– Это што, книга?! – чуть не возопил я. – Вы же должны были их сжечь еще давно!

Но они все так же меня игнорировали, и у меня все остальное на языке замерло, потому што Бен вытащил ее наружу, и оказалось, што это не книга даже, а какая-то типа тетрадь с симпатичной такой кожаной обложкой. Бен ее быстренько пролистнул: страницы унутри оказались чуть желтоватые, как сливки, и все исписаны от руки.

Тетрадь Бен закрыл – аккуратно, будто это што-то очень ценное, – и в пластиковый пакет завернул для защиты, а потом опустил обратно.

И тут-то они наконец повернулись ко мне.

– Никуда я не пойду, – напомнил я им в третий раз.

А дальше в переднюю дверь постучали.

Мгновение никто ничего не говорил – все как застыли на месте. Мэнчи так много нужно было сказать, што он как-то разом во всем запутался и застрял; минуту царила тишина, только потом он заголосил: «Дверь!» – но Киллиан сгреб одной рукой за ошейник, другой за морду и зажал ему пасть. Мы все трое уставились друг на друга, гадая, што делать.

Послышался еще один удар, а за ним голос:

– Я знаю, что вы там.

– Черт и его мать! – выразился Бен.

– Дэйви трепаный Прентисс! – уточнил Киллиан.

На крыльце стоял мистер Прентисс-младший, оплот закона.

– Думаете, я ваш Шум не слышу? – сообщил он чрез дверь. – Бенизон Мур, Киллиан Бойд, – голос сделал маленькую паузу. – И Тодд Хьюитт.

– Дальше можно не прятаться, – подытожил я и скрестил на груди руки.

Меня все еще слегка потряхивало от возмущения.

Киллиан и Бен снова обменялись взглядом, потом Киллиан отпустил Мэнчи, скомандовал:

– Оставайтесь на месте! – и пошел к двери.

Бен сунул мешок со съестным в рюкзак, затянул завязки и протянул мне:

– Надевай.

Я заартачился было, но он так серьезно на меня посмотрел, што я взял и надел. Весил рюкзак целую тонну.

Мы услышали, как Киллиан отпер дверь.

– Чего тебе, Дэйви?

– Для тебя – шериф Прентисс, Киллиан.

– Ты нас от обеда оторвал, Дэйви, – холодно сказал Киллиан. – Заходи попозже.

– Это навряд ли. Мне надо перемолвиться словечком с юным Тоддом.

Бен поглядел на меня; Шум его вспух от волнения.

– У Тодда есть работа по ферме. Он как раз выходит с заднего крыльца, насколько я его слышу.

Так, это явно инструкции нам с Беном. Но я, мать его, хотел знать, што происходит, и принципиально не обратил внимания на Бенову руку, которая вцепилась мне в плечо и потянула к задней двери.

– Ты меня за дурака держишь, Киллиан? – осведомился мистер шериф Прентисс-младший.

– Ты правда хочешь услышать ответ, Дэйви?

– Я слышу его Шум меньше чем в двадцати футах у тебя за спиной и Бена тоже. – Тон его как-то поменялся. – Я просто поговорить с ним хочу, ни во что он не влип.

– А ружье тебе тогда зачем, Дэйви? – полюбопытствовал Киллиан, а Бен крепко сжал мне плечо.

Голос мистера Прентисса-младшего и его Шум снова изменились.

– Тащи его сюда, Киллиан. Ты знаешь, зачем я здесь. Из твоего мальчишки словечко вылетело, маленькое такое, невинное словечко, да до города долетело, и нам просто надо выяснить, что да как, вот и все.

– Кому это нам? – переспросил Киллиан.

– Его честь господин мэр желает побеседовать с молодым Тоддом, – повысил голос мистер Прентисс-младший. – Все живо на выход, слышите? Никаких проблем, всё в порядке. Просто потолкуем, по-дружески.

Бен очень твердо мотнул головой в сторону задней двери – на сей раз спорить было бесполезно. Мы осторожно, на цыпочках двинулись к ней, но Мэнчи и так уже весь измотался молчать и, не выдержав, гавкнул:

– Тодд?

– Даже не думайте смыться чрез заднюю дверь, эй, там! – заорал мистер Прентисс-младший. – А ну, с дороги, Киллиан.

– Пошел вон с моей земли, Дэйви, – сказал Киллиан.

– Я тебе дважды повторять не стану!

– Ты мне уже раза три повторил, Дэйви, так что, если это угроза, прости, не работает.

