– Эта? Эта недвижимость? Это твой дом?

– Был мой, так что успокойся, – ответил Рорк с легким намеком на нетерпение. – Я тут никак не замешан. Первое время я сдавал им тут площадь под офис, ну а когда они раскрутились, Барт попросил продать им здание. Как я уже сказал, мне нравился этот мальчик. Ну, я и продал. Сделка оказалась взаимовыгодной: я получил хорошие деньги, а они – хорошее здание.

– И их бизнес дорого стоит, – добавила Ева.

– Это смотря что понимать под словом «дорого».

– Ну, в сравнении с тобой они – блоха на шкуре медведя гризли, но тут деньги – мотив, как и технология, над которой они работают. Они смогут удержать компанию без Барта?

– Незаменимых нет. Разве что ты для меня.

– О! – Ева скорчила рожицу, и Рорк засмеялся. – Они разделят куш на троих, а не на четверых.

– Потеря четвертого станет для них тяжелым ударом. С деловой точки зрения убийство Барта – глупый ход. Он был ключевой фигурой, – пояснил Рорк, – лицом компании. Компания ассоциировалась с ним, и у него здорово получалось.

– Такое убийство… Это сенсация, связанная с бизнесом. Она привлечет колоссальное внимание прессы. И все бесплатно. Продажи подскочат. К ним будут обращаться из чистого любопытства.

– Это ты верно подметила. – Рорк задумался. – Да, но это временный успех. Все равно убийство скверно влияет на бизнес. К тому же, если только отношения между ними не изменились, я как-то не вижу, чтобы кто-то из троих партнеров мог убить Барта.

– Люди способны черт знает на что. Мне надо проверить еще одну версию. Фини загрузит тебя работой, если хочешь поучаствовать. Мне нужна копия игры на диске. Диск они мне дадут, но сперва покочевряжатся. Если они тебе доверяют, попробуй их поторопить.

– Посмотрю, что я смогу сделать.

– Я буду работать на выезде.

Рорк взял ее за руку:

– Береги мою жену.

– Она сама о себе позаботится.

– Если не забудет.

Ева вышла и начала спускаться. Один раз она оглянулась и увидела, что он стоит у стеклянной стены, сунув руки в карманы, и печаль, заметная, наверное, ей одной, все еще омрачает его лицо.

Вновь окунувшись в гудящий улей Центрального полицейского управления, Ева стала изучать Роланда Чедвика через двустороннее зеркало зоны наблюдения. Он все еще сильно потел, а его заплаканные глаза то и дело стреляли по комнате, как будто он ожидал, что вот-вот некое чудовище материализуется где-нибудь в углу и набросится на него.

– Для начала возьмем его вместе, – повернулась Ева к Пибоди. – Я буду злым следователем. Именно этого он от меня и ждет.

– А если бы он этого от тебя не ждал? Ты предложила бы ему ромашковый чай и мягкую подушечку?

– Мягкую подушечку предложишь ему ты, когда я вырвусь оттуда с возмущенным топотом, осыпая его на ходу страшными угрозами.

– А я буду утирать ему сопли и поглаживать по спинке, пока он не расколется.

– Примерно так.

Ева увидела, как Роланд положил голову на стол, словно собираясь вздремнуть. Ее бы не удивило, если бы он и впрямь уснул. Мог бы и большой палец в рот сунуть – она этого почти ждала.

– А пока ты вытрясаешь из него признание, я займусь его дружком Дюборски. Он парень бывалый, к нам сюда не раз заглядывал. Он не может не знать, что его болван, – Ева кивком указала на Чедвика, – слабак. Он тоже нам все выложит, пари держу.

Пибоди ухмыльнулась, глядя на Роланда, положившего голову на скрещенные руки.

– Мой парень расколется первым.

– Давай поглядим и узнаем.

Ева вошла – суровая, нетерпеливая женщина, по виду вполне способная отхватить от него здоровый кусок, причем с большим аппетитом. Роланд вскинул голову и одновременно съежился на стуле.

– Включить запись. Лейтенант Ева Даллас и детектив Делия Пибоди допрашивают Чедвика Роланда по делу об убийстве Миннока Барта. Роланд Чедвик, – обратилась она к нему официально, чтобы еще больше запугать, – вам зачитали ваши права?

– Да, но…

– Вам понятны ваши права и обязанности в этом деле?

