— Вы говорите о переносе как о непреложном факте? — начал потихоньку приходить в себя Кисин. — Хотя да, лес кругом, а институт был на Ленинском…

— На редкость верно подмечено, — фыркнул Саша. — Кстати, нас явно швырнуло не только в пространстве, но и во времени.

— Почему вы так решили?

— Вы всегда такой тупой или это у вас просто сегодня обострение? Лето же вокруг!

— Ну нас, например, могло забросить в южное полушарие.

— Гляньте вот на эти цветочки. Скажете, что это не одуванчики? А вот это деревце не возьметесь идентифицировать?

— Береза…

— Правильно, только какая-то кривая и мелкая. Итак, у нас с утра было двадцать пятое февраля. В каком месте Южного полушария сейчас конец весны, ибо одуванчики цветут именно тогда? Да и травка кругом довольно молодая. И где в том полушарии растут березы?

— Э… разумно. Если мы только не на какой-то другой планете.

— Полностью идентичной Земле вплоть до наличия точно такой же Луны? Вон он, серп, полюбуйтесь. В общем, полезли обратно.

— Зачем?

— Да я не настаиваю, можете оставаться на свежем воздухе. Лес-то довольно дикий, и еще неизвестно, кто там обитает. Мало ли в какие времена нас закинуло. Хорошо, если тут только мамонты водятся, а если всякие пещерные львы с саблезубыми тиграми? Хотя вам, я думаю, и простого кабана вполне хватит.

Аргументы лаборанта показались Кисину достаточно убедительными, и он полез обратно в подвал.

— Значит, так, — озадачил его Александр, закончив рыться в ящиках верстака, — стоящая перед вами задача особой сложностью не отличается. Точило видите? Так крутите ручку, и поинтенсивнее, а я попробую сделать нормальный нож.

— Да что вы тут раскомандовались? — возмутился Кисин.

— Вы вроде как член партии? Тогда должны были слышать постулат «кто не работает — тот не ест». Что вы тут жрать собрались, не поделитесь планами? Одуванчики несъедобные, сразу предупреждаю. В общем, или вы прекращаете никчемное препирательство и делаете, что вам говорят, или я сделаю нож без вас, но тогда буду обедать, ужинать и так далее в одиночестве.

Изготовление ножа затянулось на два часа, к концу которых Кисин готов был бросить крутить проклятую ручку, несмотря на недвусмысленное предупреждение лаборанта. После чего тот со свежеизготовленным инструментом сходил наружу и вскоре вернулся, вырубив нечто наподобие рогатины. Прикрутив шурупами к ее раздвоенному концу кусок дюраля, Александр с этой импровизированной лопатой подошел к стене за установкой и начал перекидывать землю в центр подвала.

— Вы хотите расширить выход? — на всякий случай поинтересовался Кисин.

— А вы надеетесь на моих харчах так разжиреть, что перестанете пролезать в имеющийся? — разогнулся лаборант. — И, кстати, хорошо, что напомнили. Ваша очередь копать. Где-то примерно в полуметре дальше должен появиться край пожарного щита. Я прикинул, он вроде мог попасть в зону переноса, ну или хотя бы его часть. В общем, копайте, минут через пятнадцать я вас сменю.

Примерно через час телепортированные стали обладателями почти целого багра, лома, небольшого топора, лопаты и конусного ведра.

— Пойдемте наружу, — предложил Александр. — Значит, я сейчас схожу за обедом, а ваш объем работ — вот он. Потихоньку начинайте копать уже нормальной лопатой вот отсюда. Тут соседний подвал, причем самый его конец, где стол дяди Миши и вековые завалы его барахла. Там может оказаться много полезного, так что не ленитесь.

— А если звери? — неуверенно спросил Виктор Иванович.

— Отбиваясь лопатой, отступаете обратно в наш подвал. Я вернусь часа через два-три.

С этими словами лаборант взял ведро, но не конусное, а обычное, какие-то согнутые им из сталистой проволоки загогулины и бодрым шагом двинулся в ту сторону, где местность имела явный уклон.

Электронные часы Кисина не выдержали телепортации, так что время он мог определять только по собственным ощущениям. И примерно тогда, когда они уже говорили ему, что лаборанта нет как минимум полдня, тот появился, что-то весело насвистывая. В одной руке он нес ведро, причем явно не пустое, а в другой — несколько нанизанных на ветку небольших рыб.

