Джон совершенно потерял человеческий облик, ослепленный страстью. И теперь он действительно стал похож на дикого зверя, на леопарда, настигшего желанную добычу. Кэрол испугалась: ее приключение грозило обернуться катастрофой. Проклиная себя за легкомыслие и глупость, она вновь попыталась вырваться.

Но Джон прижал ее к стене, стараясь проникнуть руками под узкое платье. Его сердце громко стучало, хриплое дыхание вырывалось из груди, в глазах горела холодная ярость. Кэрол уперлась ладонями в его плечи, понимая, что силы слишком неравны, но продолжая бороться.

Сделав вид, что сдается, она улучила момент и выскользнула из крепких объятий Джона. Подхватив сумочку, Кэрол бросилась в прихожую, надеясь, что сможет открыть дверной замок.

— Ты все равно будешь моей! — закричал Джон, но этот крик донесся до нее уже на лестнице.

Выбежав на улицу, Кэрол глубоко вдохнула холодный бодрящий воздух и огляделась по сторонам. Отсюда было слышно шуршание шин по асфальту, впереди горели яркие фонари. Она вышла на широкий проспект и, остановив машину, назвала свой адрес, подсчитывая, хватит ли денег, чтобы расплатиться с шофером.

Она чувствовала себя, как когда-то в детстве: однажды папа не разрешил ей пойти на вечеринку к подруге, и Кэрол убежала тайком. Поздно вернувшись, она застала в гостиной родителей — те ничего не сказали, молча встали и ушли к себе. И ощущение собственной вины, никчемности, глупости еще долго преследовало Кэрол. То же самое было и сейчас.

Дом встретил ее тишиной, Энтони ночевал у Дороти. Раздевшись, Кэрол устало опустилась на диван и спрятала лицо в ладонях. Ну почему все так получается? Что она натворила! Внезапная мысль заставила ее вздрогнуть: ведь Джон с сегодняшнего дня — директор агентства. Как она завтра появится там? Краска стыда залила щеки Кэрол, она вскочила и бросилась в ванную комнату. Открыв кран, она умылась ледяной водой, потом, мельком взглянув в зеркало, приняла обжигающе горячий душ. До утра оставалось всего несколько часов, и следовало хоть немного поспать, чтобы не выглядеть завтра утомленной и бледной.

Забравшись под одеяло, Кэрол свернулась клубочком, подтянув ноги к груди, и почувствовала под рукой что-то пушистое. Плюшевый медвежонок, подарок Ричарда… Прижавшись к его шерстяной грустной мордочке, Кэрол расплакалась.

— Что ты сделал со мной… — прошептала она, всхлипывая. — Я не могу без тебя…

Дверь в ее кабинет была открыта, и Кэрол с опаской заглянула туда. Четвертый день подряд она с тревогой ожидала встречи с Джоном, но он пока не появлялся в агентстве. В кресле для посетителей сидел Гарри и с излишним вниманием разглядывал ничем не примечательный потолок.

— Привет! — Он вяло помахал рукой и снова замер.

Это было совсем на него не похоже: обычно Гарри просто лучился энергией и задором.

— Ты заболел? — удивленно спросила Кэрол, подходя ближе и прикладывая ладонь к его лбу. — Вроде бы нет. У тебя неприятности?

— Возможно. — Он задумчиво провел рукой по волосам. — Меня уволили.

— Как? — недоверчиво воскликнула Кэрол, думая, что это очередная неудачная шутка. — Ты же отличный специалист!

— Мистер Крамер так не считает. Кстати, он уволил еще троих, так что я не одинок.

— Этого не может быть, — сказала Кэрол возмущенно. — Кем он себя вообразил? И что говорит Аннабел?

— Аннабел вчера отправилась в круиз с мужем и внуками, она вернется только через месяц. — Гарри снова принялся разглядывать потолок. — Но какая разница? Агентство ей уже не принадлежит. Я, в общем-то, зашел попрощаться…

— И что ты будешь делать? — расстроенно спросила Кэрол.

— Искать другую работу, конечно. Мне ведь надо кормить семью. — Гарри вдруг сел прямо и внимательно посмотрел на нее. — Мистер Крамер много расспрашивал о тебе. Кажется, ты произвела на него впечатление. Вот только не знаю, стоит ли этому радоваться. — Он встал и снял с вешалки куртку. — Ладно, я пойду. До встречи, созвонимся.

