Она засмеялась, а затем и он.

— Думаю, я смогу это устроить.

— Идеально. — Он стал серьезным. — Ты просто… идеальна.

Баюкая ее у своей груди, Век позволил мирному истощению охватить его: все в этом мире было правильным. Его женщина с ним, как и его душа.

Лучше и быть не может.

Наверху, в Раю, ноги Найджела совершали путь вокруг замка. Но хождение это — не ради восхищения развернутым в честь победы Джима флагом. Не ради проверки безопасности. Свежий воздух тут не причем.

Хотя, если спросить Найджела об этой прогулке, он предложит любую ложь из трех представленных.

Воистину, возможно, у него с Джимом больше общего, чем он полагал.

Но если он предъявит подобное объяснение любому человеку или собаке, его объявят лжецом: он нес с собой тарелку, укрытой салфеткой из дамаста[144]… и под опрятной тканью лежала смородиновая булочка, два бисквита и свежая клубника.

И пока он шел с выпечкой, глубоко в душе он испытывал отвращение к своему поведению в духе дворецкого. Но ему была необходима существенная причина, чтобы пойти туда, куда он направлялся, не для всех остальных пытливых умов, а для предполагаемого получателя этой трапезы.

Стоит сказать, однако, что это не просто прекрасное для совсем не Прекрасного[145], которое он нес с собой. Он также должен поделиться новостями.

Приближаясь к покоям Колина, он чувствовал себя придурком королевских масштабов, но ведь архангел не появился на общей трапезе и пропустил послание, образно выражаясь. К тому же, очень вероятно, что он проголодался к этому времени.

Отговорки, все отговорки… Найджел хотел увидеть везучего придурка.

Будь прокляты они оба.

А также тихие-мирные расставания.

У входа, он прокашлялся.

— Колин?

Ожидая ответа, Найджел подоткнул салфетку, удостоверяясь, что она по-прежнему прикрывает сладости.

— Колин.

О, довольно с него оков вежливости.

Найджел вошел внутрь и замер. На скромной койке было разложено три костюма, каждый с гармонирующими галстуками, носками и обувью.

«Набор черного и бледно-серых цветов, лежавший посередине, пойдет ему больше всего» — подумал Колин.

Поставив блюдо, он потянулся к добротной ткани рукава. Странно, что архангел выложил их здесь. Колин не был особо разборчив в своих одеяниях.

Отвернувшись, Найджел окинул взглядом книги в кожаном переплете. Дорожный сундук. Масляную лампу, что горела мягким светом.

Куда ангел собирался в таком виде?

И потом он вспомнил: Колин был внизу с Эдвардом, а где Эдвард, там и Эдриан.

Этот самоуверенный ангел с фетишем на пирсинге никогда ранее не был замечен с представителями своего пола, но не то, чтобы Найджел вдавался в эту сторону жизни его подчиненных. К тому же, Колин был неотразим. Именно это поставило Найджела в то положение, в котором он оказался сейчас.

«Какой же он дурак» — подумал Найджел. Какой дурак.

Он вышел, но тихо опустил за собой занавес. Чтобы его засекли ему нужно в последнюю очередь…

Веселый свист заставил его повернуть голову.

Когда он прокрался за палатку, его дыхание замерло. Колин стоял посреди несущегося потока спиной к берегу, мягкая обтирочная ткань спала с его плеч, оставляя след мыла между мускулами торса, спускаясь ниже…

Голова Колина повернулась, а потом и верхняя часть его тела.

Найджел сглотнул ком, когда их взгляды пересеклись. Мужчина являл собой зрелище, которое Найджел уже видел и одновременно не встречал ранее.

— Добрый вечер, — сказал архангел, прежде чем продолжить омовение своей груди.

Намывая свою кожу, Колин не отворачивался, вместо этого продолжив опускать эту ткань ниже, все ниже и ниже…

— Собираешься куда-то? — горько спросил Найджел.

— Да.

— Куда?

