Возможно, он окажется в сети еще до того, как Век вернется в штат Нью-Йорк.

Какая неожиданность.

Притормозив на дорожке, ведущей к стенам тюрьмы, он увидел небольшую армию, собравшуюся по обе стороны от него.

Фаны отца.

Человек сто, если не больше, несмотря на восемь часов вечера, темень и холод. Но они подготовились — фонари, свечи и плакаты против казни… и как только они увидели его машину, то с криками рванули к краям асфальта, гвалт просочился в пикап, хотя они не подобрались близко.

Очевидно, курс гражданского неповиновения прошел не напрасно, вопреки их одежде в стиле «Секс Пистолз»[121] и безумному поведению: никто не заграждал путь и не прикасался к его машине, и Век притормозил лишь для того, чтобы взглянуть на них.

Большая ошибка.

Один из них наклонился к окну со стороны Века и, конечно же, узнал его: парень закричал и начал тыкать в него пальцем, из-за жуткого восторга, озарившего его лицо, Веку хотелось опустить разделявшее их стекло и вбить немного здравого смысла в черепушку сукина сына.

Но он лишь тщетно отобьет костяшки. У гребаного идиота на лбу красовался символ анархии. Удачи воззвать к его рассудку.

— Это он! Это он!

Толпа уплотнилась и кинулась к пикапу.

— Они что, совсем свихнулись? — побормотал Век, нажав на газ и приготовившись превратить их в рисунок на капоте, если понадобится.

— Это она и делает, — раздался из воздуха голос Джима.

— Кто «она»?

— Именно то, что мы попытаемся вытащить из тебя.

Поразмыслить над этим можно и позже. Век свернул на дорожку, по которой ездили стражи порядка, и остановился у ворот. Взглянув на охранника, он опустил окно и показал ему значок и документы.

— Томас ДелВеччио… младший.

На фоне толпа скандировала его имя… или же имя отца. Оба сразу, на самом деле, чертовски эффективно.

Охранник посмотрел на документы, а потом на Века. Его взгляд был полон недоверия, — парню на прошлой неделе хватило психов.

И все же он открыл ворота, и железные решетки откатились назад.

— Остановитесь, как только заедете. Мне нужно будет осмотреть вашу машину, детектив.

— Без проблем. — И хорошая идея не делать этого снаружи. Одному Богу известно, как долго толпа будет здесь ошиваться.

Век, следуя протоколу, медленно заехал за ворота и нажал на тормоза, как только задний бампер пересек первый барьер. Выйдя из машины, он прихватил с собой «Мальборо» Херона и применил их по назначению, закурив сигарету, пока закрывались ворота, а офицер с фонариком сновал у машины.

Куря, он знал, что ангелы неподалеку. Век чувствовал их и был рад, что они прикрывают его спину… особенно когда посмотрел сквозь решетки на толпу сумасшедших. Энергия в этих психах — как раз то, из-за чего он был благодарен, что находится в стороне от этой группки.

— Можете двигаться дальше, детектив, — сказал офицер с упавшим настроением. — Первый поворот налево, и в целях безопасности припаркуйтесь у двери. Охранник вас ждет.

— Спасибо, приятель.

— Внутри курить запрещено. Поэтому не торопитесь.

— Хороший совет.

Назад в пикап. Остановка у вторых ворот. И потом они оказались внутри.

Тюрьмы с максимальным уровнем охраны совсем не походили на киношные. Ни старых каменных стен с горгульями, следящими за твоей задницей. Ни погружения в историю, вроде «здесь сложил свою голову Аль Капоне[122]». Ни экскурсий.

Данное заведение — очень современное предприятие, где люди, подобные его отцу, содержались изолированно от остального населения. Здесь не обходятся без яркого ксенонового света ночью, видеокамер и компьютеризированного контроля. Конечно, тут все еще были охранники с пушками и достаточно колючей проволоки, чтобы обернуть ее вокруг целого Колдвелла, но процедура требовала пропусков, компьютеров и автоматических дверей камер.

