'О, Субэдэ-бали!' - мысленно взмолился он, сообразив, что раз едва заметные черные точки под зубцами - это бойницы, то стены должны быть головокружительной высоты. - 'Помоги мне сделать то, что суждено - и я брошу к твоим ногам весь Север…'

- Стены высотой в двадцать локтей. Восемь локтей в ширину у зубцов, и в двенадцать - у основания… - словно услышав его мысли, буркнул оказавшийся рядом сын Алоя. - На башнях - мощные самострелы и камнеметы; за каждыми из городских ворот - захабы; перед стенами - довольно глубокий ров, а на поле - ловушки, утыканные кольями и 'чеснок ' до самого леса…

- …а еще целая армия! В лагере по левую руку от стойбища… - угрюмо добавил десятник Даргин.

- И не одна, а три… - усмехнулся белолицый лайши. - Вассалы Урбана Красивого, Вильфорда Скромного и Бадинета Ленивца…

'Каждое твое слово будет передаваться из уст в уста. Поэтому старайся, чтобы в твоем голосе всегда звучала уверенность…'

- Именно на это я и рассчитывал… - пожал плечами Алван. Потом посмотрел на темнеющее небо на закате и приказал: - Начинайте!

Десяток посыльных, еще мгновение назад глядевших на стены Ларс-ойтэ с плохо скрываемой неуверенностью, подали коней назад, развернули их мордами к лесу - и вскоре в чаще застучали топоры…

…- Пока мы будем рубить хворост, воинам объединенной армии трех королевств будет не до сна… - пробормотал эрдэгэ, растянувшись на попоне, подложив под голову седло и уставившись в звездное небо. - Десятники будут терзать рядовых, сотники - десятников, тысячники - сотников. Ополченцы примутся жечь костры и кипятить масло, инженеры - проверять состояние осадных машин, а те, кто командуют армией - ломать голову, пытаясь понять, каким образом мы собираемся штурмовать стены, не имея осадных машин. Трус умирает дважды - поэтому и горожане, и ополченцы и ветераны будут с ужасом представлять завтрашний день. Легче всего будет тем, кого займут делом. Например, тем, кого пошлют в лес за пленниками. Кстати, если ты не забыл, им надо дать возможность захватить хотя бы пару воинов…

'Да помню я, помню…' - мысленно рыкнул берз. Но возмущаться вслух не стал. Зная, что услышит в ответ одну из любимых поговорок белолицего лайши: 'Лучше проверить дважды, чем сокрушаться, лежа на погребальном костре…'

- Объединенной армией трех королевств командует граф Олаф де Лемойр по прозвищу Старый Лис… - после небольшой паузы сообщил сын Алоя. - Это и хорошо, и плохо…

Берз тут же превратился в слух: о командующем объединенной армией он слышал первый раз.

- Плохо, потому что он умен, опытен, видит поле боя, умеет вовремя принять единственно верное решение и не боится рисковать. А еще он почти не делает ошибок. В общем, будь на его месте любой из военачальников Урбана Красивого, мы взяли бы город с ходу…

- Почему 'плохо' я понял. А почему 'хорошо'?

- Во-первых, Лис всегда бережет своих воинов - значит, бросит их под наши стрелы только тогда, когда будет уверен, что иначе города ему не удержать… - усмехнулся Гогнар.

- А во-вторых? - спросил Алван, мысленно представив, как белолицый, перечисляя, сгибает толстые пальцы с криво обрезанными ногтями.

- А во-вторых, если бы вместо него армией командовал Утерс Неустрашимый, то еще до рассвета мы бы потеряли несколько сотен солдат и добрую треть вождей…

Берз удивленно уставился в темноту, решив, что ослышался: в голосе его эрдэгэ прозвучало что-то вроде опасения!

- У меня почти два десятка терменов! - воинственно воскликнул он, стиснув пальцы на рукояти Гюрзы.

- В прошлом году наследник Утерса Неустрашимого вместе с горсткой своих воинов остановили армию Иаруса Молниеносного… - хмуро буркнул сын Алоя. - В этом Утерсы выиграли две войны, и при этом умудрились не потерять ни одного солдата…

- Этого не может быть!