Архангел развернулся на сто восемьдесят градусов…и, учитывая, что затевало тело мужчины, Найджелу хотелось цветасто выругаться. Наряды. Омовение. Пропуск трапезы, будто он готовился для чего-то особенного.

Эта эрекция.

Если не Эдриан, то может, человеческий поклонник? Или, возможно, душа по безопасную сторону стен Бастиона?

— У меня новости, — Найджел заставил себя говорить учтиво. — Которые были озвучены за десертом, между прочим.

— Жаль, что меня там не было.

— Воистину.

Пока шел разговор, периферийное зрение Найджела блистало мучительной остротой: хотя Найджел не сводил взгляда с лица Колина, он также слишком ясно видел бережное внимание, которое архангел оказывал своему достоинству.

И это чистоту считают добродетелью.

Скорее пытка.

— Найджел?

— Ты также пропустил поднятие победного флага и появление Джима.

— За что прими мои извинения. — Колин тихо зашипел от удовольствия, но потом, казалось, вновь сосредоточился. — А сейчас, поведай, каковы новости?

– Творец постановил, по кому следующему звонит колокол[146]. Не по тому, о ком нам было заявлено ранее.

Это привлекло внимание архангела… остановив треклятую губку.

— Я полагал, что все души были согласованы перед началом игры.

— Так и было. И предполагалось, по крайней мере, мною, что было всего шесть душ, ибо одна из сторон выиграет до седьмого раунда.

— Но сейчас?

— О, эта душа была одобрена. Я просто не знал, что ей даруют вторую подачу.

Удивление Колина радовало; по крайней мере, это доказывало, что Найджел еще мог добиться от него хоть какой-то реакции.

Мощным движением архангел плавно нырнул в воды, а затем покинул поток. И когда он вышел, мокрый и все еще твердый в крайне важном месте, Найджел услужливо предложил мужчине полотенце, висевшее на ближайшей ветке…но не для того, чтобы спасти архангела от прохлады.

Скорее чтобы он сам не воспламенился на месте.

И хотя Колин вытерся, потом ублюдок просто перекинул тряпку через шею.

— Ты не собираешься одеваться? — мимоходом отметил Найджел.

— Собираюсь.

— Сейчас?

Пожалуйста.

— Кто следующая душа?

— Матиас.

Колин нахмурился.

— Значит, Создатель аннулирует победу Девины?

— Решение свыше заключается в том, что проигрыш Девины сохраняет свою силу, но Джим получит второй шанс повлиять на мужчину.

— Это беспрецедентно.

— Сама игра беспрецедентна.

Пока они смотрели друг на друга, сердце Найджела терзала практически реальная боль. И это — намек для его ухода, не так ли?

— Во всяком случае, я счел, что ты должен знать, — сказал он бодро. — На этом прощаюсь с тобой и желаю… приятного вечера. Очевидно, ты планируешь хорошо провести его.

— Да. — Веки Колина низко опустились. — Воистину, планирую.

Найджел напряженно кивнул и вернулся в свою палатку без должной грации. Минуя чайный столик, который недавно убрали, он обрадовался, что другая двойка и величественная собака вернулись в свои покои. Он не желал, чтобы собачий взгляд Таквина видел этот путь личного унижения.

Он пришел, дабы вручить подарок, только чтобы стать свидетелем подготовки к свиданию, частью которого он, очевидно, не станет.

Глупый.

Болван.

В своем чертоге Найджел разделся, но не направился в ванную… слишком много воспоминаний. Вместо этого он облачился в новый шелковый халат, который никогда не носил в присутствии Колина, и растянулся на кушетке, разглядывая свои роскошные покои.

Даже с цветными занавесками и удобной кроватью комната казалась пустой.

Возле него на свече из пчелиного воска слегка подрагивало пламя, и Найджел завидовал его нетрудной работе. К несчастью, свеча предлагала мало в плане компании, поэтому он безмолвно наблюдал, как она поедает себя, слезы истощения медленно капали с постоянно сокращающегося тела.

Как депрессивно: даже что-то столь романтичное, как свет от свечи, он облачил в слова потери…