— Я могу попробовать оторваться от них и доставить вас в Пауни или высадить возле Союза, однако это будет непросто — они слишком основательно сели нам на «хвост».
Вместо ответа женщина тяжело вздохнула. Он оглянулся и увидел, что она высунулась в окно и смотрит назад. Длинная прядь каштановых волос выбилась из-под шапки и упала на левое плечо.
— Если хотите, я могу доставить вас в полицию — там вы найдете защиту...
— Нет! — мгновенно и резко отреагировала Кэтрин. Стоило ему взглянуть ей в лицо, как она мгновенно прикусила губу и отвернулась, однако Колин успел заметить, что в ее глазах стоит страх. Любопытство его росло как на дрожжах.
— Если вы не возражаете, то я бы выбрала Пауни, — произнесла она таким тоном, словно он предложил ей отправиться в тюрьму.
Ты все-таки впутался в это дело. Следя за непрекращающимся снегопадом, Колин прочно вцепился в руль. Итак, в эту жуткую метель ему предстоит тащиться в Пауни. Что же она натворила, что за ней так охотятся? И что в ней постоянно вынуждает его, чуть ли не силой, навязывать свою помощь?
В течение нескольких секунд он испытывал сильное искушение доставить ее в полицейский участок и передать в руки представителей закона. Пусть они ищут ответы на все эти вопросы и защищают ее от преследователей в черных пальто! Однако, взглянув на красивый профиль, Колин предпочел Пауни.
Вдавив в пол педаль акселератора, он промчался по переулку, скользя и буксуя, выскочил из него и тут же свернул в другой. Повторив этот маневр несколько раз, он выехал на менее оживленную улицу, ведущую к студенческому лагерю. Достигнув лаборатории, он перемахнул через бордюр и рванул прямо по полю, чтобы проехать между двумя соседними зданиями. Игравшие неподалеку дети искренне веселились, наблюдая за его лихими маневрами, а Колин снова выскочил на улицу и прибавил газу. Надо было удирать, пока кто-нибудь не сообщил о его проделках полиции лагеря.
Через двадцать минут он уже вырвался из города и удовлетворенно взглянул в зеркало заднего обзора. Дорога была пуста! Сбросив скорость и слегка расслабившись, Колин въехал на основную автостраду.
Но через несколько минут хлынул дождь со снегом, ветровое стекло залили сплошные потоки воды, и Колин вновь нахмурился.
— Кэтрин, мы не сможем добраться до Пауни. При таком состоянии дороги я буду счастлив, если мне удастся дотянуть до дома. По снегу я еще могу ехать, но по льду...
Взглянув на женщину, он неприятно поразился недоверию, мелькнувшему в ее глазах.
— Вы можете на меня положиться, — спокойно продолжал он, — иначе я бы воспользовался ситуацией еще там, в гараже.
Она кивнула, но он чувствовал, что ею по-прежнему владеют страх и недоверие.
— Я ездил за продуктами для своих стариков, которые живут неподалеку от меня. Мне необходимо у них побывать, но это не займет много времени, — продолжал он, надеясь ее ободрить.
— Прекрасно, — невозмутимо отвечала она.
— Могу я узнать, откуда вы? Теннесси?
— Я родилась в Вирджинии, но с тех пор часто переезжала. А вы из Оклахомы?
— Да, — кивнул Колин, отметив про себя, что она не ответила на его вопрос. — Мои родители — команчи, и семья живет здесь с тех пор, как предков сослали в резервацию. После окончания колледжа я долгое время жил в Миссури, однако, мои старики никогда не покидали Оклахомы.
— А вы женаты?
— Вдовец. А вы замужем?
— Нет. — Она сцепила пальцы рук.
Дальше они ехали молча, прислушиваясь к рокоту мотора, стуку «дворников» и барабанной дроби градин по стеклам пикапа. Весь окружающий мир стал туманно-белым, а ветви стоявших вдоль дороги кедров под тяжестью налипшего на них снега печально обвисли. На проводах электропередачи снег быстро превращался в сверкающий лед. Кролик выскочил из кювета и запрыгал через дорогу.
Кэтрин очень продрогла, хотя электропечь работала в полную силу, и в салоне было достаточно тепло. Время от времени она исподтишка поглядывала на владельца пикапа. Он вывез ее из Стилуотера, но кто знает, куда он ее везет теперь? Меньше всего ей хотелось встретиться с полицейским, ибо жизненный опыт научил ее не доверять людям со значками. Этот человек выглядел сильным, уверенным в себе и упрямым. Она взглянула на его руки, державшие руль, отметив прямые, мускулистые пальцы и широкие кисти. Да, с такими кулаками не поспоришь.
Тем временем пикап проехал вдоль ограды для скота, взревев мотором, взял подъем и подкатил к дому, стоявшему среди высоких, укутанных снегом кедров. Из трубы приветливо вился белый дымок.
— Это не займет много времени, — снова повторил Колин. — Только зайдем к моим старикам.
— Я подожду вас в машине.
Казалось бы, чего ей бояться, ведь он приглашает ее к родителям, однако Кэтрин слишком хорошо знала, что их присутствие отнюдь не гарантия от насилия со стороны сына.
Сделав вид, что не услышал ее слов, Колин нахлобучил на голову шляпу, вышел из машины и открыл дверцу с той стороны, где сидела Кэтрин. Теперь она воочию могла убедиться, насколько он высок — почти под два метра. В сочетании со смуглой кожей и косматыми темными волосами на вид сущий дикарь. Широкоплечий, с огромными ручищами, он страшил ее — и при этом оставался единственной надеждой.
Она нехотя вылезла из пикапа, а он захлопнул за ней дверцу и обошел машину сзади. Пока Колин развязывал брезент и стряхивал с него снег, задняя дверь дома распахнулась, и на крыльце появилась высокая пожилая женщина с такими же выдающимися скулами и темно-карими глазами, как у сына. Она помахала им рукой. Достав два пакета, Колин вручил их Кэтрин, сам захватил еще пять, после чего широким шагом направился к дому.
— Ну, как добрались? — спросила женщина, разглядывая Кэтрин, которая шла следом.
Колин наклонился, чтобы поцеловать мать, и тихо шепнул:
— Не задавай лишних вопросов. Я не знаю эту женщину, но у нее большие неприятности. — После этого он потоптался на крыльце, стряхивая снег с ботинок, и обернулся к подходившей Кэтрин. — Мать, это Кэтрин Манчестер. Кэтрин, это моя мать — Надин Уайтфитер.
— Входите, я напою вас горячим шоколадом.
— Вы знаете, дорога обледенела, поэтому нам надо добраться домой, пока еще есть такая возможность... — неуверенно заговорила Кэтрин, но Надин твердо прервала ее:
— Вам надо выпить горячего шоколада, — после чего провела их в просторную кухню, уставленную застекленными шкафами.
— Мне показалось, что я слышал голоса, — произнес, входя в кухню, отец Колина. Уилл Уайтфитер был чуть ниже сына ростом, зато шире в плечах. Он производил впечатление крепкого и сильного человека, способного, взявшись за бампер, оторвать пикап от земли. Лицо было морщинистым, кожа задубела, зато губы улыбались, а глаза смотрели приветливо.
«Такому человеку можно доверять», — решила про себя Кэтрин и тут же напомнила себе, насколько доверчивой она была в прошлом, и чем это для нее теперь обернулось.
— Отец, это Кэтрин Манчестер. Кэтрин, познакомьтесь с моим отцом — Уиллом Уайтфитером.
— Несмотря на ужасную погоду, мы рады вас видеть, — бодро заявил Уилл, а Кэтрин с облегчением отметила, что ее имя ничего не говорило семейству Уайтфитеров.
— Присаживайтесь, Кэтрин, а я пока разложу пакеты, — предложил Колин. — Сейчас мать принесет нам шоколад, а потом я помогу отцу сколоть лед и накормить скот.
— Если тебе надо вернуться домой, Колин, поезжай. Ожидается гололед — я только что слышал сводку погоды. Лед нарастет снова, а снегу на дорогах будет не менее шести дюймов, — заявил отец.
— Давайте вашу парку, — вместо ответа сказал сын, останавливаясь за спиной Кэтрин и ожидая, пока она расстегнет пуговицы. Он помог снять парку и повесил на крючок. — Садитесь.
Раздевшись, Кэтрин осталась в длинном, до колен, пушистом фиолетовом свитере. Колин взглянул на ее фигуру — и остолбенел. Женщина была как минимум на шестом месяце беременности.
Почувствовав его изумление, она вспыхнула и засмущалась. Дополнительное смущение вызывала необходимость снять шапку — Кэтрин слишком хорошо представляла себе, во что превратились ее волосы после того, как она целый день проходила и ней. Передавая шапку Колину, она случайно коснулась его руки и мгновенно ощутила жгучее покалывание в кончиках пальцев. Этот человек был словно наэлектризован!
