– Вы летели назад рейсом «Сансаут»?

– Девятичасовым. Последним вечерним. При заходе на посадку стюардесса предупредила, что меня проводят из самолета. Ваши капелланы встретили меня в раздвижном рукаве. Они отвели меня в комнату отдыха в аэропорту и сообщили, что мой муж мертв. О том, что его убили, я узнала от вас.

– До того, как вас вывели из самолета, вы не знали, что дома что-то случилось?

– Откуда?

– Телефонный звонок? SMS?

– Я ни о чем не знала.

– Вас не было весь день. Вы вчера разговаривали с мужем?

– Около полудня он позвонил мне, чтобы узнать, как дела. Около шести я позвонила ему сама и сказала, что проблема решена, что я вернусь девятичасовым рейсом и чтобы он обедал без меня.

– Всего два звонка?

– Да.

– А у мистера Спикмена была назначена встреча на этот вечер?

– Насколько мне известно, нет.

– По всей видимости, он здесь с кем-то встречался.

Она повернулась и посмотрела на него.

– Никаких следов взлома, – объяснил он. – Человека, убившего вашего мужа, впустили в дом.

– Дверь должен был открыть Мануэло.

– Мы все еще не можем его найти, миссис Спикмен, – нахмурился Родарт.

Вчера вечером, когда Родарт попросил ее помочь реконструировать место совершения преступления, она упомянула слугу. Родарт записал его полное имя. Когда она объяснила, что входит в обязанности Мануэло, детектив приказал обыскать все поместье. Никаких следов Мануэло обнаружить не удалось.

– Его комната над гаражом пуста, – сообщил ей теперь Родарт. – Кровать застелена, в раковине нет грязных тарелок. Одежда в шкафу. У него ведь не было машины?

– Нет, насколько мне известно.

– И ни один из автомобилей, принадлежащих вам и мистеру Спикмену, не пропал. На чем же уехал мистер Руис и куда он направился?

– Понятия не имею. Единственное, что я точно знаю, он не оставил бы Фостера одного.

– У него есть родственники?

– Не думаю. По крайней мере, мне о них ничего не известно.

– Вы уверены, что он дежурил вчера вечером?

– Он всегда дежурит, мистер Родарт.

– Двадцать четыре часа семь дней в неделю?

– Да.

– Ваша экономка и кухарка, миссис э…

– Доббинс.

– Точно. Она сказала, что уходит в шесть.

– После того, как приготовит обед. Не представляю причину, по которой этот распорядок мог бы измениться. Вы уже расспрашивали миссис Доббинс о вчерашнем вечере?

– Она сказала, что поставила жареного цыпленка на поднос с подогревом и в шесть часов ушла. Мануэло Руис был здесь, когда она уходила. Она в этом уверена, потому что предупредила его, что уходит. А это значит, что он был здесь.

– Я в этом уверена. Он не оставил бы Фостера одного, – повторила она. – Никогда.

Родарт подошел к тому месту перед письменным столом, где ковер собрался складками. Присев, он стал рассматривать темные пятна на ковре.

– Хоть мне этого и не хочется, мы должны поговорить об убийстве.

– Это обязательно? Вчера вечером вы так подробно все описали. Это выглядело очень… страшно.

– Да. Именно поэтому я не советовал вам смотреть на тело мужа. Поверьте мне, вам это было ни к чему. Он сидел в инвалидном кресле, а из его шеи сбоку торчал нож для вскрытия конвертов.

Она крепко обхватила себя руками.

– Судя по вашему описанию, я не сомневаюсь, что это нож Фостера. Копия Эскалибура. Я подарила его мужу на Рождество, потому что Фостеру нравилась легенда о короле Артуре. Нож лежал здесь, на его письменном столе.

– Миссис Доббинс это подтвердила. После того как закончится экспертиза, я попрошу вас идентифицировать его, чтобы не было никаких сомнений.

Есть еще что-то ужасное,подумала она.

– Похоже, что убийца вонзил нож по самую рукоятку, а затем попытался извлечь. Но лезвие перерезало артерию, и, когда он попытался вытащить нож из шеи вашего мужа, хлынула кровь. Наверное, убийца запаниковал и оставил нож.

– А мой муж истек кровью.

