нему обратятся с просьбой остановиться, чтобы принять досмотровую команду, на что у Орезы было полное право, и попытка уклониться от досмотра ничем ему не поможет. Не ожидая приказа, Келли выключил двигатели и лег в дрейф. Не спрашивая разрешения, катер ошвартовался к его борту, и Ореза спрыгнул на палубу.

— Привет, чиф, — произнес старшина береговой охраны вместо приветствия.

— В чем дело?

— Я уже дважды побывал на твоем песчаном острове за последние пару недель, чтобы выпить пивка с тобой, но тебя не было дома.

— Очень хорошо. Мне бы не хотелось, чтобы ты пил при выполнении служебных обязанностей.

— Знаешь, какое испытываешь одиночество, когда не к кому привязаться. — Внезапно стало ясно, что оба чувствуют себя неловко, но ни один не знал, по какой причине неловко чувствует себя его собеседник. — Так где ты был, черт возьми?

— Мне пришлось уехать из страны. По делам, — ответил Келли. Было ясно, что он не станет пускаться в дальнейшие объяснения.

— Ну что ж, хорошо. Пока будешь дома?

— Думаю, да.

— О'кей, тогда я загляну к тебе "на будущей неделе и ты сможешь травить дальше свои боцманские шуточки.

— Флотским боцманам не к чему врать. Тебе что, нужно объяснить основы кораблевождения?

— Хрен с тобой! Но все-таки я, пожалуй, проведу у тебя на яхте осмотр спасательных средств.

— Я думал, это дружеский визит, — заметил Келли, и оба ощутили еще большую неловкость. Ореза попытался скрыть ее за улыбкой.

— Ну хорошо, не буду тебя беспокоить. — Это, однако, не разрядило атмосферу. — Подловлю тебя на будущей неделе, чиф.

Они обменялись рукопожатием, но что-то в их отношениях изменилось. Ореза махнул рукой, давая знак своему катеру подойти к борту, и перепрыгнул на него с легкостью профессионала. Взревел двигатель, и катер отошел. Больше не было сказано ни единого слова.

Ореза смотрел вслед исчезающему вдали «Спрингеру», не понимая, что происходит. Уезжал из страны, сказал он. Действительно, его яхты не было в Чесапикском заливе — тогда куда Келли дел ее? Почему полиция проявляла такой интерес к этому парню? Неужели Келли — убийца? Впрочем, он ведь получил за что-то свой Морской крест. Подрывник-подводник, это было известно Орезе. За исключением этого, все, что знал о нем старшина береговой охраны, — это то, что он чертовски хороший парень, готовый всегда угостить пивом, и опытный моряк. Да, ситуация действительно становится сложной, когда ты перестаешь заниматься поисками и спасением терпящих бедствие и вместо этого делаешься чем-то вроде морского полицейского, сказал себе старшина, направляя катер к мысу Томас-Пойнт. Нужно срочно позвонить.

— Так что же произошло?

— Роджер, они знали о предстоящей операции, — ответил Риттер, пристально глядя на собеседника.

— Каким образом, Боб? — удивился Макензи.

— Это нам еще неизвестно.

— Полагаешь, утечка информации?

Риттер сунул руку в карман и достал оттуда ксерокопию документа, которую вручил специальному помощнику по национальной безопасности. Оригинал был написан по-вьетнамски, а ниже приводился рукописный перевод на английский. Крупными печатными буквами выделялись слова «Зеленый самшит».

— Им стало известно название операции?

— Да, у них тоже произошла утечка информации, Роджер. Полагаю, они собирались воспользоваться этой фразой при допросе захваченных в плен морских пехотинцев. Такое оказывается очень полезным, когда хочешь быстро сломать волю к сопротивлению. Однако нам повезло.

— Да, я знаю. Никто не пострадал. Риттер кивнул:

— Мы отправили разведчика к лагерю за сутки до начала операции. Это парень из специального подразделения морских коммандос — их называют «тюленями». Он проявил себя просто блестяще. Короче говоря, разведчик вел наблюдение за лагерем, когда туда прибыли подкрепления северовьетнамской армии. Именно он дал команду об отмене операции. А затем просто спустился с вершины холма, где у него находился наблюдательный пункт. — Риттер знал, что гораздо больше впечатляет простая констатация фактов, чем подчеркивание их важности, особенно если имеешь дело с человеком, в свое время ощутившим запах пороха.

Макензи изумленно присвистнул:

— Да, этому парню в мужестве не откажешь.

— Но он сделал нечто большее, — спокойно продолжал Риттер. — На обратном пути он захватил в плен русского офицера, допрашивавшего наших военнопленных, и коменданта лагеря — вьетнамского майора. Сейчас оба находятся у нас в Винчестере. Живые, — с улыбкой добавил Риттер.

— Так вот как у вас оказался текст депеши, — заметил Макензи. — Я считал, что он получен радиоперехватом. — Помощник по национальной безопасности имел в виду средства электронной разведки. — Как это ему удалось?

— Ты ведь сам сказал, что это мужественный парень, — улыбнулся Риттер. — Но это то, что касается хороших новостей.

— Не уверен, что мне хочется услышать плохие.

— У нас есть сведения, что противник намерен ликвидировать лагерь, а вместе с тем и всех военнопленных, находящихся в нем.

— Боже… Генри сейчас в Париже, — пробормотал Макензи.

— Бессмысленно поднимать этот вопрос на переговорах, даже во время неофициальных дискуссий. Они просто-напросто от всего откажутся, и это может так их напугать, что они постараются сделать все, чтобы возражения имели под собой реальную почву. — Все хорошо знали, что настоящая работа на подобных конференциях ведется во время перерывов, а не за столом переговоров, когда стороны обращаются друг к другу с официальными предложениями. Именно этим занимались сейчас в Париже американская и вьетнамская делегации..

— Да, ты прав. Как же нам поступить?

— Мы установили контакт с русскими. У нас есть такая возможность. Я сам встретился с их представителем в Вашингтоне.

— Держи меня в курсе, ладно?

— Можешь не сомневаться.

— Спасибо, что у вас нашлось время для разговора со мной, — сказал лейтенант Райан.

— А в чем дело, собственно говоря? — спросил Сэм Розен. Они сидели у него в кабинете — небольшой комнате, где с трудом поместились четыре человека. Рядом с профессором расположились Сара и Сэнди.

— Мне хотелось поговорить с вами по поводу вашего бывшего пациента — Джона Келли. — Райан увидел, что эта новость ничуть не удивила присутствующих. — Я должен встретиться с ним.

— Тогда почему вы обратились ко мне? — поинтересовался Розен.

— Мы не знаем, где он. Вообще-то я надеялся, что кто-то из вас может мне помочь.

— Помочь в чем? — спросила Сара.

— Помочь в расследовании серии убийств, — тут же произнес Райан, надеясь потрясти их.

— Кого убили? — Этот вопрос задала медсестра.

— Дорис Браун и несколько других.

— Джон не имел к ее убийству никакого… — выпалила Сэнди, прежде чем Сара Розен успела коснуться ее руки.

— Итак, вы знаете, кто такая Дорис Браун, — сразу заметил детектив.

— Мы с Джоном стали… друзьями, — ответила Сэнди. — Он находился за пределами страны в течение двух последних недель и не мог никого убить.

Господи, подумал Райан. Эта новость была одновременно и плохой и хорошей. Он слишком уж подчеркнул имя Дорис Браун, хотя реакция медсестры на обвинение оказалась удивительно эмоциональной. С другой стороны, теперь одна из его догадок подтвердилась.