Или случайности. Везению. Расположению звезд, которое не повторится еще миллион лет.

Какое бы объяснение он ни придумывал, эти мысли не шли у него из головы. Он постоянно думал об этом. Когда он вспоминал, как ее зубы впились в его ладонь, у него внутри все сжималось от вожделения, от желания вновь быть с нею.

– Я не герой, Джейсон. И не надо делать из меня героя. Если тебе нужен герой, посмотри на своего отца.

– Мой отец! – фыркнул Джейсон. – Что такого героического он совершил?

– Он любит твою маму. Он любит тебя. Он заботится о вас, волнуется за вас.

– Это ерунда, – голос Джейсона по-прежнему звучал угрюмо.

– Это очень много, – возразил Грифф и, не желая впадать в нравоучительный тон, добавил: – Только он дерьмово играет в футбол. И не говори ему, что я при тебе употреблял слово «дерьмо».

– Он сам его все время употребляет.

– Тогда он мой герой, – рассмеялся Грифф.

Следующий день начался точно так же, как и все остальные. Грифф встал с постели и отправился в ванную. Стоя над унитазом, он изучал прикрепленный к стенке календарь. Это вошло у него в привычку. Он отмечает дни, черт бы его побрал.

Грифф купил компьютер и научился пользоваться им. После продолжительных поисков в Интернете он нашел и подробно изучил репродуктивную систему женщины и принципы ее работы – гораздо лучше, чем помнил это из школьного курса анатомии.

На некоторых форумах он нашел даже больше информации, чем хотел, – зачем ему слизистые пробки и желточные мешки? – но он многое узнал о сроках и о том, что происходит во время двадцативосьмидневного цикла. Он узнал, что такое всплеск концентрации лютеинизирующего гормона.

Предположив, что был с Лаурой в день овуляции, Грифф вычислил, когда должна начаться менструация – если она начнется. Эти пять дней давно прошли. Если у Лауры были месячные и если его вычисления верны, она должна была позвонить три дня назад, во время следующей овуляции.

Но она не пригласила его в дом на Виндзор-стрит. Значит ли это, что у нее не было месячных и она забеременела? Может, она не торопится сообщать радостную новость, пока ее не подтвердит врач. А может, она больше не хочет звонить ему из-за того, что произошло в прошлый раз. Но разве его не должны предупредить, если сделка отменяется?

Неопределенность сводила его с ума, но ему оставалось одно – ждать.

Этим утром он, как обычно, сделал пометку в календаре и принял душ. Выходя из ванной, он услышал, как перед его входной дверью упала газета. Не желая одеваться, он обернул бедра полотенцем и, приоткрыв дверь, забрал газету со ступеней крыльца. Потом прошел на кухню и включил кофеварку.

Ожидая, пока сварится кофе, он просмотрел первую страницу и выпил апельсиновый сок прямо из пакета. Затем перевернул газету, прочел заголовки, обнаружил, что речь идет о тех же мировых событиях, что и вчера, и вытащил спортивный раздел.

При виде заголовка его сердце учащенно забилось. Кровь бросилась ему в голову, и он мгновенно почувствовал головокружение. Что за черт?

Грифф взглянул на дату. Это не сегодняшний утренний выпуск. Газета пятилетней давности, и хотя она хорошо сохранилась, Грифф теперь заметил, что бумага, на которой был напечатан спортивный раздел, отличалась от остальной газеты. Она пожелтела от времени.

Родарт.

Вскочив, он опрокинул кухонный стул. За несколько секунд он пересек кухню, гостиную и распахнул входную дверь. Потом он выскочил в узкий двор и окинул взглядом улицу. На самом деле он и не надеялся увидеть зеленый седан. Машины не было. Родарт успел уехать.

– Сукин сын!

Грифф подхватил полотенце, сползавшее с талии, и бросился в дом, захлопнув за собой дверь. Родарт не появлялся почти два месяца. А теперь вот это, когда Грифф уже начал думать – надеяться, – что этот ублюдок отстал от него.

Удачный ход – поместить старый спортивный раздел в сегодняшнюю газету, где Грифф обязательно его обнаружит. Родарт тыкал Гриффа носом в дерьмо, в которое он превратил свою жизнь пять лет назад.

