Запас сил быстро иссякал, и Кормакс направился в свою спальню. Там он опустил Синтию на кровать, которую она успела перестелить неизвестно когда. Она что-то сонно пробормотала и подтянула под себя левую ногу. Он медленно выпрямился, стараясь не раскашляться. Если он упадет на нее, это будет не самым удачным окончанием вечера, по крайней мере с точки зрения Синтии. Теперь оставалась только проблема одежды. Оставить ее как есть в водолазке и брюках или разбудить и предложить раздеться? Ладно, водолазка может остаться, но вот брюки явно не лучшая замена пижамы.

Осторожно и бережно Реджиналд выпрямил ее подогнутую ногу, расстегнул пуговицу на поясе, затем молнию... Синтия не шевельнулась. Все так же осторожно он перешел к изножью кровати и потянул за штанины. К его удивлению, брюки уступили его усилию и начали сползать вниз. Когда его действия увенчались успехом, Синтия недовольно заворчала, повернулась на бок и снова подтянула ногу.

Реджиналд пару минут смотрел на нее. Убедившись, что она спокойно спит, прошел в ванную переодеться и уткнулся лицом в полотенце, чтобы заглушить кашель. Вернувшись, он увидел, что Синтия не проснулась, и с величайшей осторожностью, чтобы не потревожить ее, опустился на матрас. С трудом поборов страстное желание поцеловать ее в щеку, Реджиналд натянул на них обоих одеяло и погасил свет.

Синтия проснулась, почувствовав тяжелую руку, лежащую на ее бедре, и горячее дыхание на щеке. Она вскрикнула и проснулась окончательно. Реджиналд мгновенно сел на кровати и озадаченно посмотрел на нее. Сознание вернулось к нему вместе с приступом кашля, он быстро убрал руку, прикрыл ею рот и в промежутках выдавил:

– Синтия, не бойся... Я все объясню...

Она тоже села и откинула светлую прядь, прилипшую к щеке.

– Теперь уже не боюсь. Я испугалась только в первую секунду, когда решила, что это Дэвид...

Реджиналд вздохнул с облегчением.

– Я думал, что ты возмутишься, когда проснешься и обнаружишь, что лежишь со мной в одной кровати. Клянусь, я могу все объяснить. И прежде чем ты спросишь, сразу скажу: ничего не было.

Синтия улыбнулась, но не столько готовности Кормакса предоставить объяснения, сколько тому, каким естественным показалось ей пробуждение рядом с ним.

– Знаю, – сказала она, – вряд ли бы тебе удалось одеть меня заново после того, как ты удовлетворил бы свою неуемную страсть. Кроме брюк, как будто все на месте.

– Ты уснула на диване под аккомпанемент моего увлекательнейшего рассказа, и я побоялся, что там ты замерзнешь. Наверх я тебя отнести не смог бы. А в гостевой спальне на первом этаже не оказалось простыней на кровати. Так что ничего другого мне не оставалось, как уложить тебя на мою кровать. Учти, брюки я снимал с величайшей осторожностью, граничащей с благоговейным трепетом.

Синтия хихикнула, но внезапно осознала, что, каковы бы ни были причины, приведшие ее в постель Реджиналда, они исчезли вместе с наступлением утра. Она грациозно поднялась, дотянулась до аккуратно сложенных брюк и, повернувшись к нему спиной, натянула их поверх черных колготок.

– Мне раньше как-то не доводилось спать одетой, – неожиданно смущенно призналась она. – Ты не будешь возражать, если я приму душ до завтрака?

– Никоим образом, – заверил ее любезный хозяин.

Спустя минут пятнадцать, вымывшись и переодевшись в повседневные вещи, которые принесла с собой, Синтия постучала в дверь спальни и только затем вошла.

– Немного поздно для таких церемоний, – засмеялся Реджиналд, – после того как за последние дни мы узнали друг друга так хорошо, как это только возможно мужчине и женщине, не правда ли?

Слишком хорошо, подумала Синтия и спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Неплохо, – заверил он ее. – Если не считать небольшого кашля, можно с уверенностью сказать, что я на пути к выздоровлению.

Вот и прекрасно, Я скоро принесу тебе завтрак, потом приведу здесь все в порядок...

– А потом?

– А потом я возвращаюсь в Оук-Парк.

