— Вообще-то разыгравшееся воображение всегда было моим коньком, — заметил Джефри с улыбкой, такой же нежной, как прикосновения дувшего ветерка. И Мелани поняла, что ей надо было убежать, вернуться в свою комнату и снова окунуться в безмятежные сны, которые не могли ранить ее сердца.

Но она не ушла, и какое-то время они сидели бок о бок не двигаясь и не произнося ни слова в окутавшей их тишине.

— Что стало с качелями, которые здесь висели? — произнес Джефри, прерывая затянувшееся молчание.

— Я убрала их в сарай, потому что они стали слишком старыми. — Ее ответ был правдой лишь наполовину, и она предпочла не смотреть ему в глаза, когда говорила это. А правда состояла в том, что она сняла качели вскоре после ухода Морланда, поскольку была не в состоянии спокойно смотреть на место, где они с Джефри провели столько ночей, наслаждаясь сезоном любви.

— Мелани, а ты встречалась с кем-нибудь во время моего отсутствия?

— Конечно же нет! — резко ответила она, бросив на Морланда негодующий взгляд. — Помимо того факта, что у меня нет никакого желания ходить на свидания, я все-таки еще замужем.

Джефри внимательно смотрел на нее.

— Почему же ты не попросила развода?

Она пожала плечами и посмотрела в темноту ночи.

— Потому что мне неважно, разведены мы или нет. Я не планирую больше ни с кем встречаться или повторно выходить замуж.

— Ты еще слишком молода, чтобы принимать столь категоричное решение — больше никогда не вступать в брак, — ответил он.

Мелани не интересовало его мнение. Она просто знала, что такой выход для нее являлся единственно правильным. И что повторное замужество не для нее.

— А ты? Ты встречался с кем-нибудь из этих современных раскрепощенных девиц, которых полно в больших городах?

— Нет. Я ведь тоже все еще женатый человек. — Джефри пристально посмотрел на Мелани. В его долгом откровенном взгляде без труда можно было уловить нескрываемое желание. В глубине души Мелани не сомневалась, что он говорит правду, и что муж действительно не встречался ни с одной женщиной. Ее муж всегда был человеком чести. Когда-то он рассказывал ей о своей глубокой вере в священность брачных уз. Только вот потом у них все пошло наперекосяк.

Неожиданно Джефри протянул руку и погладил ее по волосам. У нее пересохло во рту. Это нежное и такое знакомое прикосновение его пальцев возбудило в теле внутреннюю дрожь.

— Мы с тобой все еще женаты, Мелани, — пробормотал мужчина.

Она знала наверняка, что он собирался сделать, — просто поцеловать ее. Это можно было прочесть в его глазах, когда он наклонил к ней голову. У нее оставалась лишь доля секунды, чтобы вскочить и убежать. Почему же она не поступила так? Мелани застыла на месте, как изваяние. Она не могла отрицать того факта, что какая-то часть ее сознания жаждала этого поцелуя. Может, в последний раз.

Прежде чем она полностью смирилась с тем, что действительно хочет, чтобы это произошло, его губы прикоснулись к ее губам, наполняя их горячим терпким вкусом страсти.

Ее сердце сжалось в сладкой истоме от желанного поцелуя Джефри. Соски затвердели, а кожа на груди покрылась мурашками. Каждый нерв в предвкушении занятий любовью был словно наэлектризован.

Когда его крепкие руки сжали Мелани в объятиях, она все же собралась с силами, вскочила, вырываясь, и неуверенно отступила назад.

— Тебе не следовало этого делать, Джефри! — произнесла она, слушая с испугом свой дрожащий прерывающийся голос.

Он поднялся, но не попытался сократить расстояние между ними.

— Почему? Я хотел сделать это с того самого момента, как снова увидел тебя. И, если я не ошибаюсь, секунду назад ты не только не возражала, но и целовала меня в ответ.

Она покраснела до кончиков ушей.

— Ты подловил меня неожиданно. У меня не оставалось времени на раздумья и шанса для возражений.

Это была явная ложь, и Мелани прекрасно это понимала. Момент, когда можно предотвратить его поцелуй, она преднамеренно упустила.

По выражению лица мужа она догадалась, что тот ей не поверил. Волна раздражения и злости всколыхнулась в ней.

