— Да, кажется, — запинаясь, пробормотал Ричард и, быстрым движением положив бумажник на книжную полку, вышел.

Кэрол закончила разбирать новую одежду Энтони и направилась к себе в спальню. Открыв платяной шкаф, она скептически осмотрела свой скудный гардероб. Да, все это вряд ли подходило для знакомства с принцем и ужина в роскошном ресторане.

И тут Кэрол вспомнила, что у нее еще оставались деньги в старом кошельке. Она нашла его в одном из ящиков стола, раскрыла и пересчитала содержимое. На эти деньги она собиралась существовать целый месяц… Тем приятнее будет потратить их за один день!

Как хорошо, оказывается, идти по шумным улицам Плимута, с любопытством задерживаясь у витрин, и чувствовать себя свободной, легкой и молодой. Радостно вновь ощущать вкус к жизни, ловить восхищенные взгляды мужчин, наслаждаться солнцем и теплом.

Кэрол обошла уже несколько магазинов, но ничто не привлекло ее внимания. Она решила просто погулять, по узкой улочке вышла в сквер, пересекла его, улыбаясь играющим детям, и неожиданно для себя замерла перед скромной витриной. Там, за прозрачным стеклом, на изумрудно-зеленой ткани лежало платье — алое, как закат над океаном.

Продавец, симпатичный пожилой мужчина, приветствовал Кэрол так горячо, словно ждал ее долгие годы:

— Проходите, прощу вас! Чего желает очаровательная незнакомка?

— Я хотела бы примерить это платье. — Она указала на алое чудо, похожее на фантастическую бабочку.

— Видите ли… — Продавец огорченно развел руками. — Оно не продается, это из коллекции моего приятеля, я выставил его, чтобы привлечь покупателей.

— Как жаль. — Кэрол вдруг показалось, что именно это платье должно принести ей удачу, было в нем что-то волшебное. — Неужели ничего нельзя сделать?

Продавец несколько мгновений внимательно и пристально смотрел на нее, потом решительно кивнул.

— Только для вас. Я не могу разочаровать такую красивую девушку. Надеюсь, приятель меня поймет.

Когда Кэрол вышла из-за ширмы, он только вздохнул и прикрыл на секунду глаза, словно ослепленный.

— Да, оно создано для вас. Забирайте.

Кэрол взглянула на свое отражение и торжествующе улыбнулась. Ричард не устоит, он не выдержит и сдастся, иначе и быть не может. Потому что это платье, мягко облегающее тело, с длинным разрезом сбоку и открытой спиной. предназначено для побед над мужчинами. А Кэрол собиралась победить его — единственного, самого любимого, желанного, необходимого ей как воздух.

Она расплатилась с продавцом и, когда уже уходила, он негромко сказал ей вслед:

— Удачи вам!

Кэрол вернулась на центральную улицу и выбрала туфли и сумочку в тон платью и еще легкую накидку с капюшоном. Потом она зашла в модный салон, где ей подровняли и уложили ее длинные белокурые волосы. После чего денег у нее почти не осталось, но она легкомысленно махнула рукой.

Видимо, запахи весны, которые всегда пробуждали в Кэрол надежды, подействовали на нее так, но она вдруг твердо решила, что должна сама взять свое счастье.

Не мог Ричард на самом деле оставаться таким холодным и безразличным, каким хотел казаться. Ведь еще недавно он сгорал от желания…

Вернувшись, Кэрол с радостью обнаружила, что Ричард дома. Он сидел в кресле с газетой на коленях и слушал, как Энтони, прилежно склонившись над книгой, читает по складам коротенький стишок.

— Поездка была удачной? — спросил он у Кэрол небрежным тоном, мельком взглянув на новую прическу.

— Да, вполне.

Она поднялась к себе, повесила в шкаф платье и на мгновение прижалась щекой к мягкой ткани, бросавшей на кожу нежно-алый оттенок. Потом спустилась в гостиную, поцеловала Энтони и присела на диван.

Ричард исподтишка наблюдал за ней. Светлая улыбка, словно солнечный зайчик, внезапно скользнула по его губам. Но стоило Кэрол мельком взглянуть в его сторону, как привычная маска снова сковала смуглое лицо. Ему так хотелось прикоснуться к ней! Это была такая мука — жить в одном доме с любимой и желанной женщиной и не позволять себе ни малейшего ласкового жеста.

По ночам Ричард часами бродил по кабинету, как зверь по запертой клетке, и образ Кэрол неотступно следовал за ним.

