— Мне очень жаль вашу жену.

Он взглянул на нее, улыбнулся и накрыл ее руку с моей широкой ладонью.

— Вы меня больше не боитесь?

— В данный момент — нет, — неуверенно произнесла она, отводя глаза в сторону.

— Ну и прекрасно. — Он поднял ее руку со стола, поднес к губам и нежно поцеловал пальцы. Его губы были такими теплыми! — Когда вы улетите в Калифорнию, я буду молиться за вас и вашего ребенка. Как же я рад, что открыл перед вами дверцу своего пикапа!

Она была искренне тронута.

— Вы больше не хотите есть?

— Уже наелась.

— Я тоже. Сейчас вымою посуду...

— Нет, я сама это сделаю! Вы весь день работали на улице, да еще отстреливались от бандитов... Мне кажется, вы устали.

— Что вы! Прогнать их со своего ранчо было скорее большим удовольствием. Если они когда-нибудь попадутся мне снова...

— Очень надеюсь, что этого не случится. Завтра в это время я уже буду в Калифорнии. Как только я уеду, они оставят вас в покое.

Колин отнес тарелки в раковину, размышляя о том, что он будет чувствовать после ее отъезда. Как все это странно! Прошло менее суток с момента их встречи, а кажется, что он знает ее давным-давно.

Оглянувшись, он увидел, что она вытирает со стола. Черт, эта женщина уже прочно вошла в его жизнь! До чего соблазнительно она выглядит, когда нагибается вперед, и блестящий каскад волос закрывает ее милое лицо! С момента смерти Даны ни одна женщина не вызывала в нем столь сильного желания. А ведь она беременна, да и одета далеко не лучшим образом!

Колин глубоко вздохнул, пытаясь взять себя в руки. В тот момент, когда он захлопнул дверцу посудомоечной машины, Кэтрин взглянула на него и засмеялась.

— Если вы весь день работаете так быстро и яростно, как сейчас на кухне, то просто не можете не уставать. Так почему бы вам не позволить мне самой убраться здесь?

Вместо ответа он взял ее за талию и отстранил от стола. Вчера вечером, когда он попытался сделать то же самое, она испугалась, но теперь все было иначе.

— Будь я проклят, если позволю беременной женщине убирать свою кухню! Лично я занимаюсь этим лишь для того, чтобы поменьше думать о той очаровательной женщине, которая здесь находится.

— Спасибо за комплимент, но это глупо, — заметно зардевшись, заявила Кэтрин. — Вы заставляете меня чувствовать себя ни на что не пригодной, — добавила она, шлепнув его по руке. — И вообще, вам стоит почаще выбираться на свидания в город...

Он резко отстранился и глубоко вздохнул, отчаянно пытаясь подавить желание немедленно заключить ее в объятия.

— Пойдемте лучше разведем огонь в камине, — предложил Колин.

Через несколько минут они уже сидели у жарко пылавшего камина, а в окна стучал дождь со снегом.

— Что мне делать, если и завтра погода не наладится? — посетовала Кэтрин.

— Перенесете бронь на следующий день. Или останетесь здесь, со мной. Когда начнутся схватки, я отвезу вас в больницу Тулсы или Стилуотера.

— Не могу я оставаться здесь — вы забыли о моих преследователях. Вы уже и так подверглись из-за меня опасности. Тем более я не хочу оказаться в местной больнице, где меня легко смогут найти.

— Если вы родите здесь, то я обещаю защитить вас обоих, даже если для этого мне придется разбить палатку у ваших дверей. Кроме того, вы же сами говорили, что они не смогут похитить ребенка из больницы.

Она улыбнулась ему, улыбка, как в зеркале, отразилась на его лице. Стоило ей чуть приоткрыть губы, как его сердце срывалось в бешеный галоп. Взяв двумя пальцами за подбородок, он приблизил ее к себе и поцеловал. Колин страстно хотел эту женщину, и каждый раз это желание заставляло его содрогаться.

Впервые после смерти жены в нем вновь вспыхнула страсть. В этом не было бы ничего странного, если бы объектом этой страсти не стала беременная на девятом месяце женщина, до смерти запуганная своим бывшим мужем! Как бы то ни было, но, глядя в ее широко раскрытые зеленые глаза, он едва мог совладать с собой.

