Если Александр обрел покой и умиротворение, то Себастьян оставался неугомонным. Он неутомимо искал для себя пристанище по всем тем городам, названия которых красовались на гробу путешественника, но не находил его. Ни в Барселоне, ни в Нью-Йорке, ни в Риме ни у нас, в Занудвилле.

Я не просто перевозбудилась, но пребывала в смятении. Причиной моей бессонницы являлась вовсе не гигантская порция мокко, взятого навынос и выпитого на кладбище. Я лежала в постели с открытыми глазами, прижимала к себе сопящую Кошмарку и не понимала, как она может спать, когда вокруг такое творится. Если поначалу мне вовсе не хотелось, чтобы в особняке отирался посторонний, то теперь, после того как там объявился лучший друг Александра, я нисколько не стремилась ускорить его отъезд. Да, Себастьян парень суматошный, безалаберный, зато он прекрасно знает Стерлинга, помогает мне понять в нем то, до чего я никогда не дошла бы в одиночку.

Еще я поймала себя на том, что немножко завидую его свободе, позволявшей в любой момент улететь туда, где сияют манящие огни великих городов. Мне трудно было даже представить, каково это, иметь возможность то высматривать монстра на берегу озера Лох-Несс, то искать следы ведьм в Салеме, то останавливаться на ночлег в тени замка Дракулы в Румынии. Кроме того, я даже привязалась к Себастьяну, и не только потому, что у него куда более легкий характер, чем у других знакомых мне вампиров, таких как Джаггер или Луна. Меня беспокоило то, как будет чувствовать себя Александр после того, как лучший друг снова неизвестно насколько пропадет из его жизни. Я, например, и вообразить себе не могла счастливой жизни без возможности постоянно общаться с Беки.

Сначала город покинули родители возлюбленного, теперь собирался отчалить и его лучший друг. Не приведет ли это к тому, что и самому Александру захочется уехать? Их визиты и отъезды на родину, в Румынию, могут стать для него напоминанием о том, что он оставил и чего лишился, переселившись сюда, в Занудвилль. А ведь он вампир. Узы, связывающие его с другими такими же существами, тем паче с родичами и друзьями, неразрывны. Если мой возлюбленный так и не превратит меня в вампира, то не почувствует ли он себя рано или поздно бесконечно одиноким в окружении одних лишь смертных? Задаваясь таким вопросом, я невольно задумывалась и о том, достаточно ли сильна привязанность Александра ко мне, чтобы удержать его здесь.

Когда наша таинственная компания завалилась к Хэтси, Александр выглядел довольным и уверенным. Он мурлыкал себе под нос «Love Me Tender», подпевая голосу Элвиса Пресли, звучавшему в зале ресторанчика, оформленного в стиле пятидесятых годов.

Здесь мы снова оказались в центре внимания. На нас таращились, выпучив глаза, но моих бессмертных спутников это, похоже, нисколько не смущало. Оригинальная стилистика заведения не оставила Себастьяна равнодушным, ну а старинный музыкальный автомат и вовсе привел его в восторг. Пока вампиры выбирали мелодии, я огляделась и обнаружила за красным виниловым столиком Беки. Она тыкала в кнопки телефона, видимо набирая СМС.

– А где Мэтт? – спросила я, шлепнувшись напротив нее.

– Занимается, – вздохнула подружка. – Но шлет тебе привет.

Она повернула телефон дисплеем ко мне, чтобы я смогла прочитать сообщение.

Я помахала телефону рукой.

Мне нравилось, что Александр окружен тайной и ведет затворнический образ жизни, но порой я задумывалась, каково это было бы, имей он мобильник и получай я от него время от времени на свой телефон всякую милую любовную чепуху. Насчет СМС у меня все было в порядке. Подружка слала мне их миллионами, да и мама не забывала то и дело наставлять меня на путь истинный, но ничего подобного любовным записочкам Мэтта, адресованным Беки, на мой номер не поступало.

Пока моя голова была занята этими мыслями, оказалось, что Александр с Себастьяном уже находились у нашего столика. Черные волосы Стерлинга сексуально оттеняли его глубокие карие глаза, белый воротник, обхватывавший шею, контрастировал с темной курткой и облегающими черными джинсами. Его спутник Себастьян стоял, засунув руки в огромные карманы. Под буйными дредами в ушах сверкали серьги.

