— Профессионал…

— Именно.

— Значит, всех находок — дырка от бублика…

— Я этого не сказал.

Он вынул из кармана сложенный лист бумаги.

— Я сам смотрел диск с видеозаписью, — сообщил Кэмерон. — Камера у тебя в клинике расположена над входной дверью, то есть любого посетителя можно видеть дважды — когда он приходит и когда уходит. Я просмотрел кадры с нашим клиентом, наверно, раз сто, и все время у меня было ощущение, что я что-то пропустил… во второй раз чего-то не хватало. Как выяснилось, даже профессионалы делают промахи. Вот и наш сделал…

Я затаил дыхание.

— На старой униформе «Ю-пи-эс» есть нагрудный кармашек слева. Когда тот тип пришел, у него в кармашке была ручка. Когда вышел — ее уже не было. Когда я это заметил, я тут же допросил твою медсестру…

— Конни?

— …которая получала посылку. Представь себе, тот тип попросил ее расписаться в какой-то квитанции — видимо, чтобы полностью соответствовать своей роли курьера. Она расписалась, но по рассеянности не вернула ему ручку, а сунула в карман своего халата. А он — можешь себе представить? — про эту ручку забыл.

— Черт возьми!..

— Медсестра отдала эту ручку мне, а я передал ее экспертам. И они сразу же обнаружили на ней четкий отпечаток большого пальца. Я загрузил этот отпечаток в программу IAFIS [19], и через два часа она выдала мне результат. — Кэмерон улыбнулся. — Я не спал полночи, но, думаю, результат того стоит.

С этими словами он развернул листок: имя, фотография, личные данные.

— Итак, этот наш курьер из преисподней — Джорди Лански. Он русский.

Сердце у меня подскочило.

— Вы его схватили?

— Слушай дальше. Во-первых, между ним и Кошем-Смитом никакой связи. Поэтому мы не можем с его помощью выйти на Смита. А ведь Смит нас интересует в первую очередь.

— Вот дерьмо!..

— Что поделаешь. Как подумаю, что Кош-то у нас под рукой, а мы даже не имеем права его допросить…

— Ты знаешь, где он живет?

— У него нет постоянного жилья, но в комиссариате он наверняка оставил данные о временном. Но поскольку официальное расследование не назначено, не может быть и речи о том, чтобы нагрянуть к нему.

— Ну, хорошо. А во-вторых?

Кэмерон взглянул на меня с недоумением.

— Ты сказал во-первых, — напомнил я. — А в чем вторая проблема?

— А в чем вторая проблема — это уж ты должен мне сказать.

Его руки опустились мне на плечи — огромные и тяжелые, словно лапы сенбернара.

— Ради нашей дружбы… расскажи мне все о вашей с отцом встрече. Все, вплоть до любой мелочи, которая показалась тебе странной. И еще. Если у тебя какие-то проблемы, о них я тоже должен знать. Я здесь, чтобы помочь тебе. Ты можешь мне доверять.

Судорожно сглотнув, я спросил:

— Что происходит? Что ты узнал об этом Джорди Лански?

Кэмерон опустил руки:

— Это не просто какой-то заурядный придурок. Он долго лежал в психиатрической больнице. У него странный синдром «кожи рептилии» — кажется, так это называется. У него было прозвище Джорди Змей. Начинал он как грабитель, потом стал насильником.

— Он… он убивал людей?

— Да. Семью из шести человек, в том числе ребенка. Восьмимесячного мальчика. Лански проник в дом и изнасиловал ребенка. Потом вырезал всю семью. Расчленил тела и разбросал куски по всем комнатам — примерно как крыс из той коробки…

Мои пальцы словно сами собой все сильнее барабанили по деревянным перилам балкона.

