Зато в студии творилось что-то неладное.
— Откройте дверь! — требовал какой-то голос. — Именем закона, откройте дверь!
Рей, заканчивающий передачу, посмотрел на часы:
— Что ж, дорогие телезрители; похоже, нас посетил морской десант. Но мы продолжаем принимать ваши звонки и…
Раздался скрежет, и дверь слетела с петель. Оператор немедленно направил на нее камеру.
— Несколько солдат ворвались в нашу студию, — сообщил в эфир Рей. — Они полностью вооружены… Похоже, что им кажется, будто они высадились во Франции пятьдесят лет назад. Если, конечно, не брать во внимание респираторы на их лицах…
— Заткнись! — заорал человек с сержантскими погонами. Прикладом автомата он высадил стекло, отделяющее студию от аппаратной.
— И не подумаю! — не замедлил огрызнуться Рей. Ему вдруг стало очень холодно, и он непроизвольно поежился. — Это частная студия, и я…
— Чихать я хотел на твою студию! Заткнись сейчас же!
— Не надейся, — отпарировал Рей, вновь поворачиваясь к микрофону. — Дамы и господа, мне приказано заткнуться, но, я думаю, вас это не очень устроит. Эти люди действуют как нацисты, а не как американские солдаты. Я не…
— Последнее предупреждение! — сержант щелкнул затвором.
— Сержант, — сказал один из стоящих у двери солдат. — Я не думаю, что вы можете так…
— Если этот человек скажет еще хоть слово, стреляйте в него, — приказал сержант.
— Мне кажется, они собираются убить меня, — сообщил Рей Флауэз телезрителям, и в следующую секунду упал со стула, подтверждая сказанное. Еще через пару секунд студия была превращена в груду обломков. Только софиты продолжали светиться, как ни в чем не бывало.
— Отлично, — поворачиваясь кругом, сказал сержант. — К часу мы должны вернуться на базу, и я не…
Внезапно трое из его подчиненных открыли по нему прицельный огонь. Сержант задергался в пляске смерти и мешком упал у стены. Остальные молча взирали на случившееся. Никто не проронил ни звука.
На полу звонил телефон, трубку которого Рей намеревался поднять перед своей неожиданной кончиной.
— Рей? Ты здесь, Рей? — кричал в трубке голос. — Я все время слушал твою программу, я и мой муж — мы оба. Мы хотим поблагодарить тебя за отличную работу и пожелать, чтобы ты не покидал нас. Хорошо, Рей? Рей? Рей?..
КОММЮНИКЕ 234 ЗОНА 2 СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
ИЗ: ЛЭНДОН ЗОНА 2 НЬЮ-ЙОРК
К: КОМАНДИРУ КРЕЙТОНУ
О: ОПЕРАЦИЯ «КАРНАВАЛ»
СОДЕРЖАНИЕ: БРОДСКИ НЕЙТРАЛИЗОВАН ПОВТОРЯЮ БРОДСКИ НЕЙТРАЛИЗОВАН ОН БЫЛ ОБНАРУЖЕН ВО ВРЕМЯ РАБОТЫ В СТОРИФРОНТСКОЙ КЛИНИКЕ ПЫТАЛСЯ НАНЕСТИ УЩЕРБ СОЕДИНЕННЫМ ШТАТАМ АМЕРИКИ ВО ВРЕМЯ ОПЕРАЦИИ УБИТО 14 ГРАЖДАНСКИХ ЛИЦ ИЗ НИХ 6 МОИХ ЛЮДЕЙ 3 РАНЕНЫ, НИКТО ИЗ НИХ СЕРЬЕЗНО X ЗОНА 6 ПРОЧЕСЫВАЕТ ЭТОТ РАЙОН ТОЛЬКО 15 % В СОСТОЯНИИ ВЫПОЛНЯТЬ СВОЙ ДОЛГ 25 % СЕРЬЕЗНО БОЛЬНЫ ХХ НАИБОЛЕЕ СЕРЬЕЗНЫЙ ИНЦИДЕНТ В КОНТИНГЕНТЕ В РАЙОНЕ ФРАНКА ХХХ СЕРЖАНТ Т.Л.ПЕТЕРС ПОГИБ ПРИ ИСПОЛНЕНИИ ДОЛГА РАССТРЕЛЯН СОБСТВЕННЫМИ ЛЮДЬМИ ХХХХ АНАЛОГИЧНЫЕ ИНЦИДЕНТЫ ВОЗМОЖНЫ НО СИТУАЦИЯ ПОСТОЯННО МЕНЯЕТСЯ ХХХХХ КОНЕЦ СВЯЗИ
ЛЭНДОН ЗОНА 6 НЬЮ-ЙОРК
К вечеру того же дня в Огайо развернулся самый крупный пока военный лагерь для студентов Кентского университета. Он принял более двух тысяч человек. Часть из них прибыла в лагерь еще четыре дня назад, 22 июня, в сопровождении полиции. Мы приводим точную запись переговоров по полицейской рации за период 07.16–07.22.
— Шестнадцатый, шестнадцатый, вы записали? Прием.
— Да, записали, двадцатый. Прием.
— К нам прибыла группа ребят, 16 человек. Около семи из них тепленькие, и… ох, подождите, шестнадцатый, подъезжает еще одна группа… Боже, две сотни или больше. Прием.
— Двадцатый, это база. Вы записали? Прием.
— Так точно. Прием.
— Я отослал Хамма и Холлидея. Заблокируйте машиной дорогу. Не предпринимайте никаких других действий. Прием.
— Не понял, база. Кто такие солдаты, работающие на восточной стороне, база? Прием.
— Какие солдаты? Прием.
— Это и я спрашиваю. Прием.
— База, это Дадли Хамм. Ох, черт, это двенадцатый. Прошу прощения, база. Из Барроуз Драйв прибыла колонна с ребятами. Около ста пятидесяти. Они что-то поют. И с ними солдаты. Они в противогазах. Прием.
— База — двенадцатому. Быстро присоединяйтесь к двадцатому. Инструкции прежние. Никакой самодеятельности. Прием.
— Это Роджер, база. Выезжаю. Прием.
— База, это семнадцатый. Это Холлидей, база. Вы записываете? Прием.
— Записываю. Прием.
Я нахожусь позади Хамма. С запада на восток движется колонна, около двухсот ребят. Они поют…
— На фига мне знать, что они поют, семнадцатый? Присоединяйтесь к Хамму и Питерсу и задержите их. Прием.
— Роджер. Вас понял. Прием.
Это шеф лагерной безопасности Ричард Барли. Обращаюсь к полковнику Филипсу.
— Здесь полковник Филипс, армия США. Слушаю вас, сэр. Прием.
— База, это шестнадцатый. Парни встретились возле военного мемориала. Они поворачиваются лицом к солдатам. Это выглядит угрожающе. Прием.
— Это Барли, полковник Филипс. Пожалуйста, доложите обстановку. Прием.
— Я пытаюсь загнать это стадо в лагерь. Все, что сейчас требуется — точно исполнять мои приказы. Прием.
— Вы же не хотите сказать…
— Я сказал то, что хотел сказать, сэр. Прием.
— Филипс! Филипс! Ответь мне, черт бы тебя побрал! Это же дети! Американские дети! Они не вооружены! Они…
— Тринадцатый — базе. Сэр, эти дети направляются прямо к солдатам. Они достали транспаранты. Они поют песню. Мне кажется, кое-кто держит в руках камни. Они… Боже! О, Боже правый! Они не имеют права делать этого!
— База — тринадцатому. Что у вас происходит? Что происходит?
— Это Хамм, Дик. Я расскажу тебе, что у нас происходит. Они… солдаты расстреливают этих ребят. Из автоматов. Дети падают… падают… кое-кто еще держится… О, черт! Я увидел девушку со снесенной ровно наполовину головой. Кровь… человек семьдесят-восемьдесят лежат на траве. Они… они — дети!
— Хамм! Где ты? Где ты?
— База, это семнадцатый. Хамм… и Холлидей… они, кажется, вышли из машин, чтобы лучше видеть. Мы возвращаемся, Дик. Похоже, что сейчас солдаты начнут стрелять друг в друга. Следующими на очереди можем оказаться мы. Я не детоубийца, Дик. Связь окончена.
Сквозь треск в рации все же были слышны звуки выстрелов и автоматные очереди. Можно было также расслышать крики и стоны… И, в последние сорок секунд — гром гусениц танков.
Логическим продолжением можно считать расшифровку беседы по средствам спецсвязи, состоявшейся в Южной Калифорнии. Время беседы 19.17–19.20.
— Массингилл, Зона 10. Вы слышите меня, Голубая База? Это сообщение имеет код Энни Оукли, Ургент-Плас-10. Если слышите, выйдите на связь. Прием.
— Это Лен, Давид. Думаю, мы можем отбросить жаргон. Нас никто не слышит.
— Все выходит из-под контроля, Лен. Все. Лос-Анжелес вот-вот взорвется. Весь город и каждый населенный пункт вокруг него. Все мои люди больны или умирают, а те, кто еще здоров, стараются раствориться среди гражданского населения. Я нахожусь в главном хранилище Американского банка. Сюда пытаются прорваться около шестисот человек, чтобы схватить меня. Большинство из них — солдаты.
— Все это закономерно. Центр не поддерживает нас.
— Повтори еще раз. Я не понял.
— Неважно. Ты можешь выбраться оттуда?
— Боюсь, что нет. Но я буду пытаться.
— Удачи, Давид.
— Тебе тоже. Держись, сколько сможешь.
— Постараюсь.
— Я не уверен…
На этом слове связь прервалась. Раздался резкий свистящий звук, треск, скрежет металла, звон разбитого стекла. Сотни кричащих голосов. Выстрелы. Звуки усиливались, приближались. Наконец где-то совсем рядом с рацией раздался взрыв, чей-то вопль — и тишина.
Затем следует расшифровка обращения по армейской рации в Сан-Франциско. Время обращения — 19.28–19.30.
— Солдаты и братья! Мы захватили командный пункт и средства радиосвязи! Ваши угнетатели мертвы! Я, брат Зено, до недавнего времени сержант первого класса Роланд Гиббс, провозглашаю себя первым Президентом Республики Северная Калифорния! Мы контролируем ситуацию! Солдаты! Если ваши офицеры откажутся выполнять мои приказы, убейте их как бешеных собак! Как собак! Расправляйтесь со всеми, кто не поддерживает Республику Северная Калифорния! Настала новая эра! Конец эре узурпирования! Мы…