Почувствовав, что в достаточной степени успокоился, чтобы различать мелкий шрифт, Грифф поднял стул, налил себе чашку кофе, а затем уселся за кухонный стол и стал читать. Каждое слово отдавалось в нем как удар и вызывало боль, потому что все это была правда.

С тех пор как Пита Роуза поймали на игре в тотализатор, а Хосе Кансиско признался в использовании стероидов, ни один профессиональный спортсмен так не опозорил себя, как куортербек Грифф Буркетт, до этого бивший все спортивные рекорды. Средства массовой информации широко и подробно освещали эту историю, попавшую и на страницы зарубежных газет. Кабельный канал ESPN посвятил ей не один час эфирного времени.

Но Родарт не случайно выбрал именно этот номер «Dallas Morning News», ведь именно в нем приводилась подробная хроника его долгого, но неминуемого падения.

Увлечение тотализатором началось с малого, но оно разрасталось, подобно виноградной лозе, и он уже не мог избавиться от него или контролировать его, пока оно не стало главным занятием в его жизни, доставляя большее удовольствие, чем воскресные матчи. Крупный выигрыш в тотализаторе радовал его сильнее, чем победа с крупным счетом на футбольном поле.

Это превратилось в пагубную привычку. Он должен был заметить тревожные признаки, прежде чем его страсть вышла из-под контроля. Может быть, он замечал их. Может быть, он просто их игнорировал.

Он оказался заложником опасной, но щекочущей нервы спирали. Выиграв, он повышал следующие ставки, чтобы выиграть еще больше. Проиграв, он тоже поднимал ставки, чтобы компенсировать потери. Спираль превращалась в водоворот, который в конечном счете засосал его.

Билл Бэнди был похож на налогового бухгалтера и никак не соответствовал представлению о букмекере. Это был хрупкий человечек, в день смерти весивший, вероятно, не больше, чем после окончания школы. У него были редеющие темные волосы и маленькое личико с острым подбородком и тонким носом. Его приплюснутые ноздри и бледные голубые глаза постоянно сражались с аллергенами, распыленными в воздухе. Белые и мягкие, как у женщины, руки оставляли впечатление, что они должны быть влажными при прикосновении.

Никому бы и в голову не пришло назвать его гангстером. Тем не менее он им был. Ходили слухи, что в Сент-Луисе, откуда Бэнди перебрался в Даллас, он отравил дядю, который обманул его. Грифф так и не узнал, правдой это было или выдумкой.

Бэнди работал на «Висту», фиктивную компанию синдиката, которая якобы управляла оловянными рудниками где-то в Южной Америке. Точное местоположение рудников и другие подробности были скрыты завесой тайны. В действительности «Виста» принимала крупные ставки в тотализатор, отмывала деньги и, как предполагал Грифф, участвовала в контрабанде наркотиков.

Горнопромышленникииз небоскреба в Лас-Колинас носили костюмы известных дизайнеров и усыпанные бриллиантами часы «Ролекс». Они не расставались с оружием даже в туалете. У них были телохранители с автоматическими пистолетами и автомобили с пуленепробиваемыми стеклами.

С такими шутки плохи.

Именно это сказал Билл Бэнди Гриффу, уплетая кукурузную лепешку с курицей в одном из его любимых мексиканских ресторанов. Это была середина четвертого сезона Гриффа в «Ковбоях». Бэнди пригласил его на обед, чтобы обсудить дела, и особенно возврат долга, который к тому времени достиг трехсот тысяч с лишним.

– С этими парнями шутки плохи, Грифф. Лично я продлил бы тебе кредит. Ты зарабатываешь миллионы. Я знаю, что через несколько месяцев у тебя будут деньги. Но эти парни? – Он промокнул нос влажным носовым платком белого цвета. – В их сердцах нет милосердия. Поверь мне.

Грифф обмакнул чипсы тортийя [16]в сальсу [17]и шумно разжевал их. Потом сделал глоток ледяной «Маргариты» и подмигнул молоденьким девчонкам, благоговейно глазевшим на него из-за соседнего столика.