Реджиналд драматически откинулся на подушки.

– А если мне станет хуже? Ты не беспокоишься об этом?

– Я не могу все время проводить с тобой, Реджиналд!

– Почему? – спросил он. – Разве тебя ждет работа?

– Нет, сегодня нет, – неохотно призналась она.

– Так в чем же дело? К чему тебе спешить домой?

– Для начала, к пишущей машинке. Я не играю в написание романа, Реджи. Я должна была бы уже сидеть и стучать по клавишам.

– Почему бы тебе не привезти ее сюда и не работать здесь?

– Ты серьезно хочешь сказать, что не в состоянии справиться самостоятельно?

– Нет, – скрепя сердце признался Кормакс, очень довольный тем, что она, пусть и случайно, назвала его Реджи. Он послал ей свою самую обольстительную улыбку. – Я, конечно, не совсем еще здоров, но в состоянии разогреть еду, определить время по часам и выпить две таблетки. Синтия, я прошу тебя остаться по одной-единственной причине: я буду чертовски скучать по тебе.

Она резко повернулась и устремилась к двери, бросив через плечо:

– Я выпью кофе и скоро подам тебе завтрак.

Нет, с этим пора кончать, решительно сказала она себе, закрывая дверь спальни. Ситуация явно выходила из-под контроля. И какая обычная, стереотипная история – заботливая сиделка и зависящий от нее пациент... Все, отныне она не позволит себе поддаться обаянию его улыбки. И если у нее есть хоть капля здравого смысла, то после уборки спальни она уйдет и вернется сюда только тогда, когда ее призовет рабочее расписание. Причем вернется в своем официальном статусе кухарки.

– Почему такая мрачная?

Синтия, пораженная, резко обернулась и увидела полностью одетого и побритого Реджиналда.

– Ты встал? – глупо спросила она.

Он ухмыльнулся.

– Да. Все равно скоро надо было бы выметаться из спальни, так что я решил позавтракать с тобой в кухне. Но если есть возражения, то я заберу свой завтрак и себя самого в гостиную и поем там, а тебя оставлю в покое.

Мисс Синтия Стэджерфорд мгновенно и охотно забыла все свои благие намерения.

– Какие могут быть возражения! Садись и выпей соку, пока я сделаю завтрак. Как ты относишься к пицце по-домашнему?

– Прекрасно, если ты готова разделить ее со мной.

– А что обычно ты ешь на завтрак? – поинтересовалась Синтия. Ей хотелось знать о Кормаксе все, несмотря на твердое решение вернуться к строго деловым отношениям. – Я ведь готовлю тебе только обеды и ужины.

– Обычно только сок. Позднее, в офисе, Стелла, моя секретарша, приносит мне кофе с рогаликами или пончиками... А ты?

– Сейчас, в общем-то, то же самое.

– А когда жила с Дэвидом?

– Я уходила намного раньше него, чтобы подать уже моему боссу кофе с булочками, так что сама позавтракать не успевала.

– А твой босс, он не жалел, когда ты ушла с работы?

– Он утверждал, что жалел. Прислал мне очень теплое письмо в ответ на мое заявление об увольнении, пообещал лучшие рекомендации и сообщил, что я могу вернуться в любое время, когда только пожелаю. Но я, естественно, делать этого не собираюсь, поскольку Дэвид все еще там работает...

– Кстати, я хотел спросить: почему он звонит тебе, Синтия? Хочет помириться и вернуться к прежним отношениям?

– Если да, то лучше ему даже и не пытаться, – нахмурилась она. – Но я удивляюсь, что он вообще рискнул мне позвонить...

– Почему?

– Из-за денег. – Синтия усмехнулась. – Моих денег. Мы из-за этого ужасно поскандалили, когда я уходила. Как последняя идиотка, я отдала Дэвиду все мои сбережения, чтобы сделать первый взнос за квартиру, Но в ту ночь, когда я попросила его вернуть мне деньги, он наотрез отказался сделать это. Во-первых, потому что не хотел, чтобы я уходила. А во-вторых, потому что у меня не было ни одной бумаги, подтверждающей, что деньги мои... А Дэвид оформил кредит только на свое имя... Кормакс выругался.

– Хочешь сказать, что этот подонок не только обманывал тебя с другой женщиной, но и выманил деньги? А ты обращалась к юристу?