10 В то время как купцы, попав в оковы, Своей судьбы решенья ожидали, Велел немедля капитан суровый, Чтоб для отплытья все приготовляли. И вот, как прежде, мореходы снова Уж якоря, натужась, подымали. На кабестан всей грудью навалились, Как будто расколоть его решились. 11 Другие же, вися на прочных реях, Широкий парус развернуть стремились. Меж тем на берегу, от слез немея, Уже купцов их близкие хватились, С детьми, от горя волосы развеяв, Пред Саморином женщины явились, Прося, чтоб повелитель всемогущий Кормильцев спас от казни неминучей. 12 И Саморин, мольбам их уступая, Отправил португальцев на армаду. А с ними их товары, вызывая У Катуала алчного досаду. На борт своих героев принимая, Их Гама встретил с ласковой отрадой, Купцов освободил и в нетерпенье Оставил чуждый брег без промедлений. 13 Томился Гама горькою кручиной: Не смог он в Каликуте утвердиться И с гордым самодержцем Саморином Союза драгоценного добиться. Тем утешался капитан безвинный, Что в край Авроры он сумел пробиться И мог, разведав путь к земле желанной, Домой вернуться с вестью долгожданной. 14 Он нескольких индийцев задержал. С Диогу те и Алвару явились. Конвой им славный Саморин придал, А конвоиры Гаме покорились. С собой гвоздику пряную он взял (Ей острова Молуккские гордились), Взял перец, взял корицу - дар Цейлона И взял орех, бандийцами взращенный. 15 Все Монсаид доставил на армаду, Сторонник португальцев убежденный, В словах Христа увидевший отраду И ангелом на подвиг вдохновленный. О славный африканец! Ты в награду Взамен своей отчизны отдаленной Обрел себе духовную отчизну И отыскал дорогу к светлой жизни. 16 Носами волны мощные вздымая, По морю дружно корабли носились, И, южные просторы покоряя, К Надежде Доброй рьяно устремились, И, к Родине мечтою улетая, Заране моряки приободрились, Опасности легко одолевали, Что волны непокорные скрывали. 17 Тянуло к дому моряков завзятых, Все дружно предвкушали в нетерпенье, Как явятся назад к родным пенатам, Чтоб о своих поведать похожденьях, Как будут все удачливы, богаты, Получат за труды вознагражденье, Так сердце в упоенье колотилось, Как будто грудь пробить оно решилось. 18
Однако всемогущая Киприда О чадах Луза помнить продолжала, Взяв славных мореходов под защиту, Юпитера наказы исполняла. За все страданья, беды и обиды Героев наградить она желала И собиралась дать отдохновенье Им от скитаний, бедствий и мучений. 19 И, вспомнив все несчастья и страданья, Что уроженец Фив на них обрушил, Все горести, болезни и метанья, Что истерзали сих героев души, И все судьбы свирепой испытанья, Что ждали их на море и на суше, Венера заспешила в нетерпенье Им ниспослать земные наслажденья. 20 В хрустальном королевстве захотела Она приветить путников усталых, Дать отдых хоть на миг героям смелым, Наградой увенчав их небывалой. Чтоб взялся резвый Купидон за дело, Прекрасная богиня пожелала. Богов с небес сводил он, улыбаясь, А смертных влек на небо, забавляясь. 21 По замыслу богини, мореходам Должно предстать волшебное виденье: Чудесный остров, где сама природа Скитальцев бы манила к наслажденью. Шелк изумрудный трав, леса и воды Сулили бы любовь и вдохновенье. Ведь за вратами мощными Алкида Немало островов таит Киприда. 22 И там перед суровыми мужами Младые нереиды бы предстали И легким хороводом пред очами Измученных скитальцев замелькали. О, что б случилось с гордыми сердцами Героев, что все беды побеждали! Они б заныли в муке несказанной При виде сих цветов благоуханных. 23 Да, силу дивных чар своих Венера Давно на той несчастной испытала, Что отпрыску Анхиза выше меры, Томимая любовью, угождала. И, в силу страсти сохраняя веру, Богиня к Купидону поспешала, Просить его о помощи желая, Над нимфами победу предвкушая. 24 Влекли богини дивной колесницу Те птицы, что пред смертью песнь слагают, И нежные подруги - голубицы, Что Перистеру с грустью вспоминают. Там, где стремглав промчалась чаровница, Ее лобзанья в воздухе порхают. Смиряются лихие ураганы Пред красотой прелестницы желанной. 25 До гор она домчалась Идалийских, Где сын богини с войском пребывал. С решимостью взаправду олимпийской Расправиться он с миром возжелал. От мерзлых льдов до пастбищ аравийских Уж Купидоном всяк пренебрегал, Любя не то, что душу возвышает, А то, что злую алчность насыщает. |