Судя по звукам, донесшимся из темноты, сыну Алоя надоело пялиться в небо, и он перевернулся на бок. Несколько мгновений молчания, легкое потрескивание проминающейся под ним земли - и когда Алван решил повторить свое утверждение, до него донесся тяжелый вздох:

- Может… Еще как может… Поэтому-то я и радуюсь… Ладно, давай спать - завтра у нас будет тяжелый день…

…Заснуть оказалось довольно трудно: мысли о завтрашнем дне будоражили кровь и заставляли таращиться в темноту. Туда, где за черной стеной деревьев должно было находиться Ларс-ойтэ. Кроме того, здорово мешал перестук топоров, шелест ветра и густой запах кипящего масла, пропитавший все и вся. Стоило закрыть глаза, как перед внутренним взором возникали обрывки недавних воспоминаний - горящие юрты Ош-иштара, темные пятна крови на утоптанной сапогами земле и трупы, трупы, трупы. А когда Алван-берза все-таки разморил сон, к его плечу почти сразу же прикоснулась чья-то рука:

- Просыпайся, пора!

Берз недоуменно уставился в темноту, потом сообразил, что уже почти утро, стряхнул с себя остатки сна, бесшумно поднялся на ноги и вгляделся в темноту:

- Что творится в городе?

- Зарево от костров и факелов, колокольный звон, лязг кузнечных молотов и вопли слишком бдительных часовых. Все, как и должно быть. А тут, у нас, чуть веселее: пропало двадцать два человека. Ну, и еще семнадцать найдены мертвыми…

- Их… лайши? - зачем-то уточнил Алван.

- А кто же еще? Старый Лис - волк. Самый настоящий!

- Лис - волк! - фыркнула промелькнувшая мимо тень. И, что-то подхватив с земли, метнулась к коням, фыркающим неподалеку.

'Кто-то из моих… Подобрал войлочную подстилку…' - запоздало сообразил берз и пожал плечами: - Ты же сам говорил, что сегодня без жертв не обойтись!

- Говорил… Я просто сообщаю новости…

- Ясно… - берз пожал плечами, сделал пару шагов к ближайшим кустам и принялся развязывать мотню…

…Получасовая пробежка по ночному лесу с конями в поводу - и термен Надзиров выбрался на поле, заставленное скирдами сена. Несколько мгновений, чтобы дождаться отставших - и воины, услышав команду, взлетели в седла. Не особенно быстро - на лицах большинства до сих пор можно было увидеть непонимание…

'Главное, что молча делают то, что приказано…' - пуская коня в галоп, подумал Алван. Потом вгляделся в темное пятнышко на дороге и потянулся к Гюрзе: пара крестьян с телегой оказались не там и не тогда…

…Трое суток безумной скачки - и термен, оставив за собой пару сотен перестрелов и полтора десятка вырезанных под корень деревень, растворился в Вирентском лесу. К этому времени роптать начали даже урожденные Надзиры: сородичи Алвана отказывались понимать, зачем род бежал из-под Ларс-ойтэ, почему, двигаясь на север, он постоянно менял направление движения и почему Вождь Вождей строго-настрого запретил брать в полон красивых лайш-ири. Поэтому, когда отряд выбрался на очередную поляну и ехавший первым эрдэгэ объявил, что на ней термен будет ждать утра, один из воинов решил поинтересоваться планами своего берза.

Дождавшись, пока телохранители Алвана натянут между деревьями полог и отправятся рубить лапник, он подошел к восседающему на брошенном на землю седле Первому среди Надзиров, вытянул руку куда-то на юг и буркнул:

- Ларс-ойтэ - там… Мы - тут…

Алван усмехнулся: после гладких речей Гогнара, сына Алоя вопрос воина казался кривым, как след змеи на песке. Впрочем, отвечать на него тоже было надо:

- Я знаю…

- И?

Берз ласково провел пальцами по ножнам своей сабли и улыбнулся:

- Ты получишь ответы на все вопросы… Но… утром!

- А сейчас?

- Сейчас всем нам надо отдохнуть…

Воина это не удовлетворило. Он наморщил лоб, пошевелил губами и… разродился:

- Ты сказал, что мы возьмем Ларс-ойтэ!

Алван-берз демонстративно посмотрел на небо и пожал плечами:

- Утром…

Воин хмуро оглянулся по сторонам, видимо, в поисках эрдэгэ, который иногда отвечал на вопросы простых воинов, и, не найдя его в пределах видимости, угрюмо вздохнул…

'Осталось совсем немного…' - мысленно обращаясь вроде бы к сородичу, но на самом деле успокаивая самого себя, подумал берз. - 'Скоро вернется сын Алоя - и время понесется вскачь…'