— Как-нибудь справлюсь. Я должна ехать.

Она была бледна и вспотела. Норман понял, что ее ничто не остановит.

— Хорошо. Если ты в самом деле хочешь ехать, я поеду с тобой. Я хотя бы поведу машину, а ты тем временем сможешь поспать, немного отдохнуть. Кроме того, есть у меня одна мысль насчет того, как искать Мишеля, учитывая, что он уехал на моей машине. Прими душ, а я соберу чемодан и спущусь предупредить портье, чтобы, когда Мишель позвонит, ему сказали, что мы пытаемся до него добраться, а он бы передал нам, где конкретно его искать. Потом с дороги позвоним в гостиницу. Как тебе мой план?

Мирей опустила голову и уронила на пол сумку.

— Мне кажется, это хорошая мысль. Я буду готова через десять минут. Моя машина — «пежо», она стоит у тротуара перед входом в гостиницу.

Караманлис и Влассос приехали в Превезу на закате и отправились в полицейский участок. Караманлис представился и велел принести регистрационные документы местных гостиниц и пансионов, ища в них какие-либо указания на присутствие иностранца, которым мог оказаться Клаудио Сетти. Стоял мертвый сезон, и в окрестностях едва ли пребывало много иностранцев. Однако он обнаружил только, что здесь на несколько дней останавливались Норман Шилдс и Мишель Шарье, вскоре уехавшие оттуда, один через некоторое время после другого. Он сходил в гостиницу, где они жили, и ему сообщили: господин Шилдс отправился в путь с прекрасной девушкой. Из описания одного из швейцаров Караманлис сделал вывод — ею, вероятно, была Мирей.

Все здесь. Все они оказались здесь. Но почему? И куда они направляются теперь? Караманлис поехал в небольшой мотель на дороге в Эфиру, где его уже ждал Влассос и где у них были забронированы номера на ночь. Когда он подошел к стойке администратора взять ключ, ему вручили записку, в которой говорилось: «Сегодня ночью в одиннадцать у него встреча с Ари Малидисом в сторожке на раскопках. Он видел Влассоса в городе и теперь вне себя. Постарайтесь не ошибиться».

Караманлис постучал в дверь номера Влассоса, сержант открыл ему в одних трусах.

— Я на минутку прилег, капитан. Что нового?

— Послушай, мне поступили сведения: наш друг будет в сторожке на раскопках, внизу, на берегу реки, в одиннадцать, сегодня вечером. Это хорошее место, уединенное. Наверху стоит старая церквушка: я отправлюсь туда и буду ждать, пока он войдет. Лучше, если возможно, все сделать тихо, втайне. Я, как только окажусь там, свяжусь с тобой по рации, а ты ворвешься в помещение через заднюю дверь. Понял?

— Не беспокойтесь. Но почему вы не хотите позволить мне войти внутрь первым? Вы ведь обещали оставить его мне, вы мне обещали, помните?

— Конечно, помню, и хочу взять его живым, если удастся. Я хочу, чтобы, прежде чем отправиться в ад, он мне кое-что рассказал, а ты лучше всех, кого я знаю, умеешь разговорить человека. Я видел здесь, в горах, заброшенную овчарню. Мы отвезем его туда, где нам никто не помешает, и спокойно закончим дело.

— Такой вариант мне нравится, капитан.

Он взял чемодан с вещами и проверил свою длинноствольную «беретту» 9-го калибра и винтовку с оптическим инфракрасным прицелом. Он повертел ее в руках, потом положил на плечо, сделав вид, будто стреляет, нажимая на курок.

— …А старик? Что мы сделаем с ним?

— Он одинок, свидетелей нет. И все-таки лучше не убивать его, если получится. Мы скажем ему, будто Сетти арестован для допроса.

Караманлис тоже тщательно проверил свой пистолет, несколько раз передернув затвор и аккуратно зарядив обойму.

— Еще кое-что, Влассос…

— Слушаю вас.

— Ты должен быть готовым к возможным неожиданностям. Я вполне допускаю — это ловушка, чтобы заманить нас в отдаленное место… Там может появиться и третий человек… Тот, кто предоставил нам нужную информацию. Ему за пятьдесят, среднего роста… Крепкий орешек, понимаешь? В последний раз, когда я его видел, на нем был черный кожаный пиджак и светлый свитер. Если увидишь, как он занимает боевую позицию, будь начеку! Думаю, он способен уложить тебя на месте, а ты и глазом моргнуть не успеешь.