— И это все, что вы накопали за целых два с половиной часа? — поинтересовался Саша. — Да, трудновато вам будет нормы-то в лагере выполнять, с такими навыками. При чем тут лагерь? Дело в том, что около озера я нашел разбитый самолет. И, судя по многим деталям, мы попали в Читинскую область, а время — начало тридцатых годов. Ну и где, по-вашему, кроме лагеря, вы можете оказаться, попав в столь интересные времена?

— Вы точно уверены, что тридцатые? — решил пока не обращать внимания на оскорбительные намеки Кисин. — И почему именно Читинская область?

Похоже, что этот Кобзев действительно антисоветчик, правильно про него говорили в комитете комсомола. И еще ходили слухи, что он фарцует не то джинсами, не то аппаратурой, а может, и вовсе валютой. Да, все это так, но вот только…

Виктор Иванович с сомнением оглядел мощную фигуру лаборанта. Вроде он служил в ВДВ… Да, здоровьем природа детинушку отнюдь не обидела, так что с ним надо поосторожней. И как, однако, быстро он освоился в этих совершенно фантастических обстоятельствах! Сам Кисин, несмотря на саднящие волдыри на руках, до сих пор не мог до конца поверить, что все происходящее ему не снится.

— Такой самолет не мог быть сделан раньше двадцать пятого года, уж настолько-то я историю авиации знаю, — объяснил тем временем лаборант. — Он похож на ранние модели Яковлева. Но у него трехцилиндровый мотор, то есть заграничный, у нас таких не делали, по крайней мере серийно. То есть если бы он был выпуска тридцатого года или позже, на нем бы уже стоял наш М-11. А лежит он там лет пять, сквозь него уже кое-где и деревца проросли. Кроме того, я нашел планшет с тем, что там осталось от карты. Немного, но все-таки Читу видно. В общем, план наших ближайших действий таков. Сейчас вы собираете хворост, я чищу рыбу. Потом я ее варю, а вы еще маленько копаете, там всего ничего осталось. После обеда я попробую собрать приемник, очень не помешает послушать, что тут у нас творится в эфире. Возражений нет? Тогда вперед, нас ждут великие дела.

Приемник, собранный лаборантом после обеда, представлял собой магнитофон «Весна» с почти полностью севшими батарейками, к которому снаружи были присобачены ферритовый стержень с обмоткой и конденсатором переменной емкости плюс два диода.

— Да, — кивнул Саша, — практически детекторный, только с магнитофоном в качестве звукового усилителя. Завтра попробуем все-таки откопать в дяди Мишином подвале сейф, там должны быть батареи, тогда можно будет собрать что-нибудь поприличней. А пока послушаем это, только я схожу, растяну антенну.

Быстро выяснилось, что местный эфир на средних волнах вовсе не забит станциями. Удалось на пределе чувствительности выловить только две, да и то слова почти не пробивались сквозь шумы. Но Александр малость удлинил антенну, подстроил контур, и передачи стали слышны чуть лучше. По крайней мере уже можно было попытаться понять, о чем идет речь. Правда, это оказалось не самой простой задачей, и не только из-за помех. Первая станция вещала:

— Вжжж… уииии… императорское величество… хр-р-р… Ярославской и Екатеринбургской губерний… У-УУУУ — вжжж… сказал государственный канцлер. У-у-ииии… вжжж… председательством господина Сталина. Хррр-р-р…

Дальше волна окончательно утонула в помехах. Вторую станцию было слышно еще хуже, и там только раз удалось разобрать что-то похожее на «радио Израиля».

— М-да, — мрачно резюмировал Саша, — задница, в которую нас закинуло по вашей милости, при ближайшем рассмотрении оказалась куда глубже, чем оно представлялось поначалу. Это явно не наше прошлое.

— Может, какая-нибудь радиопостановка?

— С господином Сталиным среди действующих лиц? Не делайте мне смешно. И откуда тут взялся Израиль, неужели мы на это убожество смогли поймать их станцию? Хотя она может быть и в Китае, например. В общем, на ближайшее время самой важной задачей объявляется создание приличного приемника. Значит, берите лопату и пошли копать, до темноты еще не меньше часа. Нам нужны батареи и прочее содержимое сейфа.