Роберт остановился перед ней, глядя ей в глаза.
— Потому что я изрядный эгоист. Я хотел убедиться, что причины, по которым ты вышла за Майкла, не имеют ничего общего с любовью к нему.
Джулия задрожала.
— Майкл был очень добр ко мне. Я… я не знаю, что бы я делала, если бы не он.
— Ты мне должна была сказать! — резко воскликнул Роберт. — Джулия, это ко мне ты должна была обратиться за помощью, а не к Майклу!
— Как я могла? Ты уехал. Могла я написать тебе после всего, что случилось, и заявить в письме: «Я беременна, пожалуйста, приезжай и женись на мне»? Вот было бы мило!
Роберт прошелся волнующим взглядом по всему ее телу.
— Кажется, ты не понимаешь, — низким голосом сказал он. — Я был бы счастлив услышать это от тебя.
У Джулии перехватило дыхание.
— Что ты такое говоришь? И это после твоего ответа на мое письмо.
Роберт подавил вздох.
— Знаю, знаю. Но я был зол, разве ты не понимаешь? Постарайся понять меня, Джулия. Ты просто отказывалась слушать меня. Ты отказалась выйти за меня замуж, а я ведь почти умолял тебя. Ты не захотела войти в мое положение, когда мне потребовалось уехать из-за проекта на Гуаве. Как я мог догадаться, что стоит за этим письмом? Я порвал его. Я даже отвечать не хотел. Но потом передумал.
Джулия вонзила ногти себе в ладонь.
— Почему?
Роберт покачал головой.
— Не знаю. Наверное, в глубине души я не мог смириться с тем, что между нами все кончено. Скорее всего, я все-таки надеялся снова увидеть тебя, когда я приеду из Венесуэлы, и продолжить наш разговор.
— По твоему письму этого никак нельзя было понять, — с трудом сказала Джулия.
— Я знаю. — Роберт провел рукой по своим густым темным волосам. — Я понимаю, что своим ответом заставил тебя искать какие-то средства к существованию для себя и ребенка, но неужели тебе было обязательно выходить за моего собственного брата?
Джулия подняла голову:
— Поверь, мне было не просто на это решиться. Но я осталась одна, и только один Майкл относился ко мне с каким-то пониманием и добротой. Он… он говорил мне, чтобы я написала тебе и рассказала правду. Он… он знал, что ты не будешь уходить от ответственности, но… но я ничего не хотела от тебя таким путем. — Она отошла в другой угол комнаты, потому что рядом с ним она не могла скрывать свои чувства.
Но Роберт пошел за ней, сзади положил руки ей на бедра и, хотя она упиралась всем телом, властным жестом притянул ее к себе. Она почувствовала его губы на своей шее сбоку и услышала, как он прохрипел:
— Боже мой, Джулия, не прогоняй меня снова!
Джулия оперлась на него спиной. Чувствовать призыв его напряженного тела было мучительным наслаждением.
— Роберт, — задыхаясь, запротестовала она, — хоть ты и отец Эммы, но ты помолвлен с Памелой Хиллингдон и не имеешь права любить меня.
— Так уж и не имею? — хрипло спросил он и, повернув ее за плечи к себе, посмотрел ей в глаза, в которых стояли слезы. — Думаю, у меня есть на это все права. Я люблю тебя, Джулия, я никогда не переставал любить тебя, даже когда ненавидел тебя. Поверь мне, я так ненавидел тебя, когда узнал, что ты вышла за Майкла! И ты меня любишь, не отрицай.
Джулия медленно покачала головой из стороны в сторону:
— Я… я не буду отрицать. Я люблю тебя, но твоей… любовницей я никогда не буду!
Брови Роберта мрачно сошлись на переносице.
— Вот как ты меня поняла? — требовательно спросил он севшим голосом. — Значит, ты поэтому… убежала от меня тогда, в прошлую субботу?
Джулия поежилась:
— А что еще я могла подумать? Как… как я уже сказала, ты — жених Памелы…
— Черт ее возьми, эту Памелу! — яростно проговорил он. — Я не люблю Памелу. Никогда не любил. Я сказал ей это сегодня утром.
— Ты сказал ей?
— Конечно. Не думаешь же ты, что, с тех пор как я узнал, что ты все еще любишь меня, я могу связать свою жизнь с другой? — Он притянул ее ближе к себе, и она почувствовала силу его мужских мускулов. — Ох, Джулия, ты даже не представляешь себе, как мне было больно вспоминать… вспоминать…
Его губы коснулись ее губ вначале легко, затем все более бесцеремонно.