Он подходил к двери и уже брался за ручку, но тут же вспоминал сцену в гостиной, высокомерный голос Джона, его уверенные движения и, главное, его слова о том, что Кэрол сама согласилась приехать к нему поздно вечером.

Казалось бы, Ричард должен был; поверить Кэрол, а не этому наглому красавчику. Но он не мог и истязал себя мыслями о предательстве, о склонности всех без исключения женщин к обману. К тому же Кэрол была так далека, ее карие глаза, прежде солнечно-теплые, теперь отливали холодком, она даже не пыталась доказать, что ни в чем не виновата.

Но Ричард понимал, что долго так тянуться не может: однажды кто-нибудь из них не выдержит и уйдет, и тогда все надежды на счастье рухнут окончательно. Он уже почти дошел до того состояния, когда нервы натянуты до предела и любой неверный жест может вызвать бурю. И это он, Ричард Олридж, который всегда отличался выдержкой и по праву гордился своей силой воли…

— Я прочитал! — Энтони отложил наскучившую книгу и вскочил. — Пойдемте гулять!

Они втроем вышли за ворота и спустились по укатанной дороге к тропинке, ведущей на берег океана. Солнце медленно сползало к горизонту, в мягкую перину белоснежных облаков над кромкой воды. Вечер был так красив, что щемило сердце от сознания, что он скоро закончится и никогда больше не повторится.

— Тебе идет эта прическа, — сказал Ричард, чтобы хоть чем-то нарушить повисшую между ними тишину.

— Я и не думала, что ты заметишь, — насмешливо ответила Кэрол.

В последнее время она разговаривала с Ричардом так, словно ожидала удара. И ничего не могла с этим поделать, пребывая в положении человека, который вынужден постоянно защищаться.

— Может, ты сменишь тон? — раздраженно спросил Ричард. — Я, кажется, не сказал ничего обидного.

— Хорошо, — согласилась она, глядя на убегающего за мячом Энтони. — Я очень благодарна тебе за то, что ты оценил мою прическу.

Ричарду захотелось сделать что-то такое, что разрушило бы выросшую между ними стену: закричать, даже ударить Кэрол, лишь бы она не была столь равнодушной. Нет, не ударить, а сжать в объятиях до стона, до боли, до потери сознания… И не выпускать больше…

— Послушай, я ведь не враг, не надо со мной так… — Ричард старался сохранять спокойный тон, но сердце стучало слишком громко.

— А как надо? Я живу в твоем доме на правах какой-то бедной родственницы. — Кэрол с горечью усмехнулась. — Ты даже не замечаешь меня! Это наказание за мою ошибку, за глупость? — Она горестно всплеснула руками. — Но я уже достаточно наказана!

— О чем ты говоришь? — Ричард резко остановился. — Я не понимаю, что тебе не нравится. Я делаю все, что в моих силах, для счастья Энтони, а ты…

— Вот именно! А я как будто ни при чем! Я тоже хочу быть счастлива! — воскликнула Кэрол, поворачиваясь к нему. — Между прочим, мы с Энтони были вполне счастливы, пока не появился ты, мы жили спокойно, в любви и согласии!

— Вот как! — Ричард тоже повысил тон. — Ты хочешь сказать, что это я все испортил, да? Что я здесь лишний? И было бы лучше, чтобы его воспитанием занимался кто-нибудь из твоих любовников?

— Замолчи, — прошептала Кэрол, закрывая лицо ладонями. — Прошу тебя, замолчи, иначе…

— Нет уж, давай договорим и выясним раз и навсегда, где чья вина. Объясни мне, чего ты хочешь? Что тебе нужно?

— Ничего. — Кэрол смахнула кончиками пальцев две крохотные слезинки.

— Почему мама плачет? — В пылу спора они не заметили, как вернулся с мячом Энтони. — Вы ссоритесь!

— Нет, малыш, что ты. — Кэрол потерянно улыбнулась. — Мне просто песок попал в глаза.

— Неправда! — Он взял их обоих за руки и притянул к себе. — Миритесь!

Ричард и Кэрол молчали, не глядя друг на друга и не двигаясь. Стена между ними становилась все толще и прочней, своими упреками они только укрепили ее. Их чувства, скрываемые друг от друга, напоминали горящую на ветру свечу. При каждом сильном порыве огонек почти угасал, и все-таки еще теплился, слабый и бледный. Но вдруг ветер подует сильней, и он, в конце концов, умрет…