Лэш промолчал.

— Как вам известно, это свидетельствует о том, что вы скрываете негативную информацию о себе, пытаясь произвести хорошее впечатление или минимизировать личные проблемы.

Лэш ждал, мысленно ругая за себя за то, что честно выполнил тесты.

— Некоторые ваши результаты попросту нетипичны для кандидата. Например, интровертные склонности и способность к самоконтролю. В совокупности они указывают на одиночку, вероятно побывавшего в неудачном браке. У подобного человека недостаточно мотивов, чтобы пойти на столь решительный — и дорогостоящий — шаг, каким является обращение к нам. — Он поднял взгляд от своих записей. — Как вы понимаете, доктор Лэш, обычно я не стал бы пояснять подобные технические детали кандидату. Но вам, как коллеге-психологу… что ж, это уникальный случай.

«Уникальный случай посмотреть, как я перед тобой унижаюсь», — подумал Лэш.

— Уже сами по себе эти данные внушали мне беспокойство. Впрочем, некоторые фрагменты теста… Могу я быть откровенен с вами? Судя по ним, наблюдаются серьезные отклонения от нормы. Красные флажки, если хотите. — Он снова перевернул несколько страниц. — Например, у вас необычно сильна тенденция к аморальности и самоотчуждению. Склонность к депрессии, хотя и не столь явная, выше среднего. Ваша впечатлительность, или способность реагировать на события, тоже велика, несмотря на уровень самоконтроля. Аномалия, которую я не могу объяснить. Все это похоже на опасный коктейль, доктор Лэш. Я бы советовал вам обратить внимание на эти моменты и при необходимости пройти курс терапии.

Старший диагност решительным движением отодвинул записи и занялся ноутбуком.

— Еще только несколько вопросов, доктор Лэш. Обещаю, это ненадолго.

Лэш кивнул. Усталость постепенно брала верх.

— Как давно вы занимаетесь частной практикой?

— Почти три года.

— Ваша специализация?

— Семейные отношения. Супружеские проблемы.

— А вы сами женаты?

— Нет.

— Вдовец?

— Нет. Разведен, как вам известно.

— Это лишь еще один контрольный вопрос для детектора лжи. Ваш пульс учащается, доктор Лэш. Я бы советовал вам дышать ровнее. Когда вы развелись?

— Три года назад.

— И что изменилось?

— Я был женат. Теперь нет.

— И примерно в то же самое время вы ушли из ФБР и открыли частную практику. — Аликто оторвал взгляд от экрана. — Мне кажется, что три года назад в вашей жизни произошли огромные перемены — развод и смена работы. Вы не могли бы сказать, что привело к вашему разводу?

Лэш чувствовал, как нарастает напряжение. «Знает ли он про Уайра? Или просто тянет меня за язык?»

— Нет, — ответил он.

— Почему вам так тяжело рассказать об этом?

— Не вижу в том смысла.

— Не видите смысла? Будучи потенциальным клиентом?

— Я пришел сюда потому, что думаю о будущем, а не о прошлом.

— Первое формирует второе. Ладно. Останемся еще на минуту в прошлом. Будьте добры, расскажите подробнее, чем вы занимались в ФБР.

— Я работал в специальной следственной группе в Куантико. Изучал места преступлений, проводил посмертный психоанализ жертв и обследовал их убийц. Я искал общие черты, причины, составлял психологические портреты преступников и согласовывал данные с Национальным центром по анализу тяжких преступлений.

— Вам нравилась эта работа?

— Вполне.

— Вы были хорошим работником?

— Да.

— Тогда почему вы ушли?

Лэш чувствовал, что ему тяжело даже моргнуть.

— Я устал выяснять, что было не так с людьми, которые уже умерли. И решил, что могу оказаться более полезным, помогая живым.

— Это понятно. И вы наверняка видели много страшного.

Лэш кивнул.

— Но это никак не повлияло на вас?

— Конечно повлияло.

— Какое именно пятно оно оставило в вашей душе?

— Пятно?

Лэш пожал плечами.

— То есть это не изменило вас никаким патологическим образом. И по сути, нисколько не повлияло на вас и на вашу работу.

