— Черт побери, — сказал он.

— Черт побери? — повторила она с возмущением, присаживаясь на краешек кресла. — Я говорю вам о том, что ваш дед решил выступить в роли свахи, и все, что вы можете на это сказать, — «черт побери»?

— Откуда вы об этом узнали?

— Откуда узнала? Конечно, сказала мать.

Аллан кивнул. Очевидно, старик обсудил свой план с Дайаной еще до их встречи в пятницу вечером. Его немного удивляло, что Каспар переговорил с Дайаной до разговора с ним — но почему бы и нет? Гораздо поразительнее то, что он вообще придумал этот невообразимый план.

Слава Богу, теперь дед уже знает, что из себя представляет Маргарет.

— Ну что? — Девушка вскочила на ноги. — Собираетесь вы сказать хоть что-нибудь? Или намерены позволить, чтобы ваш дед и моя мать считали себя вправе распоряжаться нашими жизнями? Я-то, разумеется, не выйду за вас ни в коем случае, — быстро добавила она. — Да я скорее…

— Успокойтесь. Эта идея совершенно безнадежна.

— Безнадежна… — Глаза Маргарет расширились. — Значит, вы все-таки знали?

— Кажется, дед что-то подобное упоминал, — небрежно ответил Аллан, холодно посмотрев на нее. — Я ответил, что об этом не может быть и речи.

— Надеюсь, что так!

Его губы скривились в быстрой, невеселой усмешке.

— Представляю себе, как вы восприняли эту новость. Помогать матери заграбастать деньги Флемингов — одно, а…

— Это ложь!

— Я отдал бы все что угодно, только бы увидеть реакцию Дайаны на появление возможности выдать вас за меня, да еще с благословения моего деда. Она, должно быть, чувствовала себя так, будто сорвала банк.

Маргарет вспыхнула. Предположение Аллана, увы, было справедливо. Дайана просто визжала от восторга.

— Совсем нет, — солгала она сквозь зубы. — Моя мать хочет только, чтобы я была счастлива.

Аллан ухмыльнулся:

— Послушайте, крошка, кого вы хотите одурачить? Ведь наверняка весь уик-энд вы с матерью планировали свою новую жизнь. — Он покачал головой в притворном сожалении. — Как жаль, что дед не сказал ей о том, что затея провалилась до того, как вы отпраздновали свадьбу. Маргарет подняла голову.

— Что вы хотите сказать?

— Каспар выложил мне эту идею в пятницу вечером. — Он холодно улыбнулся. — И я отклонил ее еще до того, как вы с Дайаной успели отъехать от дома.

— В пятницу вечером моя мать еще ничего не знала об этом. — Маргарет побелела. — Ваш дед позвонил сегодня утром.

Аллан выпрямился в кресле.

— Не может быть.

— Он позвонил рано. Кажется, в шесть или в полседьмого. Когда зазвонил телефон, я просматривала газету в поисках объявлений о работе. Это был ваш дед, и он хотел поговорить с Дайаной. Когда мать закончила разговор, то сказала… она сказала… — Маргарет перевела дыхание. — Почему вы так смотрите на меня?

— Я этому не верю, — пробормотал Аллан. — Как он мог?

— Вы должны поговорить с ним. Убедить его, что об этом не может быть и речи.

— Конечно, так оно и есть. — Аллан вскочил на ноги. — Старик, должно быть, совсем выжил из ума!

— Он должен позвонить маме и сказать ей, что произошла ошибка. Она… она была несколько возбуждена этой новостью и…

— Не беспокойтесь, — угрюмо заверил ее Аллан. — Если я правильно понимаю, то в этой стране пока не могут заставить вступить в брак вопреки желанию.

— Разумеется нет. Просто мне… мне хотелось бы, чтобы ваш дед понял, что… что…

— О, будьте уверены, он все поймет, — язвительно сказал Аллан. — У него просто временное затмение рассудка. Но он отнюдь не дурак. Я ясно дам ему понять, что не женюсь на вас ни при каких обстоятельствах.

— Передайте ему, что и я думаю точно так же, — с надеждой произнесла она.

Взор Аллана неожиданно потемнел, он окинул Маргарет долгим взглядом, задержавшись на округлостях ее груди, потом вновь посмотрел ей прямо в глаза.

— С другой стороны, — сказал он с легкой улыбкой, — я не могу упустить шанс затащить вас в постель.

Рука Маргарет взметнулась вверх, но он уже был рядом и легко перехватил ее.

— И если вы будете честной сами с собой, — пробормотал он, — то признаетесь, что хотите того же самого.

— Никогда!

Аллан поднял руку, запустил ее в волосы Маргарет и, сжав пальцы, повернул прекрасное лицо девушки к себе.

— Мы будем гореть с тобой, как праздничный фейерверк, и ты прекрасно знаешь это.

— Ваш эгоизм просто чудовищен! Я ведь только что сказала, что никогда…

— Еще как будешь. Черт побери, да ты почти сделала это, прямо там, в прихожей дома Каспара. Мне оставалось только задрать тебе юбку, и ты обхватила бы меня своими длинными ногами, просила бы меня…

На этот раз, когда она опять попыталась ударить его, он был наготове и, рассмеявшись, силой приблизил ее лицо к себе и поцеловал.

— Прекратите, — прохрипела Маргарет, пытаясь оторвать свои губы от его рта.

Аллан обнял ее.

— Но ведь на самом деле ты этого хочешь? — Заглянув ей в глаза, он опять приблизил свои губы. Но на этот раз в его поцелуе не было ничего грубого. Губы его нежно двигались по ее губам, покрывая их короткими, страстными поцелуями, от которых ее тело, казалось, превращалось в дрожащее желе. — Ты красива, — прошептал он, зарываясь лицом в волосы Маргарет. — Ты самая красивая женщина из всех, которых я когда-либо видел.

— Не надо, — промолвила она, но голос ее прозвучал слабо и тонко, а когда Аллан, откинув с ее шеи волосы, начал, продолжая поцелуи, спускаться вниз, из ее уст вырвался стон.

— Обними меня, — прошептал он.

Нет! — приказала себе Маргарет. Нет, не делай этого! Но ее руки, скользнув по его груди, уже сомкнулись на шее, пальцы зарылись в доходящие до воротника шелковистые темные волосы.

— Мы не должны, — вымолвила она задыхающимся голосом. — Аллан, пожалуйста…

Но он вновь поцеловал, мягкими и холодными губами. Губы Маргарет раскрылись навстречу — совсем немного, — и она задрожала в его объятиях. Маргарет хотела его — Аллан знал это, — но все равно сопротивлялась. Можно было даже подумать, что для нее все это внове, что ощущения, которые вызывают его поцелуи и прикосновения, ей незнакомы.

Пародия на невинность. Он точно знал это. Но знание нисколько не уменьшало воздействия. Дыхание Аллана участилось, он привлек ее ближе к себе. Сердце девушки билось как сумасшедшее, он чувствовал его удары. Скользнув руками по ее телу, вдоль длинной, ровной линии позвоночника до округлости ягодиц, он вновь поднялся вверх, к округлостям груди. Ответ был мгновенным и привел его в неистовое возбуждение. Издав негромкий, страстный звук полного повиновения, она прижалась к нему всем телом, отвердевшие груди наполнили его ладони.

Он должен овладеть ею. Сейчас же, прямо здесь, на столе, на диване, на этом чертовом полу, все равно где. Для него не осталось ничего, кроме все заглушающего желания.

Застонав, Аллан спустил куртку с ее плеч.

— Мэгги, — произнес он глухо.

Дверь в кабинет открылась.

— Мистер Флеминг!

При звуке голоса Маргарет отпрянула назад и оглянулась. Кэрол выглядела шокированной. Или нет. Не просто шокированной. В ее глазах читалась насмешка. Даже удовольствие.

Но почему? Не каждый же день секретарша, входя в кабинет своего босса, застает его в подобной ситуации. Хотя с таким человеком, как Аллан Флеминг, все было возможно.

Но что произошло с ней? Маргарет отвернулась к окну. Всю жизнь ее считали холодной. Дайана говорила, что у нее ледяное сердце, девочки в школе дразнили снулой рыбой. А те немногие мужчины, с которыми она пробовала встречаться, употребляли более грубое слово. А тут одно прикосновение человека, которого она имела все основания ненавидеть, заставило совершенно потерять над собой контроль. Если бы секретарша не вошла вовремя…

— Черт побери, Кэрол, — сердито буркнул Аллан, — надеюсь, что повод для вашего прихода достаточно важен.

— О, мистер Флеминг. Мне страшно неудобно.

Ничуть ей не неудобно, мрачно подумал Аллан. Напротив, похоже на то, что она изо всех сил удерживается от смеха, но, в конце концов, ее вряд ли можно винить за это. Еще ни разу, если не считать случая, когда его, восемнадцатилетнего, вместе с несколькими товарищами-студентами в колледже поймали во время набега на спальню девушек, он не попадал в столь неудобное положение.