– Это лучший комплимент для кухарки. Хотя ничего хитрого здесь нет, любой может такое приготовить.

– Возможно, и так, но раньше все мои знакомые предпочитали обедать в ресторанах.

Хоть Синтия и отдавала себе отчет, что у такого мужчины, как Реджиналд Кормакс, должны быть тучи поклонниц, все же ревность уколола ее своим болезненным жалом. Она поднялась, собрала тарелки и понесла их в кухню. Когда же вернулась с кофе, Реджиналд вскочил ей навстречу, чтобы забрать тяжелый поднос.

– Осторожно, не надо так резко вставать, – предостерегла его она, когда чашки задребезжали на подносе. – Ты еще не готов к таким стремительным движениям.

Реджиналд поставил поднос на столик, чуть скривился, пересел на диван и похлопал по месту рядом с собой.

– Одному Богу известно, что бы со мной было к этому времени, если бы не ты. А нельзя мне немного бренди к кофе?

– Нет. Не сочетается с антибиотиками, – категорически заявила Синтия, затем подала ему кофе и добавила: – И этого не больше одной чашки, а то не будешь спать.

– Я и так скорее всего не буду, если ты останешься в соседней комнате. – Его глаза жгли ее огнем неприкрытого желания.

– Тогда мне лучше уехать домой.

– Тогда ты тоже не будешь спать.

– О? Правда? И почему же это?

– Потому что будешь беспокоиться обо мне.

Реджиналд посмотрел на нее с таким нескрываемым самодовольством от победы в споре, что она хихикнула.

– Демагог!

– И тем не менее я совершенно прав. Ты потеряешь сон из-за любого, если будешь знать, что он болен и один.

Трудно было сделать более ошибочное утверждение. Синтия ни разу не испытывала такой настоятельной потребности заботиться о ком бы то ни было, пока в прошлую пятницу не увидела совершенно больного мистера Кормакса.

– Тебе лучше поскорее вернуться в постель.

Для первого раза ты провел достаточно времени сидя.

– Да, но если я вернусь в спальню, то конец, не увижу больше Синтии, – жалобно протянул он.

Она откинулась на спинку дивана и улыбнулась.

– Ну хорошо, думаю, большого вреда не будет, если ты посидишь до последнего приема лекарства.

– Ура! – как маленький возрадовался большой взрослый дядя. – Спасибо. И за это, и за многое-многое другое. Странно думать, что все это время мы практически делили этот дом, даже не зная друг друга.

– Это не так, Реджиналд, – возразила Синтия. – Мы не делили его, я занималась только готовкой в кухне, а ты здесь живешь.

– Да, но это благодаря твоим усилиям я стал с удовольствием возвращаться домой. Всякий фаст-фуд я терпеть не могу, так что после работы всегда отправлялся куда-нибудь в ресторан, а сюда приходил, в общем-то, только переночевать. Жаль, что я никогда рано не возвращаюсь, а то мы бы давно встретились.

Синтия снова хихикнула, вспомнив обстоятельства их неожиданного знакомства.

– В первый момент мне хотелось сквозь землю провалиться. Что ты подумал, застав в своей кухне постороннего человека с пишущей машинкой?

Кормакс с улыбкой покачал головой.

– Подумал, что начались галлюцинации.

– Ты был очень терпелив, Реджиналд... – тихо сказала она.

– И рад этому. Иначе бы ты не вернулась и я мучился тут в одиночестве и ни одна живая душа даже не подумала побеспокоиться обо мне.

– Вряд ли. Если бы меня не было, твой старший брат просто нанял бы сиделку.

Реджиналд содрогнулся от ужаса.

– Да, пожалуй, и это заставляет меня быть втройне благодарным тебе, Синтия.

Тут она неожиданно даже для себя зевнула.

– Прости, у меня выдался трудный день...

– Я полагал, что ты поехала домой, чтобы немного отдохнуть, – вкрадчивым тоном произнес Кормакс.

Синтия смущенно покраснела.

– Ну, потом я еще и отдохнула, но у меня все же есть работа, которую нужно выполнять...

– Значит, ты провела сегодняшний день в кухне своего домохозяина?

– Да, я готовила еду для него и Грегора, и не надо сверкать глазами! Так я зарабатываю свой хлеб насущный. По крайней мере, в настоящий момент.

– Но, думаю, что, учитывая обстоятельства, парни могли бы дать тебе выходной, – нахмурился он.

– Безусловно. – Хотя она совершенно не собиралась рассказывать Крису и Грегору об этих самых обстоятельствах. – Но это значило бы злоупотребить их добрым отношением ко мне.

– А они знают, что ты за мной ухаживаешь?

– Нет. Временами я по несколько дней с ними вообще не встречаюсь. Но даже при встречах совершенно не обязана отчитываться в своих поступках. – С этими словами она выразительно взглянула на часы.

– Ох, только не говори, что тебе уже пора уходить.

– Да, Реджиналд. Если хочешь посидеть и после того, как выпьешь лекарства, не могу тебе помешать. Я принесу воды и таблетки и оставлю термос с горячим лимонным напитком у твоей кровати.

– Спасибо... – Тут до него дошли ее слова, и он нахмурился. – Термос? Какой еще термос? У меня никогда не было...

– Мой термос. Я привезла его с собой.

Он в полном изумлении покачал головой.

– Синтия, ты просто образец всех возможных и невозможных добродетелей. Почему ты и правда не стала сиделкой или медицинской сестрой?

– Нет, это не по мне. – И она с улыбкой покинула гостиную, радуясь про себя, что он не подозревает, что такую острую потребность заботиться в ней вызывает только один человек – мистер Реджиналд Кормакс, криминальный адвокат.

Вернувшись с лекарствами, она обнаружила, что он устроил уютное гнездо из подушек на ее половине дивана, и была тронута до глубины души таким вниманием.

– Приляг хоть ненадолго, – предложил он.

– Спасибо. Так заманчиво выглядит, что я с удовольствием воспользуюсь предложением. – Синтия сбросила туфли и с блаженным вздохом свернулась калачиком. – Реджиналд, ты знаешь обо мне абсолютно все, кроме разве что событий раннего детства. Не будет ли излишней вольностью с моей стороны попросить тебя рассказать немного о себе?

Он приподнял бровь.

– Излишней вольностью? Имеешь в виду в отношениях между требовательным господином и покорной рабыней?

– Именно, – улыбнулась Синтия. – Если я перекрещусь и поклянусь, как на Библии, что сохраню все сказанное в строжайшей тайне, смогу я узнать подробности жизни и подвигов сэра Реджиналда Кормакса?

– Меня не волнует сверхсекретность. Едва ли кто-то из твоих друзей может заинтересоваться моей персоной.

Это ты не знаешