— Но из-за чего они ссорились?

— Да из-за всего, Чапмен. Может быть, причиной были деньги, может быть, девушка, вокруг которой когда-то увивались старые Хассетт и Квиллиан, а может быть, просто-напросто то, что Дюку Квиллиану нравилось мучить людей. Под улицами этого города лежат мили и мили раздоров. — Фин затянулся сигаретой. — Все, больше мне вам сказать нечего. Дальше копайте сами.

На это Майк был готов.

— Хотите, мы подвезем вас до дома?

— Нет, спасибо. И, когда увидите чокнутую девчонку Квиллианов, Майк, скажите ей, что она проживет гораздо дольше, если будет держать рот на запоре. Вы оба ребята симпатичные, но пусть она сама откапывает кости, которые зарыты на заднем дворе ее дома.

Я ждала Майка в машине. Когда я уходила, он помахал мне рукой, а сам остался с Фином.

— Что означала его последняя фраза? — спросила я, как только Майк присоединился ко мне.

— Ровно то, что он нам сказал. Что Квиллианы всегда сами наживали себе неприятности. И что Триш лучше заниматься собственными делами, а в чужие не лезть.

— И больше ты в этом ничего не уловил? По-моему, он на что-то намекал.

— Ты хочешь сказать, что владеешь техникой допроса лучше, чем я? Этот дядя десять лет молчал как убитый.

Тут Майк увидел на своем сотовом сообщение и прижал трубку к уху.

— Извини, — сказала я. — Просто мне показалось — ему было что еще сказать. Ты не спрашивал его, помнит ли он Бекс?

— Спрашивал, мэм. Он часто пугал свою дочь, напоминая ей о том, что случилось с дочерью Хассеттов. — Майкл закрыл крышку телефона. — Хочешь заглянуть в ее дело?

— Ты серьезно?

— Пришло сообщение от Спайро. Если мы заедем к нему прямо сейчас, он отведет нас в отдел висяков. Дело находится там, в очереди на выяснение — не годится ли какой-нибудь из связанных с ним вещдоков для анализа ДНК.

— Поехали. Сейчас только шесть тридцать, — сказала я, взглянув на часы.

Несмотря на то что прокуратура начала использовать технику анализа ДНК еще в середине 1980-х, доказательств, основанных на «генетических отпечатках», до 1989 года ни один суд к рассмотрению не принимал. Точность этого научного метода произвела революцию во всей системе уголовного судопроизводства, позволив с полной определенностью осуществлять привязку преступника к месту преступления, однако по данным ДНК можно было проверить лишь определенного донора — подозреваемого или свидетеля, — пока не появились банки данных. Теперь вещественные доказательства, найденные на месте преступления, сравнивают посредством компьютерного поиска с данными, хранящимися по всей стране. И по всей стране ежедневно обнаруживаются все новые совпадения. В частности, полиция производит перепроверку всего, что связано с убийствами, а детективы роются в файлах старых данных, надеясь найти совпадения с вещдоками, оставшимися от «висячих дел».

Мы подъехали к дому 1086 по Симпсон-стрит, в котором находится уголовный розыск Бронкса. В этот воскресный вечер там было пусто. Спайро Демакис и его партнер Денни Гиббоне с видимым удовольствием занимались какими-то отписками, что всегда считалось признаком хорошей работы детективов.

— Похоже, в Манхэттене вам заняться особо нечем, — сказал Спайро, включая свет в небольшом кабинете, служившем хранилищем висячих дел. — Это, конечно, не огни Бродвея, но глядишь и поможет.

— Что поделаешь, Куп пытается нарыть что-нибудь новенькое на случай, если она провалит процесс.

— Ну да, конечно, у вас на руках этот богач, который нанял кого-то, чтобы тот пришил его жену, так? По тонкому льду ходите, Алекс. Во всяком случае, так пишут в газетах. — Спайро отпер шкаф и бросил на письменный стол несколько картонных скоросшивателей. — Должно быть, их сюда наше начальство пристроило. Парень, который вел это дело, был не из самых сообразительных.

— Ты его знаешь? — спросил Майк, подтягивая стул поближе ко мне.