С трудом отстранившись, Колин повернулся к камину. Лучше не смотреть на Кэтрин, а еще лучше — не думать о ней, тогда есть шанс хоть немного успокоиться. Интересно, заметила ли она, до какой степени он возбужден? Вряд ли.

— Вы уже придумали имя для своего ребенка?

— Да. Если родится мальчик, я назову его Джейкоб или Кэйд, если девочка — то Эмилия.

— Прекрасные имена.

— Кроме того, я хочу вернуть себе девичью фамилию.

— Тоже прекрасная идея, — заметил он, играючи беря в руки прядь ее волос.

Налетел порыв ветра, и мокрый снег с новой силой забарабанил в стекло. Колин встал и подошел к окну, чтобы выглянуть наружу. Через несколько секунд он вернулся, сел на пол и посмотрел на Кэтрин.

— Дождь усиливается, и дороги снова обледенеют.

— Так что же мне делать?

— Подождем до утра. В этих краях погода меняется в мгновение ока.

Он подложил новое полено в огонь, а она отвернулась к окну. Несколько минут они сидели молча.

— Вы говорили, что весь город ждет, когда вы снова начнете с кем-нибудь встречаться, — напомнила она. — Мне кажется, вам пора оправдать эти ожидания. Вы слишком хороши для того, чтобы жить здесь отшельником.

Колин быстро посмотрел на нее. Эх, если бы обстоятельства их разговора были несколько иными, он не позволил бы ей давать ему такие советы! Кстати сказать, услышав подобную фразу от любой другой женщины, он воспринял бы ее в качестве откровенного заигрывания. Однако Кэтрин сказала только то, что сказала, — и в ее словах не было никакого подтекста.

— Спасибо. Не думал, что мне кто-нибудь сделает такой комплимент. Впрочем, моя мать искренне считает меня суперменом...

— В этом нет ничего удивительного. Странно другое — что вы до сих пор один.

А вот он рад, что она в разводе! Черт возьми, неужели завтра этой необыкновенной женщины уже не будет в его доме? Какие же у нее упоительные губы — розовые, пухлые, манящие... Таким губам не нужна никакая помада. Поймав себя на страстном желании снова поцеловать их, Колин ощутил сухость и горле. Разозлившись на себя, он с трудом оторвал взгляд от ее губ. Эта женщина словно бы распространяет вокруг себя какие-то сексуальные флюиды, причем, судя по выражению ее глаз, сама это понимает. Никуда он ее теперь не отпустит! Но самое главное — не торопиться, чтобы не испугать ее силой и неистовостью своего желания. И все же он не смог удержаться и прошептал:

— Могу я поцеловать вас?

— Я к этому еще не готова, — прошептала она в ответ.

— Ладно, тогда отложим поцелуи на будущее. Но могу я хоть коснуться ваших губ своим пальцем?

Она внимательно посмотрела на него и утвердительно кивнула, заметив при этом:

— А вы очень настойчивы.

— Да, когда в этом есть необходимость, — согласился он, проводя по ее лицу двумя пальцами. Затем он коснулся указательным пальцем уголка ее губ и медленно провел им по нижней губе. Его прикосновение было таким легким и осторожным, что у Кэтрин участилось дыхание, и она слегка приоткрыла губы. Заметив это, Колин поспешно отвел от них взгляд и стал смотреть на ее лоб. — Все нормально? — шепотом, спросил он.

Она молча кивнула. И действительно, прежнего страха уже не было. Более того, она сознавала, что реагирует на его прикосновения так, как давно уже не реагировала на прикосновение мужчин. Но в этом-то и таилась опасность! Теперь этот человек ее так легко не отпустит, а ей надо в Калифорнию, подальше от Слоуна. Оставаясь здесь, она поневоле подвергает Колина опасности. А он уже так много испытал и пережил в жизни!

— Закройте глаза, Кэтрин, — вибрирующим от напряжения голосом попросил он. — И потерпите всего одну секунду. Один маленький, легкий поцелуй...

Она уже знала, что не сможет отказать. Напряженный взгляд его темных глаз гипнотизировал ее.

— Кэтрин...

Ее ресницы послушно опустились, затрепетали и снова взметнулись вверх. У нее кружилась голова.

— Я должна видеть вас, — виновато пояснила Кэтрин. — Как только я закрываю глаза, наступает темнота, и просыпаются старые страхи.