— Но что-то конкретное ты можешь вспомнить? — Ильина внимательно посмотрела мне в глаза. Никому другому я не стал бы рассказывать, что увидел, но кочевники — одни из лучших знатоков книг Торна'эль'мира, как ни парадоксально. Ведь они никогда не писали своих книг, не читали, лишь передавая все знания устно. Видимо, потому эти книги Торна им так близки, что передают информацию в виде зрительных образов. Причем, не было случая в истории, чтобы книга солгала. Касается ли это великих событий или мелких проблем. Но и говорит она далеко не все, чтобы не нарушить ход истории. Ведь по сути судьба сама подает нам знаки, нужно только уметь их увидеть. А книга Торна просто указывает на эти знаки и те, которые мы пропустили.

— Помню, что Ардонис сидел в темнице, она была открыта, но выйти он не мог. Помню, как Серк пытался ему помочь, но ничего не получалось, Ардонис почему-то сам не желал выходить. Потом пришла какая-то девушка… — я напряженно пытался вспомнить ее лицо, но все было как в тумане, — Не помню, как она выглядела. Голос был точно как у Киры, она что-то говорила, потом запела.

— Так ты уверен, что это была не она? — уточнила кочевница, напряженно о чем-то думая.

— Да, Киру я ни с кем ни спутаю. Та девушка… у меня такое чувство, что я ее где-то видел.

— Если книга не показала тебе ее лицо, значит еще рано, — Ильина встала и подошла к окну, положив руки на подоконник. — А то видение про твоего друга… Думаю, это может означать что он попал в западню, но не может оттуда выбраться. Причем попал по своей воле, возможно, по незнанию.

— Да уж конечно, попал, — прорычал я, пряча бешенство, — куда уж хуже, чем попасть в руки к магам…

— Нет, все-таки тебе еще многое предстоит понять, — покачала головой женщина.

— Послушай, может не надо этих загадок? — раздраженно оборвал я.

Ильина повернулась от окна, скрестила руки, вздохнула и произнесла, глядя мне в глаза.

— Если книга показала темницу, это не несет буквальный смысл. Все знаки судьбы косвенные, и нужно уметь их понимать. Не знаю, в какую беду попал этот оборотень-полукровка, но это может оказаться похуже темницы.

В дверь постучали, прервав наш разговор. По запаху я определил, что за дверью — один из тех охранников, что вели нас первый раз.

— Войдите, — громко сказала Ильина, отходя от окна.

Дверь отворилась, и на пороге оказался тот самый эльф, что пытался отнять у меня меч. Скользнув по кочевнице равнодушным взглядом, он обратился ко мне.

— Вас ждет правитель города, пресветлый Лоринэль. Пройдемте за мной.

— Я еще зайду, — бросил Ильине, уходя из комнаты. Эльф терпеливо ждал в коридоре.

Понять, хорошие ли меня ждут новости, или не очень, по лицу правителя было невозможно. Застывшая бесстрастная маска лица скрывала все эмоции. Впрочем, долго ждать не пришлось.

— Завтра вы отправитесь в дорогу, — голос Лоринэля был холоден как всегда, так что непонятно было, просит он, или приказывает. — Мои люди уже готовы, с вами пойдут четверо эльфов из моей личной охраны. Вы проведете их к проливу до фиолетовых гор, как мы и договаривались.

Я задумчиво покачал головой. Договаривались-то мы договаривались, ведь сам правитель не может идти со своими подданными, ему нельзя оставлять город. Да и дорога до Фиолетовых гор мне известна хорошо… Но вот выполнил ли Лоринэль свою часть обещания?

— Кажется, мы кое о чем договаривались, — без предисловий сказал я.

— Да, помню, наш уговор выполнен, — я вопросительно-удивленно взглянул на эльфа, — Мои подданные доложили, что конвой проходил не далее как пару часов назад. Вашего товарища там не было.

— Это ничего не значит, — холодно заметил я, — Его могут провести в другом конвое чуть позже.

— Не могут, — отрезал Лоринэль. — Он сбежал.

