— Так что же случилось? Почему он изменил свое отношение? Неужели он отослал вас сюда в результате какой-то семейной ссоры?
— Ссоры? — горько рассмеялась Тамара. — Наверно, можно назвать это и так. Видите ли, лорд Пауэрскорт, я всегда сообщала Владимиру, когда приезжает Родерик. Всегда, чтобы это не стало неприятным сюрпризом. А потом, — она замолчала, словно пытаясь припомнить точную дату, — примерно в середине прошлого месяца он узнал, что Мартин приезжает, приезжает в Санкт-Петербург. Он не поверил, что я ничего об этом не знаю. А я и не знала, честное слово! Конечно, я бы сказала ему, если бы знала, я на радостях всему Петербургу всегда докладывала, что Мартин приезжает и мы будем всюду ходить танцевать!
Пауэрскорт к этому времени уже привык к сюрпризам.
— Я вам верю, мадам Керенкова, разумеется, я вам верю! — И так оно и было. — Но могу я уточнить некоторые детали? Вы сказали, что ваш муж уже в середине декабря знал, что мистер Мартин прибывает в Санкт-Петербург? Это так?
Женщина кивнула:
— Именно так. Точного дня вспомнить не могу, но это определенно была середина месяца. Это важно?
— Возможно, — ответил англичанин, — но давайте уточним еще один момент. Что, ваш муж отправил вас сюда, потому что решил, что вы обманываете его относительно приезда Мартина? Или, помимо этой, была еще и другая причина?
Потемкин неодобрительно зарычал — то ли на вопрос, то ли на тон, которым тот был задан. Михаил снова принялся его поглаживать.
— Да, была и другая причина, милорд. Владимир сказал, что его это не волновало бы, если б мистер Мартин не был англичанином. Русские военные моряки сейчас настроены против Англии. Кажется, наши корабли затопили пару английских рыболовных шхун на пути в Японию, и нашим не нравится, что англичане подняли из-за этого такой шум. Подумаешь, две лодчонки, сказал Владимир. Он сказал, что на мой роман с англичанином в его кругах посмотрят косо, так что лучше, чтобы я некоторое время в городе не появлялась.
— Понятно, — кивнул Пауэрскорт. — А ваш муж не упомянул, каким образом он узнал, что Мартин приедет в Санкт-Петербург?
— Боюсь, что нет. А могу я задать теперь вопрос вам, лорд Пауэрскорт? Знаете ли вы, что Мартин здесь делал, зачем он приехал на этот раз?
Теперь была очередь Пауэрскорта улыбаться. Потемкин потрусил к окну, чтобы проверить, что происходит в саду.
— Если б я знал ответ на этот вопрос, дорогая мадам Керенкова, я бы был уже на полпути к разгадке. Пока же, увы, не имею никакого представления.
— Могу я предложить вам свою теорию? На мой взгляд, его послали сюда по заданию правительства. И я уверена, что ваше министерство иностранных дел велело ему оставить все в глубочайшей тайне. Иначе он непременно бы мне рассказал.
— А как он обычно оповещал вас о своем приезде? — спросил Пауэрскорт, отмахиваясь от видений брошенных в морские воды бутылок с записками, кодированных объявлений в «Таймс» и рабов с выбритыми черепами.
— Судя по вашему лицу, вы представляете себе что-то романтическое, лорд Пауэрскорт. Нет, ничего похожего. Он просто писал мне, вот и все, обычно месяца за два до приезда.
— Он когда-нибудь упоминал о миссис Мартин, мадам?
— Очень редко. Он принадлежал ей — Родерик, я имею в виду, — одиннадцать с половиной месяцев в году, — с горечью произнесла Керенкова. — Не думаю, что она вполне понимала, что он за человек. Будь я его женой, я бы не позволила ему так разъезжать. Да он бы и сам не захотел.
— Простите, что вынужден задать вам такой вопрос, мадам, — Пауэрскорт твердо посмотрел в эти светло-голубые глаза. — Ваш муж — вспыльчивый человек? Горячий?
— Вспыльчивый? — Светло-голубые глаза широко распахнулись. — Конечно, вспыльчивый. И конечно, горячий. Все военно-морские вспыльчивы, и очень. У них под началом эти огромные пушки, один выстрел которых может за пару минут потопить несколько сот матросов. Я думаю, это довольно наивный вопрос, лорд Пауэрскорт.
— Прошу прощенья, я не имел в виду его профессиональную деятельность.
На этом Пауэрскорт замолчал. Молодая женщина вспыхнула:
— Вы хотите спросить, не убил ли Владимир мистера Мартина и способен ли он на убийство? Я вас правильно поняла? В таком случае ответ «нет»!