– Да, но…

Ева бросила папку на стол между собой и допрашиваемым с такой силой, что шлепок прозвучал как пощечина. Это заставило его заткнуться.

– Вы работали на Барта Миннока, верно?

– Да, мэм, я вам уже говорил, я…

– Можете отчитаться о своих передвижениях вчера?

– Я был дома, то есть, я хочу сказать, я был на работе, а потом…

– Так где же вы были? – рявкнула Ева и подалась вперед над столом, чуть ли не уткнувшись в него носом. – Дома или на работе? Это ведь простой вопрос, Роланд.

– Я-я-я… был на работе весь день, а потом пошел домой. – Слова срывались с его языка как будто пунктиром, он то краснел, то бледнел, словно краска на его лице тоже заикалась. – Я пробил уход и все такое. Было уже после пяти. Можете проверить, сами увидите.

– А вы пробиваете уход всякий раз, как покидаете здание? Каждый раз без исключения?

– Ну, в основном да. В конце рабочего дня – обязательно. Я ничего не делал. Не понимаю, за что вы так на меня взъелись. – Его голос перешел в тонкий ноющий звук, почти не различимый человеческим ухом. – Я ничего не делал.

– Да неужели? Не исключено, что Барт Миннок был бы иного мнения. Может, ему было бы что сказать по этому поводу. Если бы он не умер. – Ева раскрыла папку нарочито резким движением, фотографии веером разлетелись по столу. – Трудно сказать хоть слово, когда твоя голова на одной стороне комнаты, а остальные части тела – на другой.

Стоило Роланду бросить взгляд на снимки, как он позеленел, издал отчетливый звук подавляемой рвоты, а потом его глаза закатились под лоб, и он соскользнул на пол.

– Вот дерьмо! – Ева с шумом выдохнула и стиснула руки в кулаки. – Принеси-ка ему водички, Пибоди.

– Здорово он навернулся. Даже красиво.

Пибоди принесла в бумажном стаканчике воду, а Ева присела на корточки и принялась хлопать Роланда Чедвика по щекам.

– Вырубился начисто. Он не притворяется. Ну давай же, Роланд, возвращайся к нам. Лучше вызови медиков, вдруг он… Погоди, погоди, он приходит в себя. Роланд! – громко окликнула его Ева, увидев, что его веки затрепетали, задергались.

Потом она кивком дала знак Пибоди, чтобы напарница взяла на себя роль сестры милосердия.

– Вы в порядке, мистер Чедвик? – Пибоди опустилась на колени и приподняла его голову. – Выпейте водички. Еще глоточек, вот так. Вздохните поглубже. Вам нужен доктор?

– Я не знаю… А что случилось?

– Вы потеряли сознание. Хотите, я вызову врачей?

– Нет-нет, не надо. Мне кажется… Мне нужно только… – Его глаза выкатились из орбит, он схватился за руку Пибоди, как за спасательный пояс. – Не показывайте, не заставляйте меня смотреть. Я не хочу это видеть.

– Смотреть боишься, а принимать участие? Ты сам в этом замешан, Роланд, – холодно заметила Ева.

– Я ничего не делал, клянусь! – Он чуть не заполз на колени Пибоди, и Ева поняла, что ее работа здесь окончена. – Клянусь! Не заставляйте меня смотреть.

– Хорошо-хорошо. Вы не обязаны смотреть, вот попейте еще водички. Мы подождем, пока вы не успокоитесь.

– Ну что ж, прекрасно. – Ева убрала фотографии обратно в папку. – Хочешь с ним нянчиться – он твой. А мне противно находиться с ним в одном помещении. Лейтенант Ева Даллас покидает комнату для допроса.

Она хлопнула за собой дверью, но не раньше, чем услышала, как Роланд облегченно прошептал ее напарнице «спасибо».

Удовлетворенно отметив, что план «А» работает, Ева направилась в другую комнату для допроса – осуществлять план «Б».

Милт Дюборски выглядел как типичный курортный кот – весь лоснящийся и самодовольный. Ева подумала, что он наверняка значительную часть дня посвящает занятиям в спортзале, а значительную часть недели – косметическим процедурам. Его волосы с безупречно высветленными прядками, что явно не могло быть даром природы, легкими волнами обрамляли гладкое лицо с тонкими чертами. Нахальные голубые глаза смотрели из-под длинных темных ресниц. Он включил на всю мощь мегаваттную улыбку.