Кэрол проводила его и поцеловала в бледную щеку. Все происходящее ей совсем не нравилось, но она не знала, что предпринять. Недоброе предчувствие сжало сердце и окатило холодом. И не напрасно: в кабинет уверенной походкой вошел Джон Крамер. Улыбаясь, он, как ни в чем ни бывало, плотно закрыл за собой дверь и сказал тихим мягким голосом:

— Здравствуй, детка! Ты так быстро убежала тогда… Разве я чем-нибудь обидел тебя?

Кэрол сжала тонкие пальцы и отошла к окну. Один вид этого по-кошачьи грациозного красавца-мужчины будил в ней отвращение. А после того, что сообщил Гарри, ей вообще не хотелось даже находиться рядом с ним.

— Что же ты молчишь, моя прелесть?

— Не смейте разговаривать со мной в таком тоне. — Кэрол начинала злиться. — И постарайтесь забыть тот случайный эпизод, спровоцированный шампанским.

— Ах, какие мы строгие и недоступные… — Джон с презрительной усмешкой быстро шагнул к ней и легонько похлопал по плечу. — Не разыгрывай из себя недотрогу, я же видел, как ты вся трепетала от желания. Я не сержусь, детка, давай попробуем еще раз…

Он склонился и прижался губами к тонкой жилке на изящной шее, одновременно его рука скользнула к груди Кэрол. Она молча сопротивлялась и, вырвавшись, отбежала к двери.

— Если вы подойдете, я закричу!

— Послушай… — Джон лениво потянулся и поправил сбившийся на сторону галстук. — Я все равно добьюсь своего. А вот ты можешь потерять работу, если будешь такой строптивой. Подумай о своем маленьком сыне…

— Подлец! — побелевшими губами прошептала Кэрол. — Не затрудняйтесь, я ухожу сама!

Она схватила плащ и сумочку и, не оглядываясь, вышла из кабинета. В коридорах агентства было пусто и тихо, никто не переговаривался, как обычно, не раздавался приглушенный смех. Словно все затаились в ожидании перемен и не решались встречаться друг с другом.

На улице Кэрол бросила на здание компании прощальный взгляд и направилась к автобусной станции. Вот и она оказалась безработной — что ж, это лучше, чем выслушивать оскорбления от отвратительного мистера Крамера. Воспоминание о вечере, когда она едва не отдалась ему, показалось невыносимым. Она чуть не совершила непоправимую ошибку, но судьбе хватило и этого для сурового наказания.

Сойдя в Сент-Джасте, Кэрол медленно пошла по тротуару, обходя блестящие лужи и жмурясь от яркого солнца, неожиданно выглянувшего из-за серых туч. Красный дом на холме притягивал ее взгляд, но она заставила себя отвести глаза. Там тоже все кончено, и следует забыть о несбывшейся мечте.

Кэрол зашла к Дороти за сыном, выпила с нею горячего шоколада, невпопад отвечая на участливые расспросы. Когда они с Энтони вернулись домой, он тут же приставил к окну стул и вскарабкался на него.

— Что ты делаешь, малыш? — Кэрол рассеянно собирала игрушки.

— Жду папу, — ответил Энтони, не оборачиваясь.

Кэрол вздохнула и, ничего не говоря, зашла в свою спальню. Она открыла шкаф и сняла с полки большую шкатулку со стершейся от частых прикосновений узорной вязью. Эта семейная реликвия передавалась из поколения в поколение, там хранилось множество забавных и, казалось бы, ненужных вешиц. Стопки старых писем, перевязанных ленточками, пряди волос, завернутые в папиросную бумагу, позеленевшие медные монетки, какие-то разноцветные камушки, засохшие лепестки роз, порванные бусы…

В одном из отделений лежал кожаный, побелевший на сгибах бумажник, когда-то принадлежавший отцу. Туда Кэрол складывала деньги, остававшиеся после необходимых покупок. Пересчитав банкноты, она покачала головой: этого надолго не хватит.

Надо срочно искать работу, но где? В Пензансе больше не было крупных риелтерских компаний, а те, что были, не нуждались в новых сотрудниках. Ездить же каждый день в Плимут, тратя на дорогу туда и обратно четыре часа… Нет, это невозможно, она просто не выдержит долго в таком режиме. Да и Энтони не хотелось оставлять одного.

Кэрол решила, что для начала даст объявление в газеты. И дождется возвращения Аннабел, у которой было много знакомых. Она могла что-нибудь посоветовать или написать рекомендательное письмо. А пока оставалось лишь экономить оставшиеся деньги…