Век побывал во многих тюрьмах, но никогда в этой: как только отцу вынесли приговор, в общежитие, где он жил уже выпускником, доставили письмо. Ему вообще не следовало открывать треклятый конверт, но он и подумать не мог, что отцу удастся через кого-то отправить весточку из тюрьмы. Вспоминая об этом сейчас, Век понимал, что был чертовски наивен.

С другой стороны, по крайней мере, письмо сказало ему, где не появляться.

Поэтому, да, тому, что Век не работал в Коннектикуте и пошел в полицию, а не в Федеральное Бюро Расследований, существовала очень веская причина. Никаких выездов за границу штата, — как раз то, что нужно.

И вот он здесь.

Как и было обещано, только он вышел из пикапа, и распахнулась армированная дверь, охранник встретил его и провел в чистое до блеска, хорошо освещенное помещение. При обычных условиях ему, как сотруднику правоохранительных органов, позволили бы иметь при себе значок, мобильный и оружие, если он не станет заходить в камеры, но сейчас Век был здесь не в качестве должностного лица, а значит, все подлежало проверке.

Сдавая телефон, Век увидел, что пришла пара сообщений. Очевидно, они проехали там, где не ловит сеть, потому что он не слышал звонка и не собирался останавливаться и слушать их сейчас. Что бы там ни было, это подождет конца встречи. Кроме того, Век догадывался, о чем они. Разумеется, к нему приставили другого человека из отдела Внутренних расследований… какая радость. И наверняка его проверяет Бэйлс. Сто процентов, особенно если тот написал смс, а Век не ответил.

После того, как он зарегистрировался и отдал охране все свои вещи, его провели по нескольким коридорам, их с офицером окружал лишь звук шагов. Но о чем они могли говорить?

«Пришел попрощаться с папочкой? О, круто…»

«Да, я несколько лет его не видел, и сегодня — последняя возможность в этой жизни…»

«Ну, повеселитесь тогда».

«Спасибо, приятель».

Да. Просто не терпится начать подобный разговор.

Спустя примерно сотню ярдов лабиринта тюрьмы, Век оказался в зале посещений, размером с маленький кафетерий и меблированном в том же стиле, — длинные столы с сиденьями по обеим его сторонам. Освещение напоминало витрину ювелирного магазина, — к потолку привинчены большие панели с флуоресцентными лампами; коричневый пол в крапинку хорошо скрывал грязь, но все равно сиял и был отполирован. Окна отсутствовали, как и растения, и лишь на стене висела фреска нечто похожего на Законодательный орган Коннектикута.

Хотя четыре автомата добавляли немного красок.

— Его сейчас приведут, — сказал охранник. — Мы из любезности поместим вас в комнату для свиданий, но я попрошу все время держать обе руки на столе, детектив.

— Ладно. Есть разница, где мне сесть?

— Нет. И удачи.

Парень отошел и встал у двери, через которую они вошли, скрестив руки и сосредоточившись на голой стене напротив, словно это ему уже не в первый раз.

Век сел за стол перед ним и переплел пальцы на гладкой поверхности.

Закрыв глаза, он почувствовал присутствие двух ангелов. Они стояли по обе стороны от него, во многом напоминая охранника, — спокойно и внимательно…

Дверь в противоположном конце комнаты бесшумно открылась… а затем раздалось шарканье.

Отец зашел в комнату с улыбкой на красивом лице и кандалах на запястьях и лодыжках. Несмотря на мешковатый оранжевый комбинезон, он выглядел изящно, темные волосы убраны со лба, а внешность дипломата была видна невооруженным взглядом.

Но Века совершенно не заботил его внешний вид; он смотрел в пол. Отец отбрасывал тень, так и быть, единственную тень, которая омывала его ноги, словно черные чернила. То, что она была темнее всего остального на линолеуме, казалось логичным в свете новой парадигмы.

— Здравствуй, сын.

Голос был таким же низким и звучным, как у Века, и, подняв взгляд на своего отца, он будто посмотрел в зеркало… старившее на двадцать или тридцать лет.

— Не поприветствуешь? — спросил старший ДелВеччио, идя вперед маленькими шагами, охранник, приведший его, шел так близко к нему, что на его спине вполне мог быть еще один комбинезон.