Председатель. – Вы можете быть уверены, что Комиссия войдет в ваше положение и даст вам возможность вспомнить, если вы что-нибудь позабыли, и в следующем заседании вы Комиссии сообщите…

Штюрмер. – Конечно, подделывать или придумывать я не стану: это не в моем характере… И думаю, что и вы уже в этом убедились… Если что-нибудь будет не так, я потом вспомню, в следующий раз…

Председатель. – Теперь благоволите удалиться.

Содержание: Обстоятельства назначения Штюрмера на должности председателя Совета Министров, министра внутренних дел, министра иностранных дел. Отношение к Государственной Думе, ограничение ее деятельности пределом рассмотрения бюджета. Заседание Совета Министров в Ставке, в связи с задержкой доставки в войска снарядов, угля, железа, кожи и всякого рода поставок. Вопрос о диктатуре. Отношение Штюрмера к Манасевичу-Мануйлову. Охрана Распутина. О покушении Ржевского на Распутина. О секретных поручениях. Привлечение Штюрмером Манасевича-Мануйлова к охранению Распутина. Процесс Манасевича-Мануйлова. Распутин, его роль и влияние через Вырубову на императрицу. Беседы Штюрмера с императрицей на государственные темы. Польский вопрос. Отношение Штюрмера к Государственной Думе. «Клевета» на Штюрмера Милюкова в Государственной Думе. О плане мер на случай беспорядков на почве дороговизны и отсутствия продовольствия. Отношение Штюрмера к А.А. Хвостову, как к министру внутренних дел. Замена Хвостова Протопоповым. Увольнение Климовича. Знакомство Штюрмера с Распутиным и отношения с ним. Знакомство Штюрмера с Андрониковым. Кружок вокруг Распутина. Разговор с царем по поводу назначения министров. Записка о необходимости выборов в 5-ю Государственную Думу и о способе их организации. Призыв мусульманского населения к работам. Сношения с послом Бьюкененом. Участие в отношении к румынскому выступлению. Тайные агенты министерства иностранных дел за границей. Заседание в Ставке по польскому вопросу. Дмитрий Рубинштейн. Продажа земли Штюрмера в Ярославле. Отношения с Гурляндом. Отставка Хвостова.

Председатель (обращаясь к Штюрмеру). – Благоволите сесть. Разрешите продолжать наше прерванное объяснение. Вы помните, что вы в общих чертах коснулись обстоятельств назначения вашего на должность председателя Совета Министров, затем министра внутренних дел в январе и марте 1916 года, иностранных дел 7 июля и, наконец, вашей отставки в ноябре.

Штюрмер. – Позвольте мне сделать заявление. Дело в том, что в прошлый раз вы мне ставили вопросы и я сказал, что не помню и несколько затрудняюсь точно и определенно ответить на некоторые из этих вопросов. Мне трудно восстановить в памяти точно, определенно и категорически ответить на некоторые вопросы, которые были вами мне поставлены. А именно, что необходимо для этого восстановить в памяти целый ряд событий, из которых слагались те обстоятельства, которые вы желали выяснить. – Я не знаю, в каких выражениях это было указано, я сказал на ваш вопрос о том, как я хотел или как мог бы я себе объяснить, почему я получил предложение быть председателем Совета Министров, я вам сказал. Может быть я не помню точно выражение, вы меня извините, я вам сказал, что я не могу точно, совершенно определенно сказать, но только одно скажу, что у меня не было никакого посредника, никого, кто бы ходатайствовал перед государем, человека, который близко стоял к государю и лично меня знал. Этого я вспомнить не мог. Я же сказал, что нужно восстановить целый ряд событий в памяти. Позвольте кратко изложить их. Я поступил на службу в 72 году в Министерство Юстиции. В 78 году я был назначен…

Председатель. – Вам воды не нужно?

Штюрмер. – Благодарю, не нужно, у меня только горло болит.

Председатель. – Я хочу все-таки поставить вам воды, чтобы она у вас была.