— Может, мы все еще и женаты, Джефри Морланд, но это вовсе не означает, что наш брак до сих пор жив. По крайней мере, я так считаю.

Не дожидаясь его ответа, Мелани развернулась и бросилась в дом, ища укрытия на безопасной территории своей спальни. Скинув с себя халат, она юркнула под одеяло.

Вкус его поцелуя все еще чувствовался на губах, и она поборола детское желание утереть рот тыльной стороной ладони. Разве такой способ мог помочь избавиться от сладкого привкуса сумасшедшего поцелуя и от сознания того, что она вдруг очень захотела оказаться в его объятиях? Пусть всего лишь на секунду, на одно мгновение, но она впервые сильно пожалела, что нельзя вернуться в прошлое и снова испытать ни с чем не сравнимое чувство страстной взаимной влюбленности.

— «Как грива ведьмы, он развевается в воздухе. У основания копайте, найдете там сокровища», — прочитал вслух Морланд последнюю подсказку, напечатанную в утреннем выпуске субботней газеты.

Они сидели за столом на кухне втроем. Патрик, как обычно, ел на завтрак свою овсяную кашу. Мелани и Джефри пили кофе.

— Грива ведьмы, — задумчиво повторила Мелани. — Когда я слышу что-нибудь о ведьмах, то сразу вспоминаю про Эллу Морган.

— Совершенно чокнутая была женщина, — встрепенулся Патрик. — На своем веку я повидал немало эксцентричных особ, но по сравнению с ними старая Элла была королевой ведьм.

— Я знаю только то, что каждый ребенок в городе страшно ее боялся, — ответил Джефри.

— И многие взрослые тоже, — сказал Патрик. — Элла Морган верила, что обладала сверхъестественными силами, говорила, что могла читать чужие мысли и общаться с духами. Некоторые из моих пациентов готовы были поверить, что старая Элла специально насылала на них болезни.

— Насылала болезни? Но как она могла это делать? — спросила Мелани. Сегодняшним утром она выглядела просто восхитительно, одетая в белые брюки и бирюзовую блузку, которая делала ее светло-зеленые русалочьи глаза еще зеленее.

— Этого никто не мог знать наверняка. Старуха просто ходила по городским магазинам и, проходя мимо какого-нибудь человека, вдруг начинала что-то кричать ему в спину. Один раз ее даже забрали в участок за нападение на прохожего, а она заявила там, что прочитала у шедшего навстречу мужчины похотливые мысли о ней. Представляете? — рассмеялся Патрик и сокрушенно покачал головой. — Элла была еще тот экземплярчик. Во дворе ее дома всегда развевался приспущенный флаг со странными надписями. Она говорила, что таким образом оплакивает души умерших. Души, которые не сумели переселиться в загробный мир.

— Флаг? — Джефри нахмурил лоб. — Я не помню, чтобы около ее дома развевалось полотнище.

— Позже Элла убрала флагшток, потому что решила, что он был проводником отрицательной энергии, посылаемой инопланетянами, или еще что-то в этом роде.

— «Как грива ведьмы развевается в воздухе…» разве не похоже на описание флага? — Джефри посмотрел на Мелани.

— И подсказка насчет пепла подходит. Ведь дом старой ведьмы сгорел. — Она чуть ли не подскочила на стуле. Ее глаза блестели от возбуждения. — Ты думаешь, тайник там?

— Патрик, а ты не помнишь, где во дворе Эллы стоял флагшток? — спросил Джефри.

— Конечно, помню. Как раз около заднего крыльца дома. С правой стороны.

Джефри снова посмотрел на Мелани.

— Я бы сказал, что нам следует срочно побывать на этом месте.

Она бросила вопросительный взгляд на Патрика.

— Я подожду здесь, а ты можешь пойти и проверить, там ли оно.

— Нет, Лисенок. Не забывай, что мы вместе охотимся за призом. Я видел сегодня, как миссис Доэл брала свою утреннюю газету. Значит, она уже встала. Уверен, что мы можем попросить ее прийти сюда минут на тридцать — сорок, а сами отправимся проверить задний двор Эллы.

— Вы снова собираетесь оставить меня с этим несносным созданием? — притворно застонал Патрик, хотя в его голосе совсем не слышалось страдания.