Джулия бессильно приникла к нему, в глазах у нее поплыло, она прижималась к нему всем телом почти помимо своей воли. Когда он наконец отпустил ее, она побледнела и вся напряглась.
— Ты должна выйти за меня замуж, Джулия, — сказал он, набрав побольше воздуха в легкие. — Скажи, что ты согласна, или я… я не знаю, что я сейчас сделаю!
— Роберт! — Джулия погладила ладонями его щеки, ощутив пальцами, какие жесткие у него баки. — Я выйду за тебя, когда захочешь. Но вначале… вначале я тоже хочу извиниться за то, что была такой дурочкой шесть лет назад. Ты, в общем, знаешь, что в случившемся я виновата не меньше тебя. И… и потом, когда я ждала ребенка, то есть… я… вот… — Она покачала головой. — Я хотела этого, понимаешь? Я хотела иметь от тебя ребенка!
Роберт опять притянул ее к себе, его руки гладили ее волосы, его глаза были полузакрыты, в них читалась страсть, которая волновала ее.
— Сейчас незачем мне это говорить, — хрипло сказал он. — Ты так нужна мне, и я решил, что не прикоснусь к тебе, пока мы официально не поженимся.
Джулия улыбалась, когда он целовал ее шею, а затем мягко сказала:
— А ты и правда так решил насчет Эммы?
Роберт посмотрел ей прямо в лицо:
— Конечно. Правду будем знать только ты и я.
— А твоя мать?
— Если она догадается — а сегодня я сказал ей, что между мной и Памелой все кончено, — она ни скажет ни слова. Это не в ее духе.
— Да. — Джулия кивнула.
Теперь Джулия поняла странное и несколько загадочное замечание Люси при отъезде из больницы.
— Скажи мне, — вдруг спросил Роберт. — Если бы… если бы я не догадался об Эмме… ты когда-нибудь сказала бы мне?
Джулия опустила голову:
— Думаешь, я хотела встать между тобой и Памелой?
— Черт, Джулия, в прошлое воскресенье ты должна была понять, что мое отношение к Памеле ничего не значит по сравнению с моими чувствами к тебе. — Он покачал головой. — Господи, спасибо тебе, что Сандра срезала качели. Это ужасно, но, если бы с Эммой ничего не случилось, мы не стали бы ближе еще много месяцев.
Джулия взглянула на него.
— Весной ты бы женился на Памеле.
— Думаешь? — Роберт снова покачал головой. — В тот самый момент, когда ты вышла из самолета, даже уже тогда, когда я узнал о смерти Майкла, я понял, что рано или поздно я скажу тебе о том, что я чувствую к тебе.
Джулия тронула его за щеку.
— Но в тот день, когда я пошла с Фрэнсисом, ты был так зол…
— Я ревновал! — яростно проговорил он. — Если бы ты не сомневалась во мне, ты бы поняла, какие причины у меня были для злости.
— Роберт, — снова сказала она, обнимая его за шею. Затем она нахмурилась: — А как ты узнал о качелях?
— Мне сказала миссис Хадсон.
Джулия улыбнулась:
— Разумеется. Но мне очень повезло, что ты оказался рядом. Иначе все могло кончиться гораздо хуже. Как ты здесь оказался?
Роберт вздохнул.
— Я ездил в гости к Хиллингдонам. Мы пообедали, а потом Фрэнсис пристал ко мне с разговорами о том, что для Эммы было бы лучше ходить в деревенскую школу.
Джулия кивнула:
— Я… это я попросила его поговорить с тобой.
— Знаю. А я здорово разозлился, особенно потому, что сам пришел к такому решению после того, что случилось в прошлые выходные.
— Да? Ты правда решил? — Джулия обняла его. — О, дорогой. Я так рада!
— Ну, было же ясно, что Эмма не сможет поладить с такой женщиной, как Сандра Лоусон. Кроме того, мне не хотелось, чтобы она, как сторожевой пес, следила за моими провинностями. — Он погладил пряди волос у нее за ушами. — Когда мы поженимся? Скоро? Скорее бы.
Вдруг Джулия широко раскрыла глаза.
— Белые розы! — воскликнула она, все встало на свои места. — Это ты прислал мне белые розы!
— Конечно, — кивнул он. — Кто же еще?
Джулия покачала головой: