— Но… зачем?

Хотя, глупый вопрос, как опасалась она.

— Как много тебе известно об отце Века? — спросил детектив. — Его убийствах?

— Только то, что изучала в колледже.

Бэйлс снова уставился на лобовое стекло.

— Ты знала, что первая жертва его отца истекла кровью из ран на запястьях и шее… была подвешена за ноги. На ней также были метки, точно такие же, как на Бартен. На животе.

Рэйли потянулась к дверной ручке и широко распахнула дверь. Не просто потому, что нуждалась в свежем воздухе. А потому, что ее могло стошнить.

— Мне жаль, — сказал Бэйлс хриплым голосом.

— Мне тоже, — выдавила она, хотя это даже близко не опишет ее чувства.

Уставившись на тротуар, Рэйли поняла, что ее одурачили. По-крупному. И, конечно, Век постарался. Она была его адвокатом в Главном управлении, именно она должна была тщательно проверить его и решить, оставлять его в полиции, или же нет: он хотел продолжить работу, и она оказалась в силах сделать это возможным.

— Спасибо Господу за тебя, — выдохнула София. Жаль, что она не могла посмотреть на Бэйлса… она была в ужасе от того, как легко ее провели. — Спасибо Богу за то, что ты рассказал.

— Может, сначала все расскажешь?

Век говорил тихо, не сводя с Херона глаз. Они завернули за угол многоквартирного дома и теперь стояли в тени рядом с низкорослым кустом.

Джим смотрел на него в ответ, а его голос был низким, как бой церковного колокола:

— Ты знаешь все. Ответы, которые ты хочешь получить? — Мужчина ткнул указательным пальцем Веку в грудь, прямо над сердцем. — Они внутри тебя.

Веку хотелось ответить «Да пошел ты, придурок». Но он не смог.

— Отец хочет меня увидеть, — таков был его ответ.

Херон кивнул и вытащил сигареты. Когда он протянул пачку вперед, Век едва сдержался, чтобы не взять одну:

— Не надо, я бросил.

— Умно. — Херон прикурил сигарету. — Вот как это делается. Ты поймешь, что стоишь на перепутье. Есть решение, которое ты должен принять, действие, которое ты совершишь, или же нет, выбор между двумя противоположностями. Все, что ты есть, чем был и можешь стать, зависит от твоего решения. А последствия затронут не только тебя. А каждого. Это вопрос не просто жизни и смерти… это вопрос вечности. Твоей. Других людей. Опасно недооценивать его исход.

Пока мужчина говорил, Век почувствовал, как две его половинки начали раскалываться. Одна решительно отказывалась. Другая…

Век нахмурился. Пару раз моргнул. Оглянулся и вновь посмотрел на Херона. Бог ему свидетель, он мог поклясться, что над плечами парня и вокруг его головы было какое-то мерцающее сияние.

И странная иллюзия придавала всему этому кошмару правдоподобие. Наравне с тем фактом, что как только ему понадобился парень, он оказался прямо позади него… а также отсутствие следов в карьере… и светопреставление на лестнице дома Бартенов.

Век приложил ладонь к груди и с усилием потер мрачную тень в ней.

— Я никогда не просил этого.

— Я знаю, каково это, — пробормотал Херон. — В твоем случае, ты был рожден для этого.

— Скажи мне, что я такое.

— Ты уже знаешь.

— Скажи.

Херон медленно выдохнул, дым просочился сквозь это золотистое свечение.

— Зло. Ты воплощение зла… ну, или половина тебя. И в ближайшем будущем, может, сегодня, может, завтра, тебя попросят выбрать одну из сторон. — Парень показал на себя, держа в руке сигарету. — Я здесь, чтобы помочь тебе сделать мудрый выбор.

— А если не сделаю?

— Ты проиграешь.

— Прямо на месте?

Мужчина медленно кивнул, прищурив глаза.

— И я видел, где ты окажешься после. Там совсем не мило.

— Кто ты такой?

Херон не изменился в лице. Не изменил позу. Даже не прекратил курить. Но в одну минуту он был мужчиной, а в следующую…

— Господи… Иисусе… — выдохнул Век.

— Даже близко нет. — Он потушил сигарету и подошву солдатского ботинка. — Но я — это я.

