— Почему? — поинтересовался Хит.

— Я взрослая женщина. Мне следовало отслеживать такие вещи, как месячный цикл, делать отметки в календаре. Прежде я все вмещала в уме. Но в последнее время все пошло так скомканно, а потом эта авария, похороны, дни, недели, словно в тумане. Конечно, по прошествии времени я начала замечать, что что-то не так, но списала это на последствия катастрофы.

— Может, стоило заказать лимонный кекс или ореховый пирог? — решил отвлечь ее Хит.

— Ты слышал, о чем говорила?! — возмутилась она таким его пренебрежением.

— Слышал, но это бессмысленное самобичевание, Эми. Какой толк рассуждать о том, чего уже не изменить? Мы стоим перед фактом, который нужно обсудить здесь и сейчас, пока не стало поздно. А я верю, что еще не поздно, — убежденно проговорил он. — Так что насчет десерта?

— Нет, спасибо, — покачала она головой, мысленно сознавая правоту собеседника.

— Эми, я хочу заключить с тобой пакт. Ты можешь быть уверена в том, что никто от меня ничего не узнает о ребенке до тех самых пор, пока ты сама не будешь готова в этом признаться. Но мне бы хотелось, чтобы ты не скрывала ничего от меня. Я окажу тебя всю необходимую поддержку, чего бы мне это ни стоило.

— Вот ты опять, Хит, давишь на меня. Это нестерпимо! — напряженно отозвалась женщина.

— А что опять не так?! — изумился он.

— Ты упорно называешь его ребенком.

— А как мне еще его называть? — обомлел Хит Саксон.

— Доктора зовут его плодом, — прошептала Эми.

— А что это меняет?

— То, что я еще не решила. А ты стараешься насильно привязать меня к нему, чтобы я отождествляла эмбрион с живым человеком. А это не так.

— Ты сама-то веришь в то, что говоришь? — строго спросил ее Хит.

— Я верю в то, что ты отнюдь не бескорыстен в своем желании заполучить племянника любой ценой. Тебе наплевать на меня и на ребенка. Тебе важно знать, что у твоего погибшего брата есть потомок, — обвинительно проговорила Эми.

— И что же в этом дурного? — осведомился он.

— Мне такой подход нравиться не может.

— И только поэтому ты готова решиться на аборт? — осуждающе спросил он ее.

— Хит, ты знаешь, что из тебя никудышный моралист? — раздраженно отозвалась девушка.

— А я не претендую на это звание, но сделаю все от меня зависящее, чтобы не позволить тебе отнять жизнь у ребенка моего покойного брата, — безапелляционно заявил Хит.

— Значит, ты все уже решил, — едко проговорила она.

— Да, решил. И теперь хочу знать, к какому решению пришла ты.

— Ты, конечно, рассуждаешь категориями добра и зла. Но в моем случае играет роль множество других факторов. Этому ребенку предстоит расти незаконнорожденным безотцовщиной. А в перспективе он станет яблоком раздора для наших семей, отношения между которыми никогда не были простыми.

— А ты уже рассудила, что в нашей жизни имеет меньшее значение, а что не представляется возможным игнорировать? — спросил Хит.

— Мне наперед известны все твои доводы. Скажу больше, с каждым из них я полностью согласна. Но и я заслуживаю понимания. Просто ума не приложу, как одна стану воспитывать ребенка! У меня уже сейчас решительно нет никаких сил, — посетовала она.

— А мы все тебе поможем. Я только то и делаю, что постоянно предлагаю тебе свою помощь… Эми, — проговорил Хит, сжав руку девушки в своей ладони, — ты понимаешь, как станешь жалеть, если позволишь случиться худшему? Да ты до конца жизни этого себе не простишь. Я говорю так не только потому, что ты носишь ребенка моего покойного брата. Я знаю тебя с малолетства. Ты, Эми Райт, небезразлична мне. Мы — одна семья, и это никогда не изменится. Я знаю твою совестливость. Понимаю, что тебя пугает. Но это все решаемые проблемы. Все будет намного хуже, если ты лишишь малыша шанса.

— Хит, умоляю, не дави на меня, — буквально простонала Эми.

— Нет, ты обязана меня выслушать, — шепотом продолжал тот. — Если ты испытываешь хоть малейшее сомнение, если хоть крупица тебя желает рождения этого ребенка, отмети всякую мысль об аборте. Ты не сможешь быть счастливой с таким грузом вины… Будет тяжело. Материнство — это всегда непросто. Но ты справишься, дорогая. Многие и многие люди помогут тебе. И если ты думаешь, что Саксоны попробуют лишить тебя твоего ребенка только потому, что ты не так обеспечена, как мы, я клянусь, что этому не бывать. Ты мать. За тобой всегда будет решающее слово. Но не лишай и нас шанса видеть продолжение Рональда, сколь бы эгоистичным это тебе ни казалось.

— Хит… А мой ребенок, будет ли он счастлив с такой матерью? — обессиленно спросила Эми.

На короткий миг Хит лишился дара речи. Но он видел перед собой несчастную, измученную переживаниями девушку, которая все это время отчаянно храбрилась и бодрилась и вот в одно мгновение лишилась этой маски.

— Эми, милая, что ты такое говоришь? — встревоженно пробормотал он, еще крепче сжав ее руку в своей загорелой ладони.

— Что я смогу ему дать? У него даже отца не будет…

— У него будет большая любящая семья. Не забывай, что и Рональд был усыновлен моими родителями. И это не помешало им любить его как родного… Или тебя тревожит то, что люди могут сказать о ребенке, зачатом вне брака и родившемся без отца? Тебя это тревожит, Эми? Так вот, дорогая, люди могут судачить о чем им вздумается, никто не в силах им это запретить. Но если ты сделаешь аборт из-за этого, вина будет лежать не на ком ином, как на тебе, — строго закончил Хит без намерения что-либо добавить и занялся тем, что принялся пить свой уже изрядно поостывший кофе.

— А как бы ты прореагировал, если бы тебя поставили перед фактом, что у тебя будет ребенок? — вдруг спросила его Эми.

— Для меня это означало бы, что нужно поддерживать спортивную форму. Потому что если родится мальчик, придется играть с ним в футбол, если быть девочке, то нужно представлять реальную угрозу для нечистоплотных кавалеров.

— Шутишь… — недовольно поговорила она.

— Нет, не шучу. Для меня любой ребенок — это прежде всего человек. И пусть пока у меня нет своих детей и в ближайшее время не предвидится, но я не имею привычки ни от кого отрекаться. Даже если формально мои отношения с кем-то и не ладятся, я никогда не ставлю на человеке крест.

— Красивые слова, — недоверчиво отозвалась Эми. — Но ты прав, Хит, аборт я делать не буду. Однако и оставаться здесь тоже не могу. Я не хочу постоянных напоминаний о Рональде. В сложившихся обстоятельствах это просто невыносимо, и избежать этого невозможно. Я уеду, скажу всем, что получила предложение о работе из Окленда.

— Эми, я отказываюсь тебя понимать. Мне кажется, ты совершаешь ошибку, позволяя призрачным страхам диктовать поступки. Если не уверена в своих силах, как ты можешь решиться на отъезд в твоем-то положении?

— Я предпочитаю полное одиночество иллюзии присутствия, — произнесла она.

— Эми, дорогая, — терпеливо начал Хит, совершенно сбитый с толку ее последним заявлением, — ты разумная женщина и должна представлять, к чему тебя приведет усложнение и без того непростой ситуации. Уверен, есть другое решение, которое необходимо разглядеть под шелухой всего наносного. Давай рассуждать логически. А для этого нужно отделить эмоциональный аспект от реальных проблем.

— А, по-твоему, эмоциональное состояние матери — это не реальная проблема для ребенка? — вновь закипела воинственностью Эми.

— Безусловно, — умиротворяюще согласился Хит. — Тогда давай урегулируем для начала все эти эмоциональные сложности. Итак, что в первую очередь тебя беспокоит, что не позволяет смириться с ситуацией и с радостью предвкушать предстоящее материнство? Только назови конкретную причину, а не застопоривайся на абстрактных чувствах, которые тебя сейчас обуревают, — деловито проговорил он, застав Эми врасплох и принудив всерьез задуматься.

— Ну, я полагаю, это тот факт, что у ребенка не будет той семьи, которую он заслуживает, не будет отца, не будет даже сознания, что этот отец у него когда-то был, поскольку свадьба так и не случилась и я все равно что самозванка в вашем семействе. А мне это категорически не нравится.