– Это не «Куин Мэри»[1], но и не «Титаник», – невозмутимо заметил Мэтью, забирая у Тейт пакет и складывая свой костюм в большой пластмассовый бак. – Пить хочешь?

Тейт снова огляделась.

– Есть что-нибудь стерильное?

Мэтью откинул крышку ящика-холодильника, выудил банку пепси и бросил ей.

– Вы живете на судне?

– Угадала.

Он прошел в рубку, и Тейт потянулась к шпаге, погладила ее.

Украшала ли она пояс испанского капитана? Убивал ли он ею пиратов? Сжимал ли ее в руке, когда волны обрушились на его корабль?

Тейт подняла глаза и увидела, что Мэтью стоит в дверях рубки и следит за ней. Она смущенно отдернула руку, открыла банку, отпила и как можно небрежнее заметила:

– У нас дома есть шпага. Шестнадцатый век.

И не стала уточнять, что у них только эфес, и тот – сломанный.

– Вам повезло. – Мэтью взял шпагу, уселся на палубу. Он уже сожалел о своем импульсивном приглашении. Сколько он ни убеждал себя, что Тейт молода для него, не помогало. Мокрая футболка слишком плотно облепляла ее, чуть позолоченные солнцем ноги казались слишком длинными. А голос… чертовски сексуальный голос. Голос женщины, а не ребенка.

Тейт хмуро смотрела, как он терпеливо отчищает ржавчину.

– Зачем тебе партнеры?

Мэтью не поднял глаз.

– Я не говорил, что мне нужны партнеры.

– Но твой дядя…

– Деловой стороной занимается Бак.

Тейт поставила локти на колени, подперла руками подбородок.

– А чем занимаешься ты?

Он наконец поднял глаза, беспокойные, в противоположность терпеливым рукам.

– Охотой.

– Это чудесно, правда? Где ты нашел монету? – В ответ на озадаченный взгляд Мэтью Тейт коснулась серебряного диска на его груди. – Эту.

– Моя первая добыча, – неохотно сказал он. – В Калифорнии. Мы жили там некоторое время. Почему ты решила нырять с аквалангом вместо того, чтобы сводить с ума очередного студентика?

– Это слишком легко, – сказала Тейт, стараясь выглядеть как можно искушеннее, – а я предпочитаю трудные задачи.

– Осторожнее, малышка.

– Мне уже двадцать, – заявила она с высокомерной гордостью юной женщины, прибавив себе пару месяцев. – А почему ты не работаешь?

Мэтью усмехнулся.

– Потому что я отличный искатель сокровищ. Если бы ты была половчее, то не злилась бы сейчас из-за шпаги.

Ему не удалось раздразнить Тейт.

– А где твой отец? Он бросил подводную охоту?

– Можно и так сказать. Он умер.

– О, прости.

– Девять лет назад. Мы тогда плавали в Австралии.

– Несчастный случай?

– Нет. Он был слишком опытен для несчастного случая… Его убили.

Мэтью так безразлично произнес «убили», что до Тейт смысл слова дошел не сразу.

– О господи, как…

– Я не знаю наверняка. – Он даже не знал, почему сказал ей это. – Отец спустился под воду живым, а подняли мы его мертвым. Передай мне ту тряпку.

– Но…

– Хватит. Какой смысл ворошить прошлое!

Тейт подавила желание положить ладонь на его исцарапанную руку, резонно рассудив, что ему это не понравится.

– Странное заявление для искателя сокровищ.

– Детка, смысл имеет только то, что полезно в данный момент. Как эта шпага.

Тейт рассеянно взглянула на шпагу и прошептала:

– Серебро. Это серебро. Офицерская. Я так и знала.

– Отличная вещь.

Забыв обо всем, кроме находки, Тейт провела кончиками пальцев по блестящему эфесу.

– Думаю, восемнадцатый век.

– Неужели?

– Я специализируюсь по морской археологии. – Тейт нетерпеливо откинула с глаз челку. – Она могла принадлежать капитану.

– Или любому другому офицеру, – сухо заметил Мэтью. – В ближайшем будущем я не буду испытывать недостатка в пиве и креветках.

Тейт ошеломленно отпрянула.

– Ты собираешься продать ее? За деньги?

– Не за раковины же.

– Но разве ты не хочешь узнать, откуда она, кому принадлежала?

– Не особенно. – Мэтью повернул шпагу, и эфес блеснул на солнце. – На острове есть один торговец антиквариатом. Он даст приличные деньги.

