Ильина глубоко вздохнула и отошла от круга.

— Я знаю, за что тебя отправили в загробный мир, — спокойно глядя на старика произнес я.

— Да ты что? И я знаю, — с честным видом произнес гном, в очередной раз засмеявшись над своей же шуткой. Ррр… в гробу я видал эти шутки.

— Твои же подданные убили тебя, подловив на незаконной торговле камнями. А еще они считают, что ты связан со смертью источника, — внешне оставаясь абсолютно спокойным, сообщил я. Дух изменился в лице.

— Что еще они тебе наговорили, это неблагодарные гоблины?

— Что ты всю жизнь только мешал им и давно было пора с тобой закончить. И что ты абсолютно не умел общаться с духами и был туп как пень. И еще, что у тебя борода подстрижена, как метла, — закончил я перечень.

Оказалось, обмануть духа и вывести его из себя даже проще, чем он выводит из себя остальных. В общем-то я неплохо знаком с характером старого хрыча и знаю, как повлиять на него.

— Я скажу вам все, — подумав, сообщил гном. — Но в замен вы выпустите меня из круга не рассеивая.

Что ж, неплохая сделка. Похоже последующее столетие он не даст своим подданным спокойно заснуть. Конечно, это не совсем честно по отношению к ним, и старик сам заслужил свою смерть, но другого выхода я не вижу. Впрочем, Ильина уже все решила.

— Рассказывай, — согласилась она.

— С чего начать? — гном уселся на землю и исподлобья взглянул на Ильину.

— Как ты замешен в исчезновении силы родника?

— Брехня все это. Ну пустил я тех оборотней, разрешил воспользоваться силой источника. А когда обнаружилось все — оборотни исчезли, а меня в сговоре с ними обвинили, — неохотно пояснил призрак.

— Для чего и кому понадобилось уничтожать силу родника? И не увиливай, ты дух, значит знаешь все.

— Знаю… — проворчал гном, — Не хотел никто родник уничтожать. Просто силы много требовалось, вот амулет все и забрал.

— Что за амулет?

— Камень из Вааллы, чтобы дольмен активировать. И еще наемников в тела безвольные превратить.

— Кому это понадобилось?

— Сами знаете. Ордену этому.

— И кто входит в орден?

— Кто, кто, — проворчал гном. — Я тебе не изумрудный шар, чтобы на все вопросы ответы давать. Надо мной же тоже начальство…

— Что ж, и на том спасибо, — Ильина поднялась и начала нашептывать слова заклинания.

— Э-эй, ты чего? — испуганно спросил гном. — Про договор забыла?

— Нет, — спокойно ответила Ильина, глядя на начавшего светиться гнома, — Только ты условие не выполнил. Было уговорено, что ты нам "все" расскажешь. Но, как ты сам сказал, ты не хрустальный шар. А я не великая некромантка, чтобы суметь выпустить духа из круга.

Ставший прозрачным гном погрозил кочевнице кулаком и рассеялся без следа.

— Что ж, неплохо, — мимоходом бросил я, и Ильина благодарно кивнула.

В следующую секунду наверху послышался шорох. Мы разом подняли головы и увидели, что стая мышей пришла в движение. Замерев на месте, я затаил дыхание. Мыши черным свистящим и шелестящим облаком закрыли весь потолок. Нападать пока не собирались, но видно пришло их время охотиться. Интересно, а где они добывают еду? Там, где часто ходят гномы этих мышей вывели, они туда не полетят. В пещерах добычи не найти, а чтобы прокормиться такой стае, нужно много еды. А найти ее можно только на поверхности.

Тем временем стая отделилась от потолка и с шумом направилась вверх по туннелю.

— Пойдем, — я быстро направился вслед за стаей. Ильина не стала задавать вопросов, видно пришла к тому же выводу, что и я. Если есть выход для мышей, пройдем и мы.

"Люм, перестань цепляться за мою куртку своими когтями!", — в который раз думала я, отцепляя лапу нежити от своей спины. "А как прикажешь на тебе держаться?", — так же раздраженно думал в ответ синий ара, сидящий на моем плече. Более подходящего образа для люма мы придумать не смогли. В путешествие еще можно взять кота, тем более говорящего, а вот нежить побаивались даже матросы-вампиры. Видите ли суеверие у них: нежить на корабле — быть беде. В прочем, думаю, не безосновательное суеверие, если представителем нежити является нечто большое, черное, мохнатое и клыкастое. И хотя люм мало подходит под это описание, морские суеверия не искоренить. А потому я пришла к выводу, что чаще, чем котов, в море берут попугаев. К примеру, пираты. У каждого уважающего себя пирата должен быть большой попугай, желательно с деревянной ногой и подбитым глазом. Если на попугая люм еще с горем пополам согласился, то от двух последующих пунктов отказался наотрез. "Какое унижение!", — продолжал мысленно причитать люм, — "Я, представитель великого рода, должен терпеть и притворяться безмозглой курицей!". "Не курица, а по-пу-гай" — в который раз повторяла я, уже начиная чувствовать себя последним. — "Одна из самых умных птиц". "И чем же он отличается от курицы?" — спросил ара, еще крепче сжимая когтями мое плече.

— Ай, поосторожнее! — в слух воскликнула я, отчего матрос, стоящий неподалеку на причале, опасливо на меня покосился.

"Поосторожнее", — повторила уже мысленно. — "Попугай от курицы отличается многим: он красивее и умнее. Хотя боюсь последний пункт в твоем случае мало применим". Люм обиженно замолчал, в отместку в очередной раз стиснув мое плечо когтями.

На причале оказалось полно народу, в основном вампиры и несколько представителей других рас. Я просто обожаю море (собственно, кто его не любит?), и сейчас просто наслаждалась видом на водный простор. Впрочем, от этого моря веяло холодом, и купаться здесь не очень хотелось. Но больше чем море меня поразил сам порт. Конечно, много раз видела современные портовые города, где у берега стоят белоснежные и идеальные исполины, оглушающие своими громкими гудками. Но этот порт — словно ожившая сказка. Старинные трехмачтовые фрегаты словно устроили соревнование друг перед другом, кто изящнее и необычней. Корабль, на котором нам предстоит плыть произвел приятное впечатление. Паруса его, цвета зари, слегка колыхались под морским ветерком, и создавалось ощущение что они переливаются всеми оттенками розового. Сам корабль представлял собой что-то вроде девы-птицы, с резными крыльями по бокам и торсом девушки на носу корабля.

— Вот ты где, везде тебя ищу, — вихрем налетела Лира сзади. — Нам пора подниматься на борт. Надеюсь, у тебя нет морской болезни?

— Надейся, — глубокомысленно изрекла я. — Надежда — прекрасное чувство.

— Тогда пойдем, — усмехнулась девушка, направляясь к трапу.

"Только попробуй еще раз…" — мысленно предупредила люма, который снова впился когтями мне в плечо. "Понял, понял", — хватка ослабла, и я зашагала вслед за Лирой, перекинув сумку через свободное плечо. Нерон уже ждал на борту, а лошадок привели вслед за нами. Ласточка взошла на борт спокойно, по пути ухватив зубами зеленый ворот рубашки зазевавшегося матроса. А вот Лепестка кое-как уговорили взойти на борт: на его морде читалось недоумение. Видимо он считал что порядочной лошади место только на земле.

Наконец, все дела сделаны: последний матрос взбежал на борт, якорь поднят, канаты перерублены, паруса подняты и ветер незамедлительно раздул их, в тщетной попытке сорвать с мачт… Прощай, земля, здравствуй, морская болезнь. Где здесь туалет?!

Никогда бы не подумал, что я так не люблю пещеры. И как гномы тут живут? Ни солнца, ни простора… Жаль, здесь трудно точно определить время, но по-моему, мы идем уже около пяти-шести часов. Хвала Ксиферону, туннель нигде не разветвляется и заблудиться пока не было возможности. Но похоже скоро она представиться… С помощью летучих мышей мы нашли заброшенный проход в подземную сеть пещер, где гномы вряд ли встретятся. Но оказалось, что мыши летают гораздо быстрее своих наземных сородичей и быстро скрылись в дальнем конце пещеры. Понемногу я начал сомневаться, правильной ли была наша догадка, но что-то менять уже поздно. Если мыши и выходят на поверхность, то либо на острове, либо в скалах, поскольку над нами сейчас только толща морской воды. Проблуждав еще около семи часов, а может и больше, я все менее оптимистично смотрел на открывающиеся нам перспективы. Но внутреннее чутье настойчиво вело вперед.