— Только по отзывам, — сказал Спайро. — Он добился полного признания вины. А после подозреваемый убрался домой, в Доминиканскую Республику. Ладно, если вам понадобится ксерокс — он вон там стоит.

Я начала перебирать документы.

— «Ребекка Хассетт. Женщина, белая, шестнадцать лет, — читала я вслух. — Найдена в сточной канаве неподалеку от канала».

— Вот она, наша девушка. — Майк вгляделся в две скрепленные степлером фотографии, которые достал из конверта, потом передал их мне.

Первая была изъята из школьного альбома. Бекс на ней не улыбалась — карие глаза, густые черные волосы, обрамляющие бледное лицо. Она выглядела старше своих лет, хотя, возможно, тут сказалась косметика. Худая как щепка, в водолазке и с крестиком на шее.

— Симпатичная девочка, — сказала я.

Второй снимок был сделан кем-то из детективов на месте преступления. Я бы никогда не узнала в изображенной на нем молодой женщине девочку, которая позировала перед школьным фотографом. Лицо запрокинуто, распухший язык торчит наружу. Вязаная кофта на молнии распахнута до середины груди, подбородок покрыт царапинами. Овальные синяки на шее были, скорее всего, следами пальцев ее душителя.

— А это что за отметина? — спросила я у Майка, ткнув пальцем в смахивающие на миниатюрные железнодорожные шпалы отпечатки на бледной коже.

Он наклонился, посмотрел:

— Ничего не могу сказать. Там есть отчет о вскрытии?

Я перевернула несколько страниц.

— Задушена руками, — сказала я, прочитав отчет. — Медэксперт решил, что это отпечатки застежки-молнии, оставшиеся от ладоней душителя.

— Нападение на сексуальной почве? — спросил Майк.

Я провела пальцем по абзацам.

— Судя по всему, нет. И посмотри на схему, — сказала я, указав на подшитый к отчету патологоанатома рисунок, изображающий человеческое тело. — Повреждено только горло.

Майк перелистал страницы дела, и я заметила, что выражение его лица изменилось. Как будто он наконец напал на след.

— Как насчет царапин от ногтей? — спросил он.

Я тут же вспомнила о лихорадочных усилиях Аманды Китинг оторвать руки убийцы от своего горла.

— Нет. Ничего не обнаружено.

Он протянул руку, чтобы забрать у меня папку.

— Должны же быть какие-то следы борьбы. И почему Триш Квиллиан считает, что Бекс изнасиловали?

— Вот он, ответ на твой вопрос, — сказала я, отдавая ему бумаги. — Содержание алкоголя в крови Бекс превышало 0,23.

— Господи, так бедняга была мертвецки пьяна!

Майк схватил отчет о вскрытии и углубился в него. А я взяла другие материалы о расследовании дела.

— Давай мы все это скопируем, — сказала я. — Наверное, я просто устала. У меня сердце разрывается, когда я думаю о бедной девочке, но нельзя ли заняться этими документами завтра?

Майк торопливо перевернул несколько страниц.

— Объясни-ка мне одну штуку.

— Какую?

— Записи детектива о признании. Девятнадцатилетний парень по имени Рубен Десото, из шпаны, обосновавшейся в парке. Двое других хулиганов показали, что в ту ночь его видели с девушкой, они вместе пили. Десото признал, что знаком с ней. Она пару недель ошивалась вокруг его корешей, но всерьез ни с кем не связывалась. Рубен сказал, что она и ему отказала.

Майк с хлопком закрыл папку.

— Да, ну так вот, медэксперт явно нуждался в переподготовке. Рубен признается в убийстве Бекс Хассетт, отлично. Да только он говорит, что задушил Бекс лентой, которую вытянул из ее волос, когда она начала визжать.

— Но ведь есть фотография ее шеи!

— Даже этот дрянной поляроидный снимок ясно показывает отметины на ее шее. В отчете об осмотре места преступления ни о какой ленте не упоминается, да и патологоанатом ничего о ней не говорит.

— То есть?

— То есть тебе не стоило бросать чтение документов, дойдя только до середины. Послушай, Рубен отказывается от своих показаний, его адвокат подает официальное заявление о том, что он дал их под давлением. Видимо, детективу было проще нажать на парня, чем остаться с нераскрытым делом.