— Берт и Генри, — поправила ее Сара. — Вряд ли остальные двое будут еще мучить кого-то. — Женщины обменялись взглядами, думая об одном и том же, потрясенные самим существованием этих мыслей, не говоря уже о том, чтобы понимать их.

— Вот и хорошо.

— Так вот, мы проверили каждого бродягу к западу от Чарлз-стрит, — сообщил Дуглас своему лейтенанту. — Один коп пострадал — его порезал алкаш — не слишком серьезно, зато алкашу предстоит теперь длительное время просыхать в лечебнице в Джессупе. Кого-то из полицейских облевали, — с усмешкой добавил он, — и все-таки нам ни черта не известно. Его там нет, Эм. За целую неделю ничего не случилось.

Так и обстояло на самом деле. Новость распространялась среди уличных торговцев поразительно медленно, но неизбежно. Дилеры стали осторожными, будто страдали манией преследования. Это могло послужить причиной того — а могло и не послужить, — почему не был убит ни один из них на протяжении всей недели.

— Он по-прежнему там. Том.

— Может быть, но не предпринимает никаких действий.

— Следовательно, все, что он сделал, было направлено на то, чтобы прикончить Фармера и Грейсона, — заметил Райан, глядя на сержанта.

— Но ты сам не веришь в это.

— Да, не верю, только не спрашивай меня почему — этого я не знаю.

— Ну что ж, было бы неплохо, если бы Шарон мог что-нибудь сообщить нам. В прошлом он очень активно арестовывал дельцов наркобизнеса. Помнишь тот арест, который совершила береговая охрана по его наводке?

Райан кивнул.

— Да, это было крупное дело, но за последнее время Шарон что-то сбавил темп.

— Мы тоже, Эм, — напомнил ему сержант Дуглас. — Единственное, что нам известно, это то, что парень силен физически, носит новые кроссовки и что он белый. Мы не знаем его возраст, вес, рост, что толкнуло его на преступления, какой у него автомобиль.

— Мотивация. Мы знаем, что он разъярен чем-то. Знаем также, что он умеет убивать, что он достаточно безжалостен, чтобы убивать людей лишь для прикрытия своей деятельности… и он очень терпелив. — Райан откинулся на спинку кресла. — Может быть, терпелив до такой степени, что может на время остановиться?

Том Дуглас высказал более тревожную мысль:

— Что если он достаточно умен и изменил тактику? Это действительно тревожно, подумал Райан. Что если убийца видел, как полицейские останавливают и обыскивают уличных бродяг и пьяниц? Что если он пришел к выводу, что скрываться под видом бродяги слишком долго просто опасно и нужно придумать нечто другое? Вдруг он получил какие-то сведения от Уильяма Грейсона и теперь, исходя из полученной информации, сменил место действий — даже уехал из города? Что если они никогда не узнают об этом, никогда не закроют эти дела? Для Райана это будет профессиональной насмешкой, оскорблением чести полицейского. Он терпеть не мог, когда расследование не доводилось до конца, но в данном случае ему придется подумать о такой возможности. Несмотря на десятки расспросов и бесед, им не удалось обнаружить ни единого свидетеля за исключением Вирджинии Чарлз, потрясение которой было настолько велико, что на ее информацию они не могли полагаться, не говоря уже о том, что ее показания противоречили единственному полезному вещественному доказательству, находящемуся в их распоряжении. Подозреваемый должен быть выше, чем сообщила им миссис Чарлз, значительно моложе и чертовски силен — как защитник в лучшей команде Национальной футбольной лиги. Он не был алкашом, хотя и маскировался под пьяницу. Таких людей на улице просто не замечают. Разве можно пытаться описать пробежавшую мимо бродячую собаку?

— Человек-невидимка, — тихо произнес Райан, давая наконец название их расследованию. — Он должен был убить миссис Чарлз. Ты понимаешь, кого мы ищем?

Дуглас фыркнул:

— Человека, с которым мне не хотелось бы встретиться один на один.

— Три эскадрильи, чтобы уничтожить Москву?

— Конечно, почему бы и нет? — ответил Закариас. — Ведь там находится ваше политическое руководство, правда? Москва представляет собой огромный центр связи, и даже если вы сумеете вовремя вывезти оттуда Политбюро, им все-таки удастся ликвидировать почти все военное и политическое руководство…

— У нас есть способы вывезти из Москвы всех важных лиц, — возразил Гришанов с чувством профессиональной и патриотической гордости.

— Да уж конечно, — едва не засмеялся Робин. Гришанов чувствовал себя внутренне оскорбленным, но одновременно испытывал удовлетворение от того, что американский полковник вел теперь себя так свободно. — Коля, у нас тоже подготовлены такие же планы эвакуации. В Западной Виргинии находится роскошное бомбоубежище для членов конгресса и других важных лиц. Первой вертолетной эскадрилье, что на базе ВВС Эндрюз, поручено в случае надвигающейся опасности вывезти из Вашингтона всех, кто необходим для нормального функционирования страны. А вот знаешь, в чем оказалась загвоздка? Выяснилось, что проклятые вертолеты не могут совершить полет до бомбоубежища и вернуться обратно без заправки. Когда выбирали место для бомбоубежища, никто не подумал об этом, потому что это было политическое решение. А знаешь что еще? Мы так и не удосужились проверить на практике систему эвакуации. А вы ее проверили?

Гришанов сидел на полу рядом с Закариасом, опершись спиной на грязную бетонную стену. Он посмотрел вниз и молча покачал головой, — вот и еще что-то он узнал от американского офицера.

— Теперь ты понимаешь? Теперь ты видишь, Робин, почему я говорю, что мы никогда не должны воевать друг с другом? Да потому, что мы так похожи! Нет, Робин, мы не проверяли на практике план эвакуации Москвы с того самого времени, когда я был ребенком и бродил по снегу в какой-то забытой Богом деревне. Наше главное убежище на случай атомной войны находится в Жигулях. Это огромный утес — нет, не гора, а что-то вроде громадного… пузыря? Я не знаю этого английского слова, огромный валун, выдавленный из центра Земли.

— Монолита? Подобно Каменной горе в Джорджии? Гришанов кивнул. Ведь он ничем не рисковал, открывая государственные тайны этому американцу.

— Геологи утверждают, что монолит обладает невероятной прочностью, и вот в конце пятидесятых годов туда был проложен туннель и оборудовано убежище. Мне приходилось там бывать — дважды. Я принимал участие в организации системы противовоздушной обороны этого места. Мы собираемся — честное слово, Робин, — мы собираемся доставить туда наше руководство на поезде.

— Это не имеет значения. Мы знаем об этом убежище. А если известно, где оно находится, его можно уничтожить — вопрос лишь в том, сколько ядерных бомб понадобится для этого. — В желудке американского полковника было уже сто граммов водки. — И китайцы наверняка знают об этом. Но они все-таки попытаются уничтожить Москву, особенно если нападение будет неожиданным.

— Тремя эскадрильями?

— По крайней мере я поступил бы именно так. — Робин вытянул ноги рядом с аэронавигационной картой юго-восточной части России. — Три вектора, с этих вот баз ВВС, по три бомбардировщика в каждом, два несут ядерные бомбы и один — электронное оборудование, предназначенное для глушения радиолокационных станций. Он летит первым. Все три эскадрильи вылетают одновременно, вот с такими интервалами между ними. — Он начертил на карте наиболее вероятные курсы. — Вот здесь они начинают снижаться перед проникновением на советскую территорию, сюда, вдоль этих долин, и к тому моменту, когда окажутся над равнинами…

— Степями, — поправил его Гришанов.

—., первая линия ПВО уже окажется позади, верно? Бомбардировщики летят над самой землей, на бреющем полете, на высоте сотни три футов. Может быть, сначала им даже не понадобится глушение. Возможно, у них даже есть специальная группа, в которую входят особым образом подготовленные летчики.

— Что ты имеешь в виду, Робин?

— У вас ведь есть ночные авиарейсы на Москву, гражданские самолеты, понимаешь?