Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Председатель. – Значит, вам так казалось. Вы немножко уклоняетесь в сторону.

Протопопов. – Честное слово, я не уклоняюсь. Мне казалось это просто, я не думал, законно это или нет. Я думал, раз не опубликовывается, стало быть, и здесь можно не опубликовывать. В этом смысле я спросил министра юстиции.

Председатель. – Кто в то время был?

Протопопов. – Макаров.

Председатель. – Что он ответил?

Протопопов. – Ни два ни полтора. Это дело затянулось.

Председатель. – Когда вы спросили об этом министра юстиции?

Протопопов. – Когда я писал рапорт.

Председатель. – Так что вы писали ему рапорт?

Протопопов. – Рапорт был на столе, он был написан и подписан, рапорт был послан, но не опубликован потому, что я взял его обратно.

Председатель. – Что сказал министр юстиции?

Протопопов. – Что его нужно опубликовать.

Председатель. – Вы его взяли назад?

Протопопов. – Я его взял назад потому, что Курлов занял это место, и после этого он сделался причисленным.

Председатель. – Что же у вас фактически делал Курлов в министерстве или в департаменте?

Протопопов. – Он был недолгое время председателем совещания.

Председатель. – Значит, он только председательствовал в особом совещании?

Протопопов. – Нет, он вообще впутывался.

Председатель. – Что же значит впутывался? Что он делал?

Протопопов. – Товарищем министра он не был, но он был в курсе.

Председатель. – Что вас заставило взять и пригласить человека, ненавистного как обществу, так и народу?

Протопопов. – Совершенно верно, с моей стороны это была громадная ошибка.

Председатель. – Что вас заставило это сделать?

Протопопов. – Я думал, что это ничего, что он хороший человек и докажет, что он хороший человек. Это громадная ошибка. Раз вы меня здесь спрашиваете, то я скажу так: я делал ошибку за ошибкой. Скажу и то, что и мои товарищи по отношению ко мне тоже делали ошибки. Было следующее… Я скажу, что я вычитал третьего дня такую фразу, что и маленькое, даже незлобивое сердце никогда не нужно сразу бить и добивать, потому что оно тогда делается действительно нехорошим, потому что рождаются дурные чувства.

Председатель. – Перейдем к событиям конца февраля, к тому, что вы знали об этих событиях, и каковы были ваши действия в противовес этим событиям?

Протопопов. – Вы говорите о событиях двадцать третьего февраля?

Председатель. – Да, и последующие, которые привели к уничтожению старого режима.

Протопопов. – Я их не ожидал совершенно. Я ожидал их 14-го числа, перед открытием Думы. Мне сообщили, что перед открытием Думы может быть забастовка, при чем все могут пойти к Таврическому дворцу.

Председатель. – Когда созвали Думу 14 февраля, вы думали, что она будет распущена?

Протопопов. – Всякие были предположения.

Председатель. – Но ваше предположение какое было?

Протопопов. – Мне было бы приятно, если бы Дума начала работать.

Председатель. – Но какое было ваше предположение – распустить возможно скорее, или дать ей работать, чего желала страна, общество и народ?

Протопопов. – Конечно, работать. Страшил меня тот подъем, тот толчок, который давала Дума всей стране.

Председатель. – Это вас страшило?

Протопопов. – Это вело к известному перевороту, конечно, я не был настраже[*] переворота. Это понятно.

Председатель. – Так, это частный вопрос о 14 февраля и о Думе. Теперь позвольте попросить вас изложить, что вы знали о надвигавшихся событиях, и то, что вы делали по поводу этих надвигавшихся событий, вам известных.

Протопопов. – Все это делалось не в Министерстве Внутренних Дел. Начальник военного округа пользуется правами генерал-губернатора. Значит, всякого рода мероприятия шли больше из штаба.

Председатель. – А меньше?

Протопопов. – А меньше, что же? Министерство Внутренних Дел служило тому, что прикасалось к самому населению.

Председатель. – Что же прикасалось?

Протопопов. – Департамент полиции.

Председатель. – Что он делал?

Протопопов. – Он следил, доносил и давал мне донесения.

Председатель. – Какие распоряжения исходили от вас?

Протопопов. – От меня прямых распоряжений ни единого раза не было, кроме ареста группы рабочих депутатов.

Председатель. – Это от вас исходило?

Протопопов. – Нет, оно состоялось по ордеру военного начальства.

Председатель. – Мы хотим знать существо.

Протопопов. – Я был при этом. Говорят: вот факты, вот такие-то прокламации, такие-то журналы, с такого-то времени. Это было доложено Хабалову, он согласился.

Председатель. – Кем доложено?

Протопопов. – Департаментом полиции.

Председатель. – Т.-е. кем из департамента полиции?

Протопопов. – Глобачевым.

Председатель. – Т.-е. начальником охранного отделения по вашей инициативе рабочие были арестованы?

Протопопов. – По моей инициативе или нет? Скажу – нет.

Председатель. – При вашем участии?

Протопопов. – При моем согласии.

Председатель. – Чья была инициатива?

Протопопов. – Я не сумею сказать, но думаю – Хабалова, я же считал, что нужно арестовать и предать суду.

Председатель. – Какие были ваши действия по поводу готовившихся событий?

Протопопов. – Никаких. Плана защиты я не знал. Я спросил у Балка, он показал мне, что расписано по дням, но полиция, как таковая, и градоначальник подчинены генерал-губернатору и, следовательно, до министра внутренних дел они никакого касательства не имеют.

Председатель. – Какое было ваше отношение к пулеметам?

Протопопов. – Я прочел в газетах, что в полиции применяются пулеметы; я спросил об этом Балка, и он сказал, что должно быть молодые солдаты учатся.

Председатель. – Это опровержение было напечатано?

Протопопов. – Вероятно, да.

Председатель. – Вы справлялись только у Балка?

Протопопов. – Да.

Председатель. – А вы не сносились с департаментом полиции или начальником полиции?

Протопопов. – Не помнится. Градоначальник должен знать.

Председатель. – Известно ли вам, что пулеметы рассылались и передавались в руки полиции и в других городах Российской империи при вашем министерстве.

Протопопов. – Честное слово, говорю, мне это неизвестно.

Председатель. – Так что вы утверждаете, что вы не имели никакого отношения к вооружению полиции в Петрограде и вне Петрограда?

Протопопов. – Определенно отрицаю, в первый раз об этом слышу.

Председатель. – Теперь у нас остался вопрос по поводу Стокгольма. Не можете ли вы высказаться по этому вопросу?

Протопопов. – Стокгольмское заседание вызвало столько противоречий, что в конце концов я стал сбиваться, но у меня есть запись в маленькой путевой книжке, которая находится у бывшего губернатора А.С. Ключарева, ныне заведывающего беженцами.

Председатель. – Почему?

Протопопов. – Потому, что они очень много разговаривали, я ее и отдал.

Председатель. – Когда?

Протопопов. – Незадолго до этих событий. Там все записано. Но там, например, записано Ашберг, но на самом деле это Варбург, я спутал имя. Так что подробности чрезвычайно разнятся. Я совершенно не хочу сказать, что Олсуфьев исказил нарочно, но в его поступках я нахожу следующую некорректность… Во-первых, когда я доложил собранию представителей, то он не имел права брать оттуда и печатать.

50
{"b":"139537","o":1}