– Это ужасно! Это… – Тейт вскочила на ноги, лихорадочно подыскивая самое оскорбительное слово. – Это невежество. Шпага могла принадлежать капитану «Изабеллы» или «Санта-Маргариты». Это археологическая находка. Ее место в музее.

«Любители, черт побери!» – с отвращением подумал Мэтью, вставая.

– Ее место там, куда я продам ее. Я ее нашел.

Тейт представила, как шпага пылится в лавке или, еще хуже, продана какому-нибудь случайному туристу, и сердце ее сжалось.

– Я дам за нее сто долларов.

Мэтью улыбнулся.

– Рыжик, я мог бы получить больше, просто расплавив эфес.

Тейт побледнела.

– Ты шутишь! Ты не сможешь! – Еще как сможет! Тейт мысленно распрощалась со стереосистемой, которую собиралась купить. – Две сотни.

– Я все же попытаю счастья на острове.

– Авантюрист!

– Не спорю. А ты – идеалистка. – Мэтью насмешливо улыбался, глядя на ее сжатые кулаки, пылающие глаза, разгоревшиеся от гнева щеки. Потом взглянул поверх ее плеча. – И, кажется, Рыжик, на радость или на горе, мы партнеры.

– Только через мой труп!

Мэтью взял ее за плечи, и Тейт показалось, что он швырнет ее за борт, но он развернул ее лицом к «Приключению». Сердце Тейт ушло в пятки. Отец и Бак Лэситер пожимали друг другу руки.

Сверкающее солнце погружалось в море, и золотисто-розовое небо быстро темнело. В соленом воздухе витал аппетитный запах жарящейся рыбы, с «Морского дьявола» доносилась бодрая ритмичная музыка, однако чудесным тропическим сумеркам не удалось улучшить настроения Тейт.

– Не понимаю, зачем нам партнеры?

Не оборачиваясь, Мариан посыпала рыбу измельченным розмарином.

– Твоему отцу очень понравился Бак. Я рада, что у него появился приятель его возраста.

– У папы есть мы, – проворчала Тейт.

– Конечно. – Мариан улыбнулась дочери. – Но мужчинам нужна мужская компания, милая. Иногда им просто необходимо отпустить крепкое словцо, не извиняясь каждую секунду.

Это было настолько несовместимо с безупречными манерами отца, что Тейт только фыркнула.

– Мы ведь ничего о них не знаем. Они выпрыгнули из ниоткуда, словно черти из табакерки. Почему мы должны доверять им?

– Потому что они – Лэситеры, – ответил Рэй, входя в камбуз и чмокая дочь в макушку. – Мариан, откуда только в нашей девочке такая подозрительность? – Он подмигнул жене и, поскольку была его очередь дежурить по камбузу, начал накрывать на стол. – Конечно, глупо доверять всем и каждому, но иногда надо просто следовать интуиции. Моя подсказывает, что Лэситеры – именно то, что необходимо для завершения нашей маленькой авантюры.

– Каким образом? – Тейт подперла кулачками подбородок. – Мэтью Лэситер – высокомерный, ограниченный и…

– Молодой, – весело закончил ее нелестную характеристику Рэй. – Мариан, божественный аромат. У меня уже слюнки текут. – Обняв жену, он уткнулся носом в ее шею, вдохнул аромат «Шанели» и лосьона от загара. – Осталось только попробовать на вкус.

Однако Тейт, раздраженная утренней неудачей, не желала менять тему:

– Папа, а ты знаешь, что он хочет сделать с той шпагой? Он продаст ее какому-то торговцу!

Рэй сел за стол, задумчиво поджал губы.

– Доченька, большинство охотников за сокровищами продают свою добычу. Так они зарабатывают себе на жизнь.

Тейт автоматически взяла протянутое матерью блюдо и положила рыбу себе на тарелку.

– Но ведь сначала надо исследовать и датировать находку, а ему наплевать, откуда она, кому принадлежала. Для него это просто нечто, что можно обменять на ящик пива.

– Как жаль, – вздохнула Мариан. – Я понимаю тебя, дорогая. Тейты всегда ценили историю.

– И Бомонты, – добавил Рэй, наливая в ее стакан вино. – Как все южане. Ты по-своему права, Тейт, и я разделяю твои чувства, но я понимаю и Мэта. Быстрая сделка, немедленная награда за труд. Если бы его дед думал так же, то умер бы богатым человеком, но он выбрал другой путь, поделился своим открытием и остался ни с чем.