Итак, я продолжаю разговор о важнейших крылатых боевых машинах наших основных ротивников с растленного Запада. Один из таких самолётов я уже как бы описал. Что же касается стратегического бомбардировщика В-52, то это самолёт и вовсе особый, можно сказать уникальный. Самолёт – легенда, одним своим названием долженствующий подавить возможного соперника. Назван же он как «Stratofortress», что в переводе означает «Высотная крепость». Иначе и лучше про него просто не скажешь. Неудержимый и непобедимый, готовый и в 21-м веке запросто стереть в порошок всех жалких людишек, осмеливающихся противостоять его необоримой мощи! А тогда в шестидесятые, он и вообще олицетворял собой костяк стратегического воздушного флота Соединённых Штатов. Не припомню, чтобы у кого-нибудь в мире на тот момент существовал самолёт, способный за один раз поднимать по сорок тонн бомб и нести их со скоростью в 900 км. в час.

Теперь Вы, мои дорогие читатели, гораздо лучше представляете, с какими противниками СССР готовился вступить в схватку. Причём мы ни в чём не должны были уступать такому мощному противнику. Мы были просто обязаны его превзойти и победить!

Вашингтон, 9 (ТАСС) Планы Пентагона

США приближаются всё ближе и ближе к большой войне в Юго-Восточной Азии, которая не ограничится Вьетнамом, а распространится на весь Индокитайский полуостров, – пишет журнал «Юнайтед Стейтс энд Уорлд Рипорт».

Мои чуткие, вечно настороженные уши уже почти что профессионального радиоразведчика внезапно подают в мозг сигнал на открытие глаз. Распахиваю веки, рывком поднимаю голову с подушки, и с тревогой смотрю в далекое, чуть посеревшее окошко, врезанное в торце казармы. Что за часть суток сейчас? Утро? Или же ранний вечер? Да и вообще, какой сегодня день-то на дворе?

– Рота, – скучным голосом бубнит в этот момент дневальный, словно привязанный у неизменной в веках армейской тумбочки, – приготовиться к построению на ужин.

– Это хорошо, – думаю я, проворно выскальзывая из-под тёплого одеяла, – значит сейчас вечер, и никаких казарменных заморочек больше не предвидится. Едва натянув бриджи, босиком семеню к доске объявлений, прикрученной около двери. На ней, кроме запылённого «боевого листка» висит самый главный для всех нас документ. Называется он весомо и по военному просто: – Боевой приказ!

Приказ гласит. «Заступить на боевое дежурство с 20.00. 7-го марта 1968-го года следующим военнослужащим».

Пост № 1 Крашенинников В.А.

Пост № 2 Сусин П.В.

Пост № 3 Щевров А.С.

Пост № 4 Косарев А.Г.

Пост № 5 Тошин Е.М.

ТРГ – Семикин А.И.

Начальник смены: Старший сержант Мартыненко Д.Д.

В самом низу приказа, как и предписано полковой канцелярией, выведено скромно, но твёрдо: – Командир 2-й роты В. М. Рачиков и тут же подпись его самоличная красуется, аккуратная и разборчивая.

Приказ, он ведь не просто так на самое видное место вывешен, приказ нас мобилизовать должен. Солдатик ещё со сна не очухался, ещё глаза толком не продрал, но прочитает он этот приказ, и мысли его совсем по иному руслу потекут. Прямо тут же! И всё то время, пока он будет приводить себя в порядок и принимать пищу, помнить будет заветную строку из приказа со своей фамилией. Но разговоры разговорами, а надо дело делать. Дел этих, до вожделенного ужина, всего три. Первое. Умыться в солдатском умывальнике по пояс ледяной мартовской водичкой, чтобы на полночи бодрости хватило. Второе. Заправить кровать, как положено по старшинскому ранжиру. Третье. Привести себя в относительный порядок, как и положено образцовому бойцу полка особого назначения.

Вы, кстати, можете в этом месте и удивиться. Кто такой этот рядовой Косарев, что нагло спал средь бела дня? Да где это видано, чтобы обычные солдаты Советской Армии, непобедимой и легендарной, после обеда почивать ложились? Поясняю без обид на всех скептиков всего мира. У нас в полку видано и не такое. Дело тут вот в чём. По Уставу Вооружённых сил, действовавшему на тот период, военнослужащий срочной службы имел законную возможность спать по 8 часов в сутки. То есть, теоретически был просто обязан треть суток беспробудно спать. Теперь представим нашу запутанную ситуацию. Отдежурил я, например, с восьми утра до четырнадцати дня. Сдал смену, дошагал до роты, потом до столовой, поел, вернулся в казарму. А знаю заранее, что мне заступать опять, на сей раз с 20.00 до 2х ночи. Теоретически, верно, я должен спать 8 часов, но ровно 8 за одни сутки при таком режиме не набирается никак. Если только после обеда прикорнёшь часика на два, да с половины третьего ночи до половины седьмого утра столько же. Вот и считайте, всего-то набегает за сутки шесть часов рваного пополам «сна».

Но так бывает в очень редком случае, почти что в идеальном. Чаще наше ротное начальство умудряется устроить нам вместо законного отдыха какую-нибудь мелкую пакость. Не из-за особой ненависти к личному составу, естественно, а просто так, чтобы подчинённым служба мёдом не казалась. Придёт, допустим, солдат утром с нулевой смены, голова тяжёлая от хронического недосыпания, веки слипаются, а ноги подкашиваются даже на ровной дороге. Просто самое время ему чуток поспать, набраться сил перед следующей сменой. Но только он после завтрака намыливается поближе к желанной коечке, как тут же получает достойный отпор.

– Стой, ты это куда ноги свои грязные тащишь? – следует грозный окрик взводного. У нас сегодня по плану боевой работы полковая спартакиада предстоит. Иди-ка лучше на кросс. Пробежишь пять километров…, а потом можешь идти спать.

– Ах вы жопы, – думает про себя солдат, – мудилы сраные! Вам бы после бессонной ночи попробовать на сытый желудок пять километров пробежать, а после этого умудриться срочно уснуть, аж на целый час! Уроды убогие! «Сапоги» нечищеные…!

Злобные ругательства в подобных случаях сыплются из меня точно так же, как и из прочих, каюсь. Впрочем, только мысленно, без сотрясении воздуха. Ведь с нашими отцами-командирами особо не поспоришь, если только заочно, про себя. Особо строптивых и назойливых правдолюбцев у нас любят загонять в смену по очень хитрому графику. Называется он в нашей солдатской среде, «ночной гамбит». Суть его такова. Весь день солдат присутствует на занятиях, производит уход за техникой, ходит на хозяйственные работы и прочее, а в 20.00. его ставят на радиопост. В казарму он приходит в половине третьего, и до половины седьмого может поспать, то есть до того времени, пока не протрубят общий подъём. А на следующий день его снова запускают на пост с 20-ти вечера. И так дальше и дальше. Вся заковыка тут вот в чём состоит. Неугодный солдат сознательно выбивается из привычной колеи тем, что подолгу, иной раз по два месяца подряд может спать всего по три часа в сутки. Я и сам через такой «гамбит» проходил, причём неоднократно. Но, вот что удивительно! Проходит пара недель, а то и меньше, и ты так втягиваешься в такой дурацкий режим, что привыкаешь к такой жизни, как и к обычной. И когда, иной раз, удастся поспать положенную норму, то встаёшь просто с чумной головой и даже одеревенением во всём теле. Оказывается, что пересып, по голове бьёт иной раз похуже перепоя!

Но что это я всё о грустном, да о грустном, надо бы поговорить немного и о весёлом. Например, о наших праздниках. Как ни странно, но праздники бывают и в армии. Их в году всего пять. 23 февраля (день Советской Армии), 1-е Мая, День Присяги, 7-е Ноября и Новый год. Праздники приятны служащему народу хотя бы тем, что во время них не планируются ни общественные работы, ни учения, ни какие-то иные докучливые занятия. У всех неожиданно появляется целая куча свободного времени, если эти слова можно применить к тем чисто тюремным условиям, в которых мы тогда пребывали. Но, естественно, что те, кто был ранее назначен в кухонный наряде, так и работают на кухне. Кто попадал на боевую смену, тот, соответственно, «трубит» на смене. А кто оказывался в карауле, тот, само собой, караулил «веселящихся» со всей своей советской бдительностью!