Оставив нас отдыхать с дороги, фей убежал куда-то по делам. Правда, перед этим щелкнул пальцами, и дверь плавно опустилась на свое место. Кот со своей возлюбленной киской куда-то сбежали, видимо искать уединенное местечко, а люм нагло развалился на лавке и спал. Лира, чтобы не терять зря времени, принялась изучать скляночки с травами, настоями и эликсирами, обнаруженные в настенном шкафчике. Уже через десять минут мне наскучило листать книгу о вкусной и здоровой пище, судя по картинкам (я бы такое в жизни в рот не взяла). Немного побродив по комнате, вышла на улицу. Там ничего интересного тоже не происходило: все те же деревья невдалеке, речка шуршит камешками на берегу, да какая-то желтая птичка на ветке удивленно покачивается, словно спрашивая: «а ты-то что тут делаешь?». Шутливо погрозила птичке пальцем, а та в ответ громко так и протяжно каркнула. Затем, довольная, развернулась, взъерошила перья, расправила крылья и взлетела, оставив меня смотреть ей в след с открытым ртом. Это у них тут такие милые желтые вороны водятся? М-да, «National Geographic» были бы в восторге.

Еще немного походив по поляне, и ничего интересного не находив, я стала осторожно спускаться к речке по крутому склону берега. Пару раз едва не сорвавшись и ободрав все руки и колени, все-таки упала вниз, больно ударившись локтем о жесткий песок. Ладно хоть он не был усыпан галькой, иначе одним синяком я бы не отделалась. Поднявшись, огляделась вокруг: песчаный берег, местами виднеются огромные валуны, такие же торчат из воды, словно акульи плавники. Вода в Сипушке течет быстро, хотя речка сама по себе маленькая, шириной метров пятнадцать. Здесь был слышен странный звук, исходящий от воды: что-то вроде шороха со свистом. Приглядевшись, я поняла в чем дело: некоторые камни промыты водой насквозь, и когда поток проходил сквозь них, от трения возникал такой характерный звук. Видимо, именно поэтому речку назвали Сипушка.

На противоположном берегу песка почти не было, а земля поросла редкой жесткой травкой. Местами виднелись чахлые кустики, а чуть поодаль — редкие деревца. Берег там более пологий, мягко поднимающийся вверх. Если бы не бурный поток и острые камни — с удовольствием бы искупалась и даже сплавала на тот берег. Но — увы! Хотя, жара стояла как в духовке, даже легкое марево поднималось от раскаленного песка, мне пришлось лишь тоскливо поглядывать на прохладный поток, так и манящий искупаться. Что ж, хотя бы просто пройдусь по берегу…

Вода в речке оказалась на удивление холодная, видимо не успевала прогреться, слишком быстрое течение. Поэтому сейчас я с наслаждением ощущала, как она плавно огибает мои ноги, задорно холодит пятки. Шум воды постепенно слился в одну мелодию, которая усыпляла и успокаивала. Сейчас бы оказаться где-нибудь на пляже, в компании друзей… Я мечтательно прикрыла глаза, вспоминая как здорово мы с друзьями ездили на море прошлым летом. Тогда еще был наш первый концерт, группа только собиралась. Там нас приняли на «ура», после чего мы регулярно стали устраивать концерты, участвовать в бардовских слетах и фестивалях…

В мысли ворвался посторонний шум: на другом берегу громко зашуршали кусты. Вслед за этим послышались приглушенные голоса. Я быстро огляделась в поисках укрытия. На глаза попался огромный камень, поросший травой. Вот это-то мне и подходит: спрятавшись за него, осторожно выглянула. Трава скрывала меня практически полностью, правда и мой обзор оказался ограниченным.

Из-за кустов показались двое: человек и гном. Хотя, нет, первый был не человеком, это оборотень. Сразу видно по плавным движениям, да и научилась я как-то угадывать оборотней, столько времени проведя с ними бок о бок. У него были коротко остриженные темные волосы, одет в черную безрукавку, отороченную серым мехом, под ней пепельная туника с длинными рукавами. У гнома волосы заплетены в светлую косу, и несмотря на жару одета на нем коричневая теплая куртка.

Оборотень оглянулся по сторонам, видимо проверяя, никто ли за ними не следит. Затем наклонился, и что-то сказал гному. Вот блин, ничего не слышно! После недолгого разговора, в ответ гном кивнул, достал из кармана небольшой мешочек и подошел к берегу. Еще раз оглянувшись, он высыпал что-то из него прямо в воду. Э, друг, не хорошо экологию местную портить…