Последовала пауза, но Шум у обоих сделался громче, и мы с Беном поняли, што дальше будет, а потом все стало происходить очень быстро, и мы услышали глухой удар и дальше еще два, и мы с Беном и Мэнчи все кинулись в кухню, но, когда прибежали, все уже кончилось. Мистер Прентисс-младший валялся на полу, держась за рот: между пальцами уже показалась кровь. Ружье его было в руках у Киллиана, а ствол указывал на самого мистера Прентисса-младшего.

– Я сказал, пошел вон с моей земли, Дэйви, – напомнил ему Киллиан.

Мистер Прентисс-младший поглядел на него, потом поглядел на нас, все так же держась за рот. Я уже говорил, ему всего года на два больше, чем мне; ни фразы не может сказать, не дав петуха – голос еще ломается, но день рожденья у него уже был, и на тебе – мужчина.

Шериф наш шлепаный.

Кровь из губы испачкала каштановые волосенки, которые он сам величает усами, а остальные – нулем без палочки.

– Ты типа ответил, да? Я тебя спросил, и ты ответил. – Он сплюнул немного крови и один зуб нам на пол. – Ты знаешь, что это еще не конец.

Тут он глянул мне прямо в глаза:

– Ты что-то нашел, да, малец?

Киллиан наставил ему в лоб ружье и приказал коротко:

– Вон.

– У нас на тебя планы, малец, – кроваво усмехнулся мистер Прентисс-младший и встал, пошатываясь, на ноги. – Последний малец в городе. Один месяц, да?

Я посмотрел на Киллиана, но тот только громко и выразительно взвел курок.

Мистер Прентисс-младший обвел нас всех взглядом, сплюнул еще разок, сказал:

– Скоро свидимся.

Хотел, штобы вышло сурово, но голос снова дал петуха, и он развернулся и почесал как можно скорее в город.

Киллиан захлопнул за ним дверь.

– Тодду надо убираться сейчас же. Обратным путем через болота.

– Знаю, – отозвался Бен. – Я просто надеялся, что…

– Я тоже.

– Эй, эй, – вмешался я. – Я на болота обратно не пойду. Там спаклы!

– Думай тихо! – шикнул на меня Киллиан. – Ты не понимаешь, насколько это важно.

– Ну, поскольку я ничего не понимаю, это большой роли не играет. И я никуда не пойду, пока кто-нибудь мне не объяснит, што здесь происходит.

– Тодд… – начал было Бен.

– Они вернутся, Тодд, – перебил его Киллиан. – Дэйви Прентисс вернется, и на этот раз не один, а мы не сможем защитить тебя ото всех сразу.

– Но…

– И не спорь! – отрезал Киллиан.

– Давай, Тодд, – сказал Бен. – Мэнчи придется пойти с тобой.

– Час от часу не легче! – всплеснул руками я.

– Тодд, – Киллиан как-то изменился; в его Шуме проступило нечто новое – и это была печаль… печаль – почти горе, – Тодд, – повторил он и вдруг схватил меня и обнял, крепко-прекрепко, даже слишком крепко, так што я ткнулся ссаженной губой ему в воротник и сказал: «Ой!» – и оттолкнул его. – Ты, наверное, нас за это ненавидишь, – сказал Киллиан, – но попробуй понять: это только потому, что мы любим тебя, ладно?

– Нет, блин, не ладно, – рявкнул я, – ничего не ладно!

Но Киллиан меня уже не слушал.

– Давайте, бегите, – бросил он Бену. – Я их задержу, сколько смогу.

– Вернусь другой дорогой, – пообещал Бен. – Постараюсь сбить со следа.

Они сцепились руками на целую долгую минуту, потом Бен глянул на меня («Пошли!») и потащил прочь из комнаты к задней двери. Последним я увидел, как Киллиан снова берет ружье и смотрит на меня, прямо в глаза, и у него на лице, на всем Киллиане сплошь, и в Шуме у него тоже, написано, што это прощание, и оно поболе остальных будет, што он меня никогда не увидит, и я уже открываю рот, штобы сказать ему што-то, но дверь захлопывается, и Киллиан пропадает с глаз.

– Я   доведу   тебя   до   реки, – бросил Бен, пока мы мчались через поля (уже второй раз за одно утро). – Пройдешь вдоль нее до самых болот.

– Там нет дороги, Бен, – взмолился я, – и кроки повсюду. Ты смерти моей хочешь?

Он глянул на меня – глаза совершенно спокойные, – но шагу не сбавил.