– Совершенно верно. – Родарт встал. – На ковре мы нашли кровь двух разных групп. Одна из них принадлежит вашему мужу.

– Двух? – Она посмотрела на пятна, затем на Картера и наконец на Родарта.

– Мы не знаем, кому принадлежит другая кровь, – он пожал плечами. – Возможно, Мануэло Руису, но мы не можем это проверить. Его нет ни в одной базе данных, за исключением отдела транспортных средств. У него действующие водительские права, выданные в Техасе. И все.

– Он возил Фостера в изготовленном на заказ микроавтобусе.

– У Руиса были документы?

– Иммиграционные? Думаю, да.

– Не было.

– Если вы это знаете, то зачем спрашиваете? – вспылила она.

– Привычка, – на его лице появилась гримаса, которую он, наверное, считал обезоруживающей улыбкой. – Всегда пытаешься поймать кого-нибудь на лжи. Издержки профессии.

– Я не буду вам лгать, детектив.

– Правда? – Его кривая улыбка стала еще шире.

– Да.

– Хорошо. Расскажите мне о вас и Гриффе Буркетте.

Она этого не ожидала. У нее закружилась голова. Заметив, что она покачнулась, Родарт махнул рукой в сторону дивана:

– Это может занять некоторое время. Может, передумаете и присядете?

Лаура не хотела признаваться, что ей необходимо сесть, но пришлось. Она опустилась в кресло. Родарт предложил принести стакан воды, но она отказалась, мотнув головой. Детектив уселся в кресло напротив нее, наклонился вперед и сцепил руки между широко расставленными коленями. Она заметила, что ему не мешало бы постричь ногти.

– Я сэкономлю ваше и мое время, миссис Спикмен. На ноже для вскрытия конвертов, которым убили вашего мужа, полно отпечатков пальцев Гриффа Буркетта.

Лаура зажала рот ладонью, боясь, что ее стошнит на глазах двух детективов.

– Вы в порядке? – спросил Родарт.

Она покачала головой, вскочила и выбежала из комнаты. Она едва успела вбежать в туалетную комнату, как ее стошнило. Со вчерашнего вечера она практически ничего не ела, так что желудок был почти пуст. Но горький привкус желчи вызывал новые спазмы еще несколько минут. Когда ей наконец стало легче, ее одежда была мокрой от пота. В ушах звенело, пальцы рук онемели, и она не могла унять дрожь.

Она закрыла лицо ладонями. Увидев полицейских капелланов в раздвижном рукаве аэропорта, она сразу же поняла, что они хотят сообщить ей нечто ужасное и что эта катастрофа как-то связана с Гриффом Буркеттом. Теперь ее предчувствия подтвердились. Знание, что он убил Фостера, может быть смертельным для нее и для ребенка, которого она носит.

Но теперь ей нельзя думать о ребенке – иначе она действительно сойдет с ума.

– Лаура? – Кей стучала в дверь. – Лаура?

– Минутку, – она прополоскала рот и плеснула холодной водой в лицо, которое было белым как мел. Потом она провела пальцами по волосам, заставляя себя собраться с силами, и открыла дверь туалетной комнаты.

За дверью стояла Кей, а позади нее Родарт. Его лицо выражало скорее любопытство, чем сочувствие.

– Я отведу вас наверх и уложу в постель, – предложила Кей.

– Нет, мне уже лучше. Но не могли бы вы принести мне стакан колы, спрайта, чего-нибудь газированного?

Кей не хотелось оставлять ее одну, но она все же отправилась за напитком. Лаура протиснулась мимо Родарта и пошла впереди него в библиотеку. У нее подгибались колени. Одежда была влажной, и прохладный кондиционированный воздух вызывал озноб. Лаура завернулась в легкий шарфик и села в то же кресло, которое была вынуждена в спешке покинуть.

Второй детектив не оставил свой пост и, насколько могла судить Лаура, даже не двинулся с места. Все трое молчали, пока Кей не принесла стакан с напитком.

– Позовите меня, если я понадоблюсь, – Кей с ненавистью посмотрела на Родарта и ободряюще сжала локоть Лауры.

– Спасибо, Кей. Пожалуйста, закрой за собой дверь.

Лаура сделала глоток содовой, надеясь, что напиток успокоит ее желудок и удержится в нем.