— Вы уверены в этом? — твердо спросил Пауэрскорт.
— Лорд Пауэрскорт, — произнесла женщина, положив ладонь ему на рукав, — я вижу, вы когда-то были солдатом. Не сомневаюсь, что перед лицом врага, к примеру каких-нибудь зулусов, во весь опор мчащихся на вас со своими копьями, вы бы ни секунды не раздумывали и убили бы столько врагов, сколько б смогли. Но в своей частной жизни — нет, не думаю, что вы могли бы убить человека! Ну разве что защищая свою семью.
Пауэрскорт сделал легкий поклон, а Потемкин вдруг разразился оглушительным лаем и выскочил из гостиной. Из сеней раздался нетерпеливый звон дверного колокольчика.
Тамара Алексеевна поднялась с места:
— Прошу простить меня, джентльмены. Я ненадолго.
— Ну, Михаил, что вы скажете о нашей хозяйке? — вполголоса осведомился Пауэрскорт, когда за нею закрылась дверь. — Вы ей верите?
Михаил отрезал себе еще кусок пирога, замер, держа его на весу, и проговорил:
— Я думаю, она очень хорошая актриса и хорошо подготовилась к нашей встрече. Звучит у нее все как-то очень… заученно. И еще я думаю, что-то она не договаривает… — Молодой человек увлеченно принялся за пирог. И только он успел дожевать, как в сопровождении пса в гостиную вошла Керенкова.
— Простите, джентльмены, — улыбаясь, сказала она, — это, поверите ли, мои ближайшие соседи, они живут всего в десяти милях отсюда, заехали пригласить к себе на семейное торжество, на крестины. У них месяц назад внук родился. Ну так и на чем мы остановились, лорд Пауэрскорт?
— Я вам так благодарен за то, что уделили нам время, мадам. Нам пора уже отправляться восвояси, чтобы успеть на поезд. Скажите мне только, мистер Мартин хоть когда-нибудь разговаривал с вами о своих служебных делах?
Она помолчала, глядя в огонь.
— Видите ли, Родерик был не из тех, кто, едва войдя в дом, подробно расписывает по минутам, что случилось за день. Но на балу иногда что-то такое проскальзывало. Я бывала поражена тем, как много людей он там знал — послов, политиков, финансистов…
— Спрашивая вас об этом, я имел в виду, скорее, те минуты, когда вы бывали вдвоем.
— Тет-а-тет, вы хотите сказать? — было рассмеялась женщина, и тут вдруг в ней что-то сломалось, самообладание покинуло ее, и она разрыдалась.
— Простите, — пробормотала она, вытирая слезы платком. — Простите, пожалуйста. Понимаете, я настраивала себя на то, что должна держаться мужественно во время нашего разговора, и проговаривала все вопросы-ответы наперед. Но мне невыносима мысль, что его нет, что я никогда не увижу его больше! Я еще не свыклась с этой бедой… Я ведь только недавно узнала о его смерти…
Слезы снова потекли у нее по щекам. Мужчины терпеливо ждали, когда она успокоится. Пес подошел к хозяйке и положил голову ей на колени.
— Я хотела держаться браво, как ни в чем не бывало, показать себя, знаете, такой настоящей английской леди. И, видите, ничего у меня не вышло…
— Вы держались просто великолепно, дорогая мадам Керенкова, — сказал Пауэрскорт самым увещевательным тоном. — Вы просто молодчина. Пожалуйста, успокойтесь, и мы поедем.
— Да. — Керенкова сделала отчаянное усилие взять себя в руки. — Но вы спрашивали, говорил ли Родерик со мной о работе. Я кое-что вспомнила. Однажды прошлым летом — дело было уже вечером — он был очень чем-то встревожен, просто места себе не находил, и никак не хотел сказать мне, в чем дело. А я все допытывалась и допытывалась, не оставляла его в покое, и тут он вдруг, к моему изумлению, признался. Тамара, сказал он мне, мое правительство на пороге того, чтобы сделать невероятную глупость — собирается заключить союз с Францией и назвать его L’Entente Cordiale, дружеское взаимопонимание! Что же в этом плохого, спросила я, ведь с соседями лучше дружить! На самом деле меня, конечно, такие вещи совсем не интересуют, мне, по правде сказать, куда интересней, кто на ком женится. Но Родерик относился к этому очень серьезно. Есть только одна причина тому, что Франция хочет этого союза, сказал он. Она ищет союзников для войны против Германии. Когда-нибудь, из-за этого альянса с французами, нам придется вступить в войну с немцами, и это будет ужасно.