— Согласно заключению экспертов, это психопат, человек крайне опасный, — продолжал Кэмерон. — В состоянии обострения он способен на самые дикие поступки. На суде он признался во всех преступлениях, и его приговорили к пожизненному заключению, хотя вначале предполагалась смертная казнь. Однако три года назад он сбежал во время прогулки в город. Ты, конечно, спросишь, как такому типу могли позволить прогулку в город?! Вот и я о том же спросил. Мне ответили: «Такое случается». — Кэмерон взглянул мне прямо в глаза. — Итак, ты видишь: Кош не ограничился угрозами, он послал к тебе опасного маньяка — все равно что спустил на тебя хищника с цепи. И теперь я прошу тебя помочь мне, Пол. Потому что я ни минуты не верю, что такое могло произойти только из-за какого-то гребаного телефона! Наверняка в этой игре другая ставка. Гораздо более серьезная.

Джорди по-прежнему не подавал о себе вестей, и Кошу это не нравилось. Он медленно расхаживал по столовой, вертя в руках ложку. Эта ложка на самом деле была ритуальным предметом, который шаманы индейского племени калуза использовали для того, чтобы вызывать рвоту: когда они наедались галлюциногенов, они специально извергали содержимое желудка наружу, чтобы усилить их воздействие.

Потом Кош убрал этот экспонат обратно в витрину и оглядел помещение. Старинные кресла и круглые трехногие столики с тяжелыми канделябрами были искусно расставлены на огромном ковре напротив монументального камина. Белые колонны, соединенные аркадами, поднимались к галерее мезонина, тянущейся вдоль стен, и устремлялись выше, к стеклянному потолку десятиметровой высоты.

Все вместе производило мрачное, гнетущее впечатление.

Этот дом был построен в 50-е годы прошлого века. Его первым владельцем стал разбогатевший «крекер» [20], который начинал с того, что выращивал скот на здешних болотистых лугах, потом понемногу начал скупать землю и в конце концов сколотил себе приличное состояние. Дом стоял уединенно, как и было принято у «крекеров». Но на вид он не имел ничего общего со скромным фермерским домиком — скорее это был странный гибрид готического замка и венецианского дворца. Владелец явно хотел произвести впечатление на гостей и заодно продемонстрировать широту своих финансовых возможностей.

Алан Смит купил этот дом по баснословной цене. Внутри от былой роскоши мало что осталось, все обветшало и практически осыпалось на глазах. Он дополнил убранство комнат цирковыми аксессуарами — трапециями, подвешенными к потолку, «железной девой», громадным клоуном. Сам он предпочитал современную архитектуру, но такая обстановка больше соответствовала его имиджу Коша Чародея. А в его работе репутация — это все. Редкие визитеры, допущенные в эти стены, неизменно бывали впечатлены и проникались к нему уважением. Уважение означало доверие, доверие — деньги. Это был ключ к его блестящему проекту, который он так успешно осуществлял.

Только вот теперь — как будто мало было офицера Коула! — появился этот чертов докторишка, Пол Беккер, и создает ему проблемы.

— Все в порядке? — спросил клиент.

Этот жирный боров сидел в кожаном кресле и курил контрабандные кубинские сигары стоимостью сто долларов за штуку. Он был владельцем известной марки спортивной одежды и имел большую сеть магазинов. Женат, трое детей. Кош все проверил.

Заставив себя улыбнуться, он ответил:

— Да, все в порядке.

— У вас слегка озабоченный вид, — заметил бизнесмен, выпуская кольцо дыма, которое медленно поплыло вверх, к огромному разноцветному витражу. — Но должен вам сказать, я впечатлен! Малышка, которую вы мне обещали, действительно великолепна!

Левой рукой он погладил собственное бедро. Кош спросил себя, осмысленный это жест или непроизвольный.

— А что, если я заберу ее на несколько часов? — продолжал тот.

«Ага, вот оно», — подумал Кош. Он перестал расхаживать по комнате, чтобы не выглядеть беспокойным.

— Увы, — произнес он скучающим тоном, — с момента нашей последней встречи кое-что изменилось. Девочку уже зарезервировали. Но я могу предложить вам мальчика вместо нее. Черный, не старше десяти лет. Его первоначальный заказчик… скажем так, выбыл из игры. Ребенка еще никто не трогал.

Бизнесмен едва не выронил сигару:

— Вы за кого меня принимаете? Мальчик мне не нужен! Да к тому же черный! Кто зарезервировал девочку?