То есть… ангел, очевидно: в слабом исчезающем свете дня за его плечами появилось преломленное мерцающее зрелище в форме огромных крыльев, делая парня одновременно великолепным и внеземным.

— Меня послали помочь тебе. — Мужчина… ангел… черт, да без разницы… вновь сосредоточился на Веке. — Поэтому, когда ты поедешь к своему отцу, я хочу быть с тобой.

— Ты уже был со мной. Не так ли.

— Да. — Парень прокашлялся. — Но не когда ты… ну, ты понял.

Брови Века взлетели.

— А, да. Хорошо…

Иииии они оба смотрели куда угодно, только не друг на друга.

Век подумал о той ночи с Кронером.

— Что, если я уже стоял на перепутье?

— Ты про Кронера? Это было незаконно.

— Ну да, как и убийство.

— Нет, дело в другом. Я не единственный, кому ты нужен, и другая сторона подстроила это раньше времени.

— Другая сторона?

— Как я и сказал, в этой игре я не один. И поверь, враг — настоящая сучка… уверен, вы скоро встретитесь, если уже не повстречались.

Замечательно, хороших новостей все больше, подумал Век.

И затем он выпалил:

— Я собирался убить его. Кронера. — Проклятье, было так хорошо высказаться.

— Ты имеешь в виду, часть тебя собиралась. Будем точными… ты не причинил ему вреда и позвонил в девять-один-один, и если бы ты этого не сделал, он бы истек кровью у твоих ног.

— Так что напало на него?

— Ты удивлен, что разговариваешь с ангелом? Тебе не нужно знать, что еще существует в этом мире. — Джим пренебрежительно махнул рукой. — Но нам с тобой не об этом надо волноваться. Мы отправимся к твоему отцу. Вместе. Как можно скорее.

Век подумал о том ощущении близости судьбы, когда он почувствовал себя так, будто в жизни наступила кульминация. Уже не отдаленно гипотетическая.

— Это и есть перепутье?

— Возможно. А может, и нет.

Вдруг Джим прикрыл глаза и опустил голову. И глядя из этих злых щелок, он был по-настоящему смертоносным… и Век был рад, что нечто подобное будет прикрывать его спину: ему казалось, что если он будет сражаться с другой стороной самого себя, понадобится еще один хороший боец.

Происходящее этим и было — битвой до последнего вздоха.

— Мы узнаем, — пообещал ангел, — когда окажемся там.

У всего есть причина, подумала Рэйли, когда через полчаса они с Бэйлсом отошли от палаты Кронера.

Его состояние ухудшалось, как если бы его раны были морем, из которого он чуть вынырнул, но его вновь затянуло под воду. Он не мог сосредоточиться, мямлил ответы, не имевшие смысла, и вскоре после приезда они с Бэйлсом сдались.

— Да что с этим «страданием»? — пробормотал Бэйлс, придержав для нее дверь лифта.

Рэйли покачала головой, когда они начали спускаться.

— Я не знаю.

Заезженная пластинка: «Он должен знать, что она страдала… Он должен знать, что она страдала…»

Рэйли понятия не имела, о чем он… и о том, как были связаны Кронер с Веком. Гори все синим пламенем, сейчас ей казалось, что она не может доверять своим инстинктам, даже когда дело касалось ее собственного имени. А выдвигать догадки об этой неразберихе? Тем более.

Когда они вышли в фойе и направились к вращающейся двери, ведущей на парковку, Бэйлс посмотрел на часы.

— Хочешь выпить? Я должен сделать заявление чуть больше, чем через час, и перед этим мне нужно заправиться.

Да, потому что когда у одного детектива есть подобная информация на другого, с ней не медлят. Он позвонил в Главное управление сразу после их разговора, и буквально через минуту сержант лично назначил встречу с высокопоставленными лицами, даже если она произойдет сразу после работы.

Неудивительно, что Бэйлсу хотелось пива.

— Спасибо, — прошептала она, — но как я и сказала, сейчас у меня встреча с начальником.

Да уж, прямо как две капли воды.

Они вместе прошли по рядам авто, сели в ее немаркированную машину и пристегнулись. Оба не произнесли ни слова, возвращаясь в отделение. Разговаривать было не о чем, и Бэйлс выглядел таким же преданным и измученным, какой она себя чувствовала.