– Беки, – начала я, – это Себастьян.

Их глаза встретились, и на мгновение, не более чем на биение сердца, оба они застыли. Между ними будто проскочила электрическая искра. Под бледной кожей лица Себастьяна проступил румянец. Беки беззвучно хихикнула.

– Присаживайся, – предложила я, чтобы разорвать эту неожиданную и странную связь.

– Э-э... да, – пробормотал Себастьян, словно стряхивая наваждение.

Беки живехонько закрыла свой телефон.

Александр пристроился рядом со мной, положил одну руку мне на плечо, а другую – на колено, обтянутое колготками в черно-красную полоску. На меня повеяло легким ароматом его «Драккара», и сердце мое забилось быстрее.

Себастьян неловко присел рядом с Беки. Чудно, но сейчас этот малый, обычно казавшийся таким самоуверенным, выглядел растерянным и смущенным. Он заправил волосы за уши и нервно теребил кольца на пальцах.

Да и Беки хороша! Она прижимала к себе сумочку, как малолетка плюшевого мишку, и нервно крутила нейлоновый ремешок.

– Надеюсь, ты голоден, – промолвила я, доставая меню и вручая Себастьяну.

– Еще как, сама ведь знаешь, – пробормотал он, взял меню и принялся, нервно ерзая, барабанить по нему пальцами.

Беки больше на него не смотрела, делала вид, будто увлеченно изучает список песен для музыкального автомата.

Через некоторое время появилась Дикси, знакомая официантка. Ее черные волосы были уложены в высокую прическу «улей», а соблазнительная фигура втиснута в белоснежную униформу в стиле красоток сороковых годов. Обычно она читала за прилавком глянцевые журналы, а в свободное от этого увлекательного занятия время пререкалась с клиентами. Сердце у девушки было золотое, но любезничать с тинейджерами не входило в ее планы.

– Что берем? – осведомилась она.

Себастьян так и не удосужился заглянуть в меню, слишком увлекся, разглядывая Беки.

– А что тут есть? – переадресовал он вопрос Александру.

– Прекрасный выбор, – отозвался тот.

– Можешь заказывать, что захочешь, – добавила я.

– Что захочу? Или кого захочу?

Себастьян нахально подмигнул моей лучшей подруге и уставился на нее в ожидании ответа. Беки покраснела и захихикала. Парень воспринял это как хороший знак и ухмыльнулся в ответ.

Александр хмыкнул, я фыркнула. Похоже, я была единственной, не увидевшей в этом ничего смешного.

– Нам четыре шоколадных молочка, четыре бургера и две порции «атомной» картошки, – сказала я Дикси.

– Звучит соблазнительно, – заметила Беки.

– Бургеры какие? – осведомилась Дикси и надула пузырек жвачки.

Он лопнул с таким щелчком, словно обратная вспышка в карбюраторе.

– Сырые, – ляпнул Себастьян.

Александр пнул его под столом.

– Сырые? – удивилась Беки.

– Сырых гамбургеров у нас не подают, – ничуть не смутившись, отрезала Дикси, указывая карандашом на меню. – Здесь не пятизвездочный ресторан. Видите – можно заказать или сильно прожаренные бургеры, или слегка обжаренные.

– Тогда четыре слегка обжаренных, – улыбнулся Александр.

Дикси выдула еще один пузырь жвачки, подмигнула Стерлингу и, покачивая бедрами, поплыла на кухню.

Мы всей компанией расхохотались, но когда смех смолк, воцарилось неловкое молчание.

Себастьян в упор рассматривал Беки, которая чувствовала на себе его взгляд и смущенно комкала салфетку.

– Александр с Себастьяном вместе росли в Румынии, – сказала я ей. – Они лучшие друзья, как мы с тобой.

– Здорово, – застенчиво пролепетала Беки и продолжила мять свою салфетку.

Больше никто не высказывался.

Мне до смерти хотелось разузнать побольше об Александре, поэтому я решила, что это неплохая возможность направить разговор в нужное мне русло, и спросила: