— Нет, папа, не волнуйся, я отнесу тебя обратно, и…

Она хотела сказать: "больше никогда не покину тебя" — но не смогла, потому что такие слова были бы ложью.

Вместо этого Эльрика спросила:

— Что здесь произошло?

Пуддел прикрыл глаза и начал говорить так тихо, что Эльрике пришлось наклониться к его губам (да ведь к тому же ещё и ветер свистел, и громы гремели):

— Как ты ни старалась сбить нас с толку, а всё же балдоги взяли твой след, и довели нас до этой залы. Но здесь псы начали истошно лаять и жаться к нам. Да и мы почувствовали, что рядом… — Пуддел закашлялся, и прохрипел. — Да оно и сейчас рядом.

— А что оно такое, папа?

— Я не знаю. Но оно забрало всех, кто здесь был. Всех… Теперь империя погибла; во дворце остался только горбатый Гондусар, его дочь, да ещё несколько женщин… Всех остальных забрало оно… И мы с тобой обречены — оно заберёт нас…

— Нет, папа, не заберёт. Я вынесу тебя отсюда.

Эльрика подняла Пуддела с носилок. Несмотря на объёмистый живот, правитель исчезнувший империи оказался лёгкой ношей — должно быть, в желудке его было совсем пусто…

Но только несколько шагов успела сделать Эльрика, а затем услышала странный шорох. Вновь издала угрожающий и предупреждающий рык Ява, да могла бы и не рычать — и без неё было ясно, что опасность рядом…

Краем глаза Эльрика увидела некое движение. Быстро оглянулась…

Тьма ещё больше сгустилась. Грозовые тучи полностью обхватили мир-дворец, и даже самые слабые отсветы солнца не проникали в это место.

И только в беспорядочных, то близких, то далёких, то совсем слабых, то достаточно ярких вспышках молний, Эльрика могла видеть окружающее…

Вот поблизости полыхнула молния, и девушка увидела, что прежде лежавшие на полу тела хэймегонцев и балдогов ползут к провалу в центре залы.

Но ползли они не по своей воле. Нечто, похожее на пряди совершенно чёрных волос оплели их ноги и руки, и волокло туда. Сами же жертвы не двигались…

Громко зарычала Ява. Эльрика обернулась и увидела, что одна из этих чёрных прядей выползает из-за ближней колонны. Эльрика быстро положила Пуддела на пол, распрямилась, выставила клинок…

Ява прыгнула, вцепилась в этого странного врага когтями, хотела и клыками перегрызть, но не смогла. Эта пантера, несмотря на свою природную силу, вдруг оказалась совершенно беспомощной; дёрнулась пару раз и замолкла… Чёрная вуаль тут же оплела её, потащила к провалу, где канули уже несколько оплетённых хэймегонцев и балдогов.

Эльрика хотела было броситься на помощь, но тут вскрикнул её отец. Оказывается, ещё один отросток из извивающихся чёрных прядей обхватил его ногу и теперь также тащил к провалу в центре залы.

Принцесса понимала, что дотрагиваться до этой черноты нельзя, но надеялась, что через клинок ничего не пройдёт. И она из всех сил ударила по той весьма тонкой части вуали, которая держала парализованного Пуддела за лодыжку. Клинок, словно живой, взвизгнул, и, вырвавшись из рук Эльрики, отскочил в сторону; девушка же почувствовала во всём теле одновременно и жжение и холод; её начало трясти…

Надвигалась ещё одна чёрная вуаль: и теперь Эльрика точно видела, что она состоит из множества тонких чёрных волосков, каждый из который шевелился, жил своей жизнью.

Эльрика пятилась, отступала, но уже не могла двигаться так резво, как прежде. Её тело продолжало трястись, ноги подгибались…

Но вдруг появилось изумрудное свечение. Что это значило? Откуда мог взяться этот странный, и всё усиливающийся, становящийся уже ослепительно ярким свет? Быть может, ещё одна штучка врага? Но нет — не похоже.

Оказывается, чёрным вуалям совсем не нравилось это изумрудное свечение. Они поскорее утащили в провал добычу (в том числе Яву и Пуддела), а оставшиеся замерли, выжидая…

Раздался грохот и треск. С купола посыпались крупные, толстые куски мрамора и появилось нечто, похожее на изумрудное солнце. Это нечто стремительно надвинулось на тёмные вуали, ударило по ним…

И снова — треск и грохот. Пол сильно всколыхнулся, его рассекли новые трещины, и Эльрика едва не упала в одну из них, но всё же успела схватиться за край и повисла над пропастью, дна которой не было видно. Из глубины доносился угрожающие шорохи…

Конечно, прежде Эльрика без всяких проблем смогла бы подтянуться, выскочить, совершить ещё несколько акробатических номеров, но теперь тело плохо слушалось её. Из всех сил старалась она выбраться наверх, но ничего не получилось…

Камни продолжали вздрагивать, полыхало изумрудным светом, но что происходит там, наверху, Эльрика не могла увидеть. Главным было — удержаться…

По щекам Эльрики текли слёзы — это были слёзы жалости к отцу и Яве, которых уже не чаяла увидеть живыми, и это были слёзы бессильной ярости. Она жаждала сражаться, и мне могла…

Постепенно удары и всполохи умолкли. Даже и громы гремели реже. А Эльрика всё висела, и не могла подтянуться, чувствовала себя беспомощной…

И вдруг услышала над собой голос:

— Здравствуй. Я помогу тебе.

И, подняв голову, увидела, что над трещиной склонился юноша, самый красивый из всех, когда-либо виденных ею. И это было не удивительно, так как среди вырождающихся хэймегонцев она вообще не видела красивых или хотя бы нормальных юношей.

Юноша протягивал к ней руку и говорил сочувствующим тоном:

— Не бойся — мы отогнали чудище.

— А кто ты такой? — спросила Эльрика.

— Я — Винд, и сейчас познакомлю тебя со своими друзьями…

Тогда Эльрика подняла к нему свою всё ещё слабую руку, и он помог ей выбраться. И принцесса увидела, что в зале больше нет ни чёрных вуалей, ни хэймегонцев, ни балдогов, ни Явы. Зато возле поглотившего их провала стоял парусный корабль, который пульсировал изумрудным сиянием.

От носа до кормы в этом корабле было не менее десяти метров; и по всей его поверхности пробегали блики, выражающие бессчётное множество оттенков зелёного цвета. А неподалёку от корабля на переломленной колонне сидела и вычищала свои сияющие мягким золотистым светом перья птица.

Винд представил своих друзей:

— Вот это корабль по имени Крылов, он понимает все наши слова и сам умеет разговаривать. Птицу зовут Ашей, она хоть и не умеет говорить, но тоже понимает нас. Наша родина — мир Каэлдэрон. Слыхала о таком?

— Нет. В первый раз слышу, — честно ответила девушка.

— Вообще-то, я уже должен был туда вернуться, но сложились определённые обстоятельства. Хочешь расскажу?

— Можешь рассказать. Меня, кстати, Эльрикой зовут.

— Ага… Ну так я начинаю рассказывать…

— Нет, обожди. Ты лучше скажи, что вы с этой тьмой сделали?

— Я, честно говоря, ничего не делал, а вот Крылов…

И в воздухе музыкой поплыл тёплый, мелодичный голос летучего корабля:

— Я не знаю, что это такое было, но оно, чёрное и бесформенное, приползшее из глубин твоего каменного мира, оказывается, боится света, который льётся из меня. Так что никаких подвигов я не совершал. Всё получилось само собой…

— Но, если оно боится твоего света, то можешь ты преследовать его?

— Могу, если там, под поверхностью, есть достаточно туннели, по которым я мог бы пролететь.

— Я думаю, найдутся. Ну что — летим?

Винд молвил:

— Честно говоря, совсем не хочется. Уж очень мерзкой показалась мне эта штуковина ползучая. Хорошо, что она уползала.

— Но там моя подруга — Ява, и там мой отец. И ещё есть надежда, что они живы, просто не могут двигаться, парализованы. Вот я минуту назад сама едва двигалась, а теперь силы возвращаются ко мне.

— Ну раз так, то я согласен, — заявил Винд.

С палубы корабля вытянулся мостик, по которому они и поднялись на палубу. Златопёрая Аша просто перелетела туда…

— Ну так, летим? — нетерпеливо спросила Эльрика.

— Подожди, — ответил корабль. — Мне надо отдохнуть. Уж очень долго терзала меня эта буря, надо дождаться солнечного света. От него я наберусь сил. Ну а потом — полетим…

— Ах, как не хочется ждать! — вздохнула Эльрика.