— Итак, — начала она. — Ты решил задушить меня, чтобы я не смогла помешать тебе бежать с графиней-итальянкой и предаться с ней безумной незаконной страсти в отеле «Холидей Инн». Не пытайся это отрицать. Доказательства налицо.

— Хорошо, не буду. О какой графине-итальянке идет речь?

— О той, которую зовут Карлой. — Джеки еще раз ударила его подушкой, на сей раз целясь ниже, но он ухватил ее за талию. Еле сдерживая смех, Джеки торопливо продолжила: — Не старайся умаслить меня. Слишком поздно. Я уже приняла решение убить и тебя, и графиню. Я устрою несчастный случай — брошу фен в воду в тот момент, когда вы будете наслаждаться ванной с пеной. Никто никогда не докажет мою вину.

— Разумеется, ни один суд присяжных не признает тебя виновной, если прочитает заключение психиатра.

Джеки снова накинулась на него, пытаясь добраться до самого уязвимого места, Нэйтан ловко увернулся и опять повалил ее на кровать. Некоторое время они катались по постели, и Нэйтан уже даже Начал получать некоторое удовольствие от процесса, когда они с грохотом свалились на пол.

Тяжело дыша, Нэйтан потер ушибленное плечо.

— Ты сумасшедшая.

Джеки навалилась на него сверху.

— Ну ладно, Пауэлл, если тебе дорога жизнь, выкладывай все начистоту. Кто такая Карла?

Нэйтан залюбовался ею. Щеки Джеки пылали от возбуждения, глаза горели. Рот ее, невероятно чувственный, был приоткрыт.

— Ты хочешь правду?

— И ничего, кроме правды.

— Графиня Карла Мандолини и я состоим в незаконной связи уже много лет. Она обманывает своего мужа, престарелого графа-импотента, притворяясь моей секретаршей. Болван верит, что их близнецы на самом деле от него.

Какой же он чудесный, подумала Джеки, склоняясь над Нэйтаном.

— Правдоподобная история, — пробормотала она и приникла к его губам.

— Итак, Нэйтан, считай, что я взяла тебя в заложники. Лучше не оказывай мне сопротивления.

Торопливо обмотавшись полотенцем, Нэйтан обернулся. Джеки без стука ворвалась в ванную и встала у двери. Пора уже привыкнуть к этому, подумал Нэйтан и проверил, надежно ли держится полотенце. Теперь Джеки могла в любой момент войти куда угодно.

— Позволь хотя бы обуться.

— У тебя есть десять минут.

Она развернулась, чтобы уйти. Нэйтан удержал ее за локоть.

— Где ты была?

Он уже привязался к ней, и даже слишком. Вопрос вырвался у него еще до того, как он успел его осмыслить. Проснувшись этим утром и не найдя Джеки рядом, Нэйтан еле удержался от того, чтобы тут же не броситься на ее поиски. Они были любовниками всего три дня, а он уже чувствовал себя покинутым, если, открыв поутру глаза, не обнаруживал ее подле себя.

— Некоторые из нас вынуждены работать даже по субботам. — Джеки смерила Нэйтана оценивающим взглядом. Он был мокрый, загорелый и практически обнаженный. Жаль, что она уже спланировала сегодняшнее утро. — Жду внизу через десять минут, или придется причинить тебе боль.

— Что происходит, Джеки?

— Ты не в том положении, чтобы задавать вопросы. — Улыбнувшись, Джеки вышла из ванной. Нэйтан услышал, как она легко сбегает по лестнице.

Что она еще придумала? Нэйтан потянулся за бритвой. С Джеки невозможно было угадать, что придет ей в голову в следующую минуту. По идее это должно было бы раздражать, подумал Нэйтан, намыливая щеки. Он ведь уже распланировал свой день.

Несколько часов он собирался провести в своем кабинете; немного поработать над проектом в Сиднее и подчистить все концы в денверском проекте. После этого Нэйтан хотел отвезти Джеки в загородный клуб и сыграть с ней пару сетов в теннис, а затем пообедать там. Захват в заложники в этой схеме предусмотрен не был.

Тем не менее он не чувствовал ни малейшего раздражения. Окно в ванной было открыто, и зеркало лишь чуть-чуть запотело. Нэйтан брился и рассматривал свое отражение. Что же изменилось в нем?

Из зеркала на него смотрел все тот же Нэйтан Пауэлл, человек, которого он хорошо знал, имеющий определенные жизненные цели и приоритеты. Те же самые глаза, знакомый овал лица, волосы. Он выглядел абсолютно так же, как и всегда. Почему же он чувствует себя по-другому? Более того, почему он, так прекрасно себя изучивший, не может разобраться в собственных ощущениях?

Нэйтан смыл с лица остатки пены для бритья. Какие глупые мысли. Он — это он. Он нисколько не изменился. Единственное, что появилось нового в его жизни, — это Джеки.

И что же, черт возьми, с ней все-таки делать?

Нэйтан больше не мог откладывать решение этого вопроса. Чем больше они с Джеки привыкнут друг к другу, тем сильнее будет боль, которую он неизбежно ей причинит. И будет упрекать себя в этом всю жизнь. Через несколько недель ему придется оставить Джеки и уехать в Денвер, и он не хотел перед отъездом давать ей какие-либо обещания. И в то же время знал, что не вправе требовать от Джеки, чтобы она дожидалась его, когда он не дает ей никаких обязательств.

Наверное, история с Джеки — не более чем красочная страница в серьезной и довольно скучной книге его жизни. Ему хотелось бы верить, что это именно так. Но Нэйтан уже понимал, что пройдут годы, а он будет мысленно возвращаться к этой странице снова и снова.

Им нужно поговорить. Нэйтан взял с полки флакон с лосьоном после бритья. Спокойно, серьезно все обсудить. И чем раньше, тем лучше. Мир не вращается вокруг двоих, как бы он ни хотел в это поверить сейчас. И его, и ее жизнь сложилась задолго до их встречи.

— Твое время истекло, Нэйтан!

Звонкий голос Джеки застал его врасплох. Застыть в ванной среди бела дня, думая непонятно о чем, — это тоже что-то новое в его жизни. Ругаясь сквозь зубы, Нэйтан сбросил полотенце и начал торопливо одеваться.

Джеки была на кухне. Она возилась с сумкой-холодильником. Какая-то группа из пятидесятых по радио пела о любви и преданности.

— Тебе повезло. Я очень великодушная и поэтому дала тебе лишних пять минут. — Джеки обернулась и оглядела его. На Нэйтане были черные шорты и белая рубашка. Его волосы все еще оставалась слегка влажными после душа. — Похоже, оно того стоило.

Нэйтан никак не мог привыкнуть к ее манере открыто хвалить его и поэтому немного смутился.

— Что происходит, Джеки?

— Я тебе уже сказала. Я взяла тебя в заложники. — Она подошла к нему и обняла за талию. — Если попытаешься бежать, я применю силу. — Она уткнулась носом в его шею. — Мне страшно нравится твой лосьон после бритья.

— Что в сумке?

— Приятные сюрпризы. Садись, я дам тебе хлопьев.

— Хлопьев?

Джеки пожала плечами и чмокнула его в щеку.

— Не оладьями едиными жив человек, Нэйтан. Вот тебе еще банан. — Она выхватила из вазы один банан, потом передумала и взяла два, Нэйтану и себе. — В заложниках ты будешь целый день, советую тебе расслабиться и получить удовольствие.

— Удовольствие от чего?

— Мы оба хорошо потрудились за эти несколько дней. Можно сказать, работали не покладая рук. Не считая одного весьма памятного дня. — Джеки улыбнулась и откусила банан. — И оба устали. Поэтому… — она похлопала рукой по сумке, — я везу тебя на прогулку.

— Понятно. — Нэйтан порезал банан на кусочки и добавил его в хлопья. — Куда именно?

— Никуда конкретно. Ты ешь, я отнесу это на яхту.

— На яхту? В смысле мою яхту?

— Разумеется. — Она подняла сумку и усмехнулась» — Несмотря на всю мою любовь к тебе, Нэйтан, я все же догадываюсь, что даже ты не можешь ходить по воде пешком. Кофе, кстати, горячий, но давай быстрее, хорошо?

Он поскорее закончил с завтраком, потому что ему было безумно интересно, что еще приготовила ему Джеки, кроме миски с хлопьями. Она не выключила радио, вероятно, чтобы ему было веселее. Ополоснув миску, Нэйтан выключил его сам и решил проверить парадную дверь. Конечно, открыта. Нэйтан закрыл дверь, запер ее на ключ и пошел к причалу.

Джеки складывала припасы. Она нацепила на голову ярко-оранжевый козырек, в тон шортам и оправе спортивных очков с зеркальными стеклами.