Они решили разделиться. Каждый взял с собой рацию, чтобы поддерживать связь. Влассос вышел в десять. Ему предстояло спрятаться среди деревьев, откуда хорошо просматривалась местность, задняя стена сторожки и дорога в деревню. Караманлис через некоторое время после него отправился в заброшенную церквушку, расположенную над оракулом мертвых. Вход в сторожку находился недалеко оттуда. Любой входящий и выходящий оказывался у него на мушке. Было свежо, но дул приятный ветерок затянувшейся осени.

Внезапно автомобильные фары осветили вершину маленькой колокольни, возвышавшейся над церковью, и Караманлис увидел машину, подъехавшую сверху и остановившуюся возле сторожки. Из нее вышел человек весьма преклонных лет — Аристотелис Малидис. Значит, по крайней мере относительно его информация оказалась верна. Он взглянул на часы: половина одиннадцатого.

Старик держал под мышкой левой руки сверток, другой рукой он повернул ключ в замке, вошел и зажег свет. Потом он пропал за другой дверью, а когда появился снова, в руках вместо свертка у него находился электрический фонарик, который он, погасив, убрал в ящик. После чего сел и включил телевизор.

Караманлис неотрывно следил за ним в бинокль и время от времени вызывал Влассоса:

— С той стороны ничего нового?

Без малого в одиннадцать ночную тьму разрезала еще одна полоса света, и к сторожке подъехала вторая машина. Влассос тоже ее заметил.

— Это он, шеф? Это он? — прошептал сержант по рации.

— Откуда я знаю, если я еще его не видел? Думаю, да. Будь готов атаковать с тыла, но сначала убедись, что вокруг никого нет.

— Хорошо. Жду вашего сигнала.

Автомобиль, маленькая «альфа-ромео» с итальянским номерным знаком, остановился так, что водительская дверь почти касалась двери сторожки. Вышедший оттуда человек сразу же скрылся в доме. Караманлис не успел его разглядеть.

Он положил пистолет и, взяв бинокль, стал смотреть в окно: прежде чем старик успел закрыть выдвижную раму, капитан узнал вошедшего, и его сердце опытного полицейского вздрогнуло: это был он! Клаудио Сетти!

Военная куртка, волосы на лбу в беспорядке, щетина, небритая несколько дней. Это был он. Он, раздробивший кости Руссосу и оттащивший его за пятку при помощи крюка для льда, он, продырявивший Карагеоргиса пучком сталактитов, он, пронзивший стрелами и наполовину кастрировавший Влассоса… Он, десять лет назад в полумертвом состоянии увезенный из афинского управления полиции в багажнике рядом с окровавленным и оскверненным трупом своей женщины. Все эти мысли за секунду пронеслись в голове Караманлиса, убеждая его в том, что ни при каких обстоятельствах на земле не может быть места для них двоих одновременно после всего того, что произошло. К чему ловить и допрашивать его? Он надел на пистолет глушитель. Он убьет его сразу же, как только войдет, и старика тоже. А потом у него будет достаточно времени, чтобы избавиться от трупов.

— Влассос? — сказал он вполголоса по рации.

— Я здесь, капитан.

— Он внутри: это он, нет никаких сомнений. Сверим часы: через десять секунд войдешь с той стороны. Я проникну в дом отсюда. Вокруг никого нет?

— Нет. Все спокойно. Ни единой живой души.

— Отлично, значит, все в порядке. Вперед, начали!

Караманлис вышел из церкви и через несколько мгновений оказался у входа. Как только часы пикнули, отсчитав условленные десять секунд, он распахнул дверь ногой и проник в сторожку, держа перед собой пистолет. Одновременно он услышал шум: Влассос выбил заднюю дверь и ворвался с другой стороны, крича:

— Никому не двигаться!

Ари вздрогнул и бросился к стене, поднимая руки вверх.

— Где второй? — прорычал Караманлис. — Влассос, скорее обыщи тут все и берегись этой змеи: он снова нас обвел вокруг пальца, проклятие!

Влассос исчез за дверью, через которую вошел. Спустя некоторое время послышались его торопливые шаги на лестнице, на верхнем этаже, на площадке археологических раскопок.