Оперативники повели задержанных к машине.

– Мужики, возьмите все деньги, – предложил милиционерам один из молодых людей.

– Спасибо, не надо, – ответил Соловец.

– Все равно завтра нас отпустите.

– До завтра еще надо дожить, – мрачно произнес Дукалис.

Посмотрев на крепко сколоченную фигуру старшего лейтенанта, лохотронщики приуныли. Ларин подошел к Соловцу:

– Слышь, Георгич, довезите их без меня.

Соловец с пониманием посмотрел на оперативника и на Машу, все еще стоявшую в стороне.

– Ладно, иди. С тебя поллитра.

– Нет вопросов.

– Кашу заварил, а нам расхлебывай… – проворчал Дукалис, глядя на Ларина.

Забрав у лохотронщиков деньги, капитан подошел к бывшей подруге.

– Держи и больше в такие игры не играй, – сказал оперативник.

– Никогда бы не подумала, что это жулики.

– Про меня тоже со стороны не скажешь, что я мент.

Маша посмотрела на часы:

– Если ты не торопишься, можем где-нибудь посидеть.

– С удовольствием. Оставить деньги в кафе лучше, чем проиграть их в лотерею.

– Пойдем, я знаю одно место. Тут недалеко.

Маша повела Ларина на канал Грибоедова, в кафе с названием «Собачья жизнь». Стены небольшого заведения были увешаны портретами собак в человеческих костюмах. Над столиком, за который сели Ларин и Маша, находился портрет английского бульдога в котелке и с сигарой во рту.

– Ты здесь бывала раньше? – спросил Ларин.

– Да. Наша фирма продала этому кафе оборудование.

К столику подошла официантка. Заказав себе водку, а Маше коньяк, оперативник закурил.

– У нас новый директор, – сообщила Маша. – Человек со странностями. Он, например, сделал «Собачьей жизни» гигантскую скидку.

– Чего ради?

– Обожает собак. Когда увидел здесь эти картины, так и засверкал глазами.

Ларин усмехнулся.

– У него дома две собаки, – продолжила Маша. – Бладхаунд и скотчтерьер. Он может о собаках говорить часами. Вот, например… – Маша посмотрела на картину над столом. – Ты знаешь эту породу?

Ларин пожал плечами:

– Боксер или бульдог.

– Правильно, английский бульдог. Был выведен путем скрещивания американского бульдога и мопса.

Оперативник был удивлен.

– Раньше ты не интересовалась собаками.

– Это влияние начальства.

– А как ваш начальник относится к людям?

– Очень строгий. Но ко мне у него особое отношение.

К столику подошла официантка и поставила две рюмки перед собеседниками.

– За тебя, – сказал Ларин.

– Спасибо, – ответила Маша.

– А в чем выражается особое отношение твоего начальника к тебе? – спросил оперативник.

– Он в меня влюбился.

– Серьезно?

– Еще как серьезно. Вчера сделал мне предложение.

– И что ты ответила?

– Сказала, что подумаю.

– Ну и дела… Соглашайся, тебе пора замуж.

– На работе мне говорят то же самое.

– Вот видишь.

Тут раздался мелодичный звонок в Машиной сумочке. Девушка достала мобильный телефон.

– Да, – сказала она. – Я в «Собачьей жизни». Когда? Хорошо, я подожду.

Маша положила телефон обратно.

– Это он звонил. Подъедет сюда через пятнадцать минут. Я вас познакомлю.

– А почему ты не попросила деньги на лотерею у него?

– Понимаешь… Побоялась, что он неправильно это истолкует. То есть подумает, что я уже согласна выйти за него. А я еще ничего не решила.

– Жаль, я так мало знаю о собаках. Не о чем будет поговорить.

– Зато он много знает о тебе. Я ему рассказывала о твоих подвигах.

– Надо же… За это стоит еще выпить, – сказал Ларин.

Оперативник жестом подозвал к столику официантку…

Сопроводив лохотронщиков в «аквариум» и простившись до завтра с коллегами, Дукалис погрузился в красную «девятку». Старший лейтенант направился в Озерки, престижный район города, где он собрался приобрести особняк. Уже несколько дней оперативник вечерами изучал рекламные издания, присматривая жилье, которое соответствовало бы его будущему положению в обществе. Наконец внимание милиционера привлекло объявление, в котором говорилось о двухэтажном доме на берегу озера с гаражом и баней. Иметь баню в доме было давней мечтой Дукалиса, поэтому он сразу позвонил и договорился о встрече с продавщицей жилья, женщиной по имени Виктория с шершавым деловым голосом. Встреча была назначена на восемь часов.

Около года Дукалис не водил машину и за рулем чувствовал себя не слишком уверенно. В потоке машин на Сампсониевском проспекте оперативник то и дело вертел головой в разные стороны. Особенно раздражали милиционера то и дело возникающие рядом с машиной велосипедисты, которые так и норовили попасть под колеса. В конце концов старший лейтенант добрался до Озерков и, поплутав минут пятнадцать по престижному зеленому району, остановился возле высокого свежевыкрашенного забора.

Дукалис вышел из машины, подошел к калитке и нажал на кнопку звонка. В ответ из-за забора раздался истошный лай собаки. Оперативник инстинктивно отступил на пару шагов. Через пару минут калитка отворилась, и на пороге возникла владелица жилища, женщина лет сорока пяти со следами былой красоты на лице и с яркой шалью на плечах. Истошный лай издавала маленькая собачка с глазами навыкате, которая успокоилась, когда хозяйка взяла ее на руки.

– Здравствуйте, – сказал милиционер. – Вы Виктория?

– Да. Вы Анатолий?

– Совершенно верно.

– Проходите, Анатолий.

Войдя на участок, Дукалис увидел симпатичный двухэтажный дом с парадным крыльцом и башенкой. Он сразу приглянулся оперативнику.

– Пойдемте, я вам все покажу, – сказала Виктория.

Покупатель и продавщица вошли внутрь. Миновав прихожую, они оказались в аккуратной гостиной, в углу которой находился камин. На полу лежала медвежья шкура.

– Камин действует? – поинтересовался Дукалис.

– Конечно, Анатолий, – ответила Виктория.

Из гостиной собеседники поднялись наверх.

– Здесь спальня, здесь еще один туалет с ванной, – показала хозяйка.

Дукалис покачал головой:

– Неплохой домик. Почему решили продать?

– Мы с мужем уезжаем за границу, в Канаду. Ему предложили выгодный контракт.

– Понимаю… А где баня?

– Внизу. Пойдемте, я вам покажу.

Баня находилась на первом этаже. Запах веников, стоявший в воздухе, вскружил голову милиционеру.

– Пожалуй, ваш дом мне подойдет, – сказал он.

– Видите ли, Анатолий, к сожалению, до вас приходил покупатель, с которым мы договорились о покупке, – извиняющимся тоном произнесла женщина.

– Как же так, Виктория! – вырвалось у Дукалиса.

– Извините, но он оказался первым.

Оперативник вздохнул:

– Жалко… А за сколько вы ему продаете дом?

– За цену, указанную в объявлении. Сто двадцать тысяч.

– Я дам сто тридцать! – заявил Дукалис, удивляясь самому себе.

Виктория задумалась.

– Ну раз вы дадите больше, то конечно… – сказала хозяйка. – Когда вы сможете внести аванс?

– Я должен получить деньги из Америки в течение месяца.

– Нас это устроит. Мы как раз хотели бы месяц-полтора еще здесь пожить.

– Вот и замечательно!

– Хотите чего-нибудь выпить?

– Вообще-то я за рулем… Ну разве что рюмочку.

Выпив за будущую сделку, новые знакомые простились, весьма довольные друг другом.

Пребывая в эйфории, Дукалис с ветерком полетел на «девятке» по узким песчаным улочкам Озерков и за ближайшим поворотом налетел фарой на торчащий из земли пень. Разбитое стекло посыпалось на землю. В другое время оперативник бы расстроился, но теперь он только махнул рукой.

– Ничего, получу деньги, починю, – сказал себе милиционер.

Красная «девятка» со старшим лейтенантом на борту покатила в центр города.

Евгений Школьник был потомственным ювелиром. Отец и дед его занимались ювелирным делом, и сына Школьник собирался посвятить в тайны своей профессии. Тщательно выбритый, гладко причесанный и опрятно одетый, ювелир производил впечатление человека аккуратного и знающего свое дело. Он работал заведующим большим ювелирным магазином на Московском проспекте.