– Я не убийца! – Дювон залпом проглотил половину второго стакана мартини и со стуком поставил его на стеклянный столик. – Если Дюборски убил этого человека, он это сделал сам. Я к этому непричастен.

– То есть вы ему платили, только чтобы он крал?

– Это бизнес, – упрямо повторил Дювон. – Это просто бизнес. Моя компания переживает трудности, это правда. Нам нужно вливание свежих идей, поддержка на рынке. Если ко мне в руки попадает полезная информация, я ее использую. Это хороший бизнес. В этом бизнесе все так поступают. Конкуренция очень высока.

– Когда вы кому-то платите за перекачку чужой информации, это называется кража. А за кражу знаете что бывает? Вы садитесь в тюрьму. А если эта кража связана с убийством, вы получаете дополнительный приз: вас обвиняют в пособничестве вышеупомянутому убийству.

– Это безумие. Я бизнесмен, я делаю свою работу. Я бы в жизни не причинил вреда кому бы то ни было. И не стал бы нанимать кого-то сделать это за меня.

– Похищение результатов чьего-то труда причиняет вред. Мы и это вам обязательно припомним. Добавим в общий список. Позвоните адвокату по пути в управление. Лейн Дювон, вы арестованы за подстрекательство к краже секретов компании «Играй» и получение оных, за заговор с целью корпоративного шпионажа. Надень на него браслеты, Пибоди.

– Нет. Прошу вас, ради бога! Моя жена! Позвольте мне объяснить жене, дайте мне ей сказать. Я поеду с вами, я… помогу расследованию. Но, пожалуйста, дайте мне ее подготовить. Я не хочу ее волновать.

– Позовите ее вниз. Говорите что хотите. Она все равно узнает правду, когда будет вносить залог. Если вам разрешат внести залог.

«Я это сделала не ради него, – размышляла Ева, предоставив Пибоди оформлять арест. – Я это сделала ради его жены, чтобы дать ей время приспособиться к новой ситуации».

Пусть Дювон беседует со своим адвокатом, пусть торгуется и пресмыкается хоть до полного посинения, все равно слушание по залогу пройдет только утром.

Интересно, что он скажет, проведя ночь в камере.

У себя в кабинете Ева позвонила Рорку, чтобы дать ему знать, что она вернулась, потом составила отчет.

Ожидая прихода Рорка, Ева занялась тем, до чего у нее весь день руки не доходили: подготовила доску с фотографиями, документами и хронологической шкалой.

Покончив с этим, она села, вскинула ноги на стол и, потягивая кофе, принялась изучать доску.

Барт Миннок. Симпатичное лицо, наивная улыбка… И рядом жуткие снимки с места убийства, из морга… И снимки людей, связанных с ним.

Его друзья и партнеры, его подружка, доверчивый болван Роланд Чедвик, Дюборски, Дювон. Ева просмотрела список служащих, счетов, финансовых данных, просмотрела установленную хронологию и отчет «чистильщиков».

«Конкуренция, – думала она, – бизнес, тщеславие, деньги, деньги, страсти, наивность, охрана коммерческой тайны. Игры».

Игры – синоним большого бизнеса, колоссального тщеславия, больших денег, больших страстей, больших тайн и их охраны.

Где-то по ходу дела охранная система не сработала, один из элементов (или даже не один) миновал ее, проник внутрь и убил Барта Миннока.

– Я слышал, у тебя есть арестованный, – раздался у нее за спиной голос Рорка.

– Да, но пока не по убийству. Но это может быть связано. Они протолкнут этот проект, эту игру и без него. Не только потому, что это их работа, но и потому, что не захотят его подвести, предать его память.

– Верно. Путь будет не гладок, может возникнуть задержка, но они, как ты говоришь, протолкнут проект.

– Тогда какой смысл его убивать? – Ева покачала головой и опустила ноги со стола на пол. – Пошли прогуляемся по месту преступления.

Ева пустила Рорка за руль, а сама продолжила работу над своими заметками. Ей надо было определить, к кому из опрошенных следует присмотреться повнимательнее, кого еще предстоит опросить.

– Мне звонила адвокат Барта Миннока. Она в отпуске, но готова его сократить. Вернется завтра: я встречаюсь с ней утром. Она была с ним в дружбе, – добавила Ева. – Судя по всему, готова дать мне все, что потребуется, и уже описала в первом приближении основные условия его партнерского соглашения и завещание. Почти все отходит его родителям, но его доля в «Играй» должна быть разделена между тремя оставшимися партнерами. Это огромный кусок.

– Думаешь, один из них, или даже не один, решил убрать Миннока ради большего куска пирога?

– Нельзя списывать со счетов эту версию. Но часто деньги – не единственный мотив. – «Деньги, – подумала Ева, – это часто самая доступная кнопка, на нее проще всего нажать, но это не единственная кнопка». – Бывает, это вообще не мотив. Но я не могу просто так это отбросить. Ты говорил, что у них будут трудности и задержки с продвижением новой игры, но у них будет бешеная рекламная раскрутка в прессе, и, мне кажется, когда игра выйдет, она будет иметь оглушительный успех. Как ты считаешь?

– Да, будет. Непременно будет. Хотя мне и не пристало себя хвалить, мы готовим к запуску примерно такую же игру и систему. Могу сказать, что это огромный прорыв в игровой технике. И конечно, к ним будет приковано внимание прессы из-за смерти Барта, а особенно из-за способа убийства. Да, это даст им толчок, но если заглянуть вперед на несколько ходов вперед? Потерять его – это серьезный удар.

– Да, но некоторые не умеют заглядывать на несколько ходов вперед. И наоборот, с точки зрения состязательности, если отрезать голову – в прямом и переносном смысле, – делаешь ставку на то, что задержка даст тебе достаточно времени подготовиться и вырваться вперед со старта. Может, они и партнеры, и все сплошь светочи разума, но Барт был головой. Вот так мне кажется.

– Я готов согласиться. К тому же этот бизнес… Это скорее спортивное соревнование, чем заявка на шум в прессе. Я этого просто не вижу, Ева.

«Может, и нет, – подумала Ева, – но шум в прессе – это побочный продукт».

– Что тебе известно об игровом оружии? Игрушки, муляжи, киношный реквизит, копии, коллекционные экземпляры?

– Могут быть предметом увлечения и, безусловно, стоят дорого, особенно на аукционах.

– Ты их собираешь. – Ева повернулась и посмотрела на него. – Но ты собираешь не копии, а настоящие. Боевые.

– В основном да. Тем не менее даже игрушечное оружие представляет интерес для тех, кто всерьез увлекается играми. Игровое оружие варьируется от простого и примитивного до сложного и изощренного. И все, что посредине. Оружие вносит элемент непосредственности и реализма, физического контакта. – Рорк бросил взгляд на Еву. – Ты же любишь оружие.

– Приятно знать, что оно у меня с собой. Только я предпочитаю настоящее оружие, стреляющее, когда мне надо.

– Ты играла в игры. В тебе живет состязательный дух.

– А какой смысл играть, если цель – не выигрыш?

– Вот тут я с тобой полностью согласен.

– Но игра есть игра, – заметила Ева. – Игрушка есть игрушка. Не понимаю я этого стремления жить фантазиями, воплощать их в жизнь. Оформить свой кабинет как рубку какого-то фантастического звездного корабля.

– Ну, смеха ради или чтобы уйти от действительности, хотя некоторые и впрямь заходят слишком далеко. Нам с тобой надо бы как-нибудь съездить на аукцион, просто чтобы ты сама увидела. Игры и коллекционирование того, что с играми связано, – это захватывающе интересный мир.

– Мне нравятся игрушки. – Ева пожала плечами. – Чего я не понимаю, так это зачем кому-то тратить миллионы на игрушечный меч, которым размахивает какой-то игрушечный воин в кино или в интерактивной игре.

– Кое-кто мог бы то же самое сказать о картинах. Это лишь вопрос увлечения. Как бы то ни было, экспонаты, представляющие интерес для коллекционеров, это и есть киношный реквизит или предметы, использованные в разных играх. Цена зависит от доступности, возраста, типа использования и так далее. Для некоторых коллекционеров эти предметы представляют большую ценность. Мы регулярно выпускаем ограниченным тиражом особые каталоги, а по ним можно приобрести кое-какое оружие и аксессуары.