Лэш снова кивнул.

— Скажите, пожалуйста, вслух, доктор Лэш.

— Нет, не повлияло.

— Я спрашиваю об этом, поскольку читал несколько работ на тему синдрома «выгорания агентов». Иногда люди, которые постоянно видят страшные вещи, не реагируют на них так, как должны. Вместо этого они отрицают их, пытаются игнорировать. И какое-то время спустя начинают блуждать в потемках. Это не их вина, а специфика работы, где нет места жалости или слабости.

Лэш молчал. Аликто взглянул на экран компьютера и записал что-то на листке. Какое-то время он просматривал свои бумаги, затем снова поднял голову.

— Что склонило вас к тому, чтобы уйти? Какое-то особое задание, слишком неприятное дело? Ошибка или неверная оценка с вашей стороны? Может, нечто такое, что повлияло и на вашу личную жизнь?

Несмотря на усталость, вопрос словно прошил Лэша электрическим разрядом. «Значит, он все-таки знает». Он посмотрел на Аликто, который не сводил с него внимательного взгляда.

— Нет.

— Прошу прощения?

— Я сказал — нет.

— Понятно. — Диагност снова посмотрел на экран, сделал еще одну запись, после чего выпрямился. — На этом наш разговор закончен, доктор Лэш, — сказал он, выходя из-за стола и снимая с испытуемого шлем и электроды. — Спасибо за терпение.

Лэш встал. Мир вокруг него слегка пошатнулся, и он ухватился за кресло.

— Вы хорошо спите? — спросил Аликто. — Я заметил, что у вас очень усталый вид.

— Со мной все в порядке.

Но Аликто продолжал пристально смотреть на него, и во взгляде теперь — после окончания беседы, — казалось, ощущалась искренняя забота.

— Знаете, бессонница довольно типична при…

— Все в норме, спасибо.

Старший диагност кивнул, повернулся и взялся за ручку двери.

— И что дальше? — спросил Лэш.

— Можете одеваться. Фогель проводит вас к выходу.

Лэш не мог поверить собственному счастью. После всех тестов он был убежден, что беседа с психологом продлится несколько часов. Большинство проверок на детекторе лжи основано на избыточности: одних и тех же вопросах, повторяющихся раз за разом, лишь в несколько иной форме. А сейчас обследование заняло всего полчаса.

— Хотите сказать, что это все?

— Мне очень жаль, — сказал Аликто. — Но в свете полученных результатов я намерен отклонить вашу кандидатуру.

Лэш уставился на него.

— Нет смысла оттягивать дурные известия. Надеюсь, вы поймете. Нам приходится смотреть на всю картину в целом, ставя благо наших клиентов выше чувств отдельного посетителя. Это нелегко. Вы получите от нас соответствующие материалы. Отвергнутые кандидаты часто убеждаются в том, что знакомство с этой литературой позволит им преодолеть естественное в данных обстоятельствах разочарование. Фогель наверняка объяснил вам, что первоначальный взнос не возвращается, но никаких других расходов вы больше не понесете. Удачи вам, доктор Лэш, и помните, что я говорил вам про красные флажки.

И Аликто протянул ему руку — в первый и в последний раз.

Хотя всего три часа утра, спальню заливает резкий свет. Два окна, выходящих на террасу с бассейном, выглядят непроницаемо черными. Свет настолько ярок, что обстановка в комнате похожа на набор геометрически прямых углов: кровать, ночной столик, комод. Свет лишает помещение каких-либо цветов — деревянная обивка комода, шелковый чехол на кресле, разбитое зеркало поблекли, словно слоновая кость. Осталось лишь красное на стенах.

На жертве очень мало крови — необычно мало, учитывая обстоятельства. Обнаженная, она лежит на ковре, словно фарфоровая кукла, в кругу натриевых ламп. Пальцы рук и ног, аккуратно отрезанные у первых суставов, уложены, словно нимб, вокруг ее головы.

Слышны тихие голоса людей, осматривающих место преступления:

— Температура тела двадцать восемь и две десятых градуса. Жертва мертва приблизительно шесть часов, что подтверждает отсутствие посмертного окоченения.