Штюрмер. – Благодарю.

Председатель. – А вы в силах давать показания сегодня?

Штюрмер. – Да, в силах. В 78 году я был назначен по Министерству двора и заведывал 15 лет церемониальной частью. Государь стал обращать на меня внимание со дня торжества коронации императора Александра III. Так что с этих пор государь знал меня.

Председатель. – Со дня коронации Александра III?

Штюрмер. – Александра III. С тех пор, после коронации своего отца, когда он встречал меня при дворе, что было постоянно, знал, кто я, знал мою фамилию. Затем, когда я оставил Министерство двора, я был губернатором новгородским, во время коронации императора Николая II. Тогда государь вспомнил меня и указал, что, так как я сравнительно помню все те торжества, которые происходили недавно, то я могу быть командирован к Министерству двора для ведения церемониальной части, и я был прикомандирован. Тут уже государь после коронации благодарил меня лично, и я убедился, я, скромный по своим привычкам человек, что государь меня знает. Действительно, когда я был губернатором и представлялся государю, он говорил со мной, не как с человеком, которого знают недавно, а как с человеком, которого помнят. Тогда личные служебные отношения ко мне не имели повода обрисоваться. Они обрисовались тогда, когда я был губернатором ярославским. Государь интересовался. Я рассказываю точно для того, чтобы обрисовать показания, как это было. Государь интересовался Ярославской губернией, совершенно исключительной по своим способностям, предприимчивости, по своему богатству. Особенно его поразило то, что в этой губернии еще в 1900 году очень многие уезды были поголовно грамотные. Когда я приехал в Ярославль в 1896 г. там было несколько уездов, в которых новобранцы в том году все были грамотные и так как вступают через известный промежуток времени, то часто бывает, что мальчики, кончив курс, забывают грамоту. Тут новобранцы не только помнили грамоту, но и развивались, и новобранцы Углицкого и других уездов все поголовно были грамотные. Я объяснил, почему это, я указал, что крестьяне Ярославской губернии не только понимают значение грамоты вообще, но и дают себе отчет в грамотности высшего порядка. Такое явление объясняется тем, что мальчик, который требуется в отхожий промысел, не берется из деревни иначе, как грамотный. Затем, если мальчик кончил церковно-приходскую или сельскую школу, то берут предпочтительнее из земской школы, потому что считают, что оттуда выходят более грамотные.

Председатель. – Если можно, вы эту часть сократите.

Штюрмер. – Государь интересовался, говорил о том, почему в других местах этого нет. – Народ там менее предприимчивый и средств имеет меньше, а это народ богатый. Как это сделать, чтобы и в других местах было. При дальнейшем разговоре, я указал, что если государь не будет отпускать средств от себя, народ своими грошами не может обеспечить себе грамотности. Это одна из тех мелочей, из которых складывались отношения. Так установились отношения и связи с государем. Затем министром внутренних дел был Сипягин. Он объезжал Ярославскую губернию, сделал доклад, который хранится в Министерстве Внутренних Дел, на котором государь начертал: «Желал, чтобы другие губернаторы так же ясно понимали, давали себе отчет, так же исполняли поручения, мною возлагаемые, как Штюрмер». Вот я и считал, что был в памяти у государя, как человек, служивший исправно.

Председатель. – Это было в каком году?

Штюрмер. – С 1896 по 1902 год, а ревизия Сипягина была в 1901 году.

Председатель. – Так что это было в 1901 году?

Штюрмер. – Да. С тех пор всякий раз, когда я приезжал в Петроград, всегда меня принимали, всегда говорили об Ярославской губернии. Затем, когда Сипягин умер, Плеве предложил мне место директора департамента общих дел. Когда Плеве умер, тогда мне сказал дворцовый комендант Гессе, что государь имеет в виду назначить меня министром внутренних дел. Гессе мне подтвердил еще раз и сказал, что я буду вызван: «несколько разговоров было, я не могу сказать, с кем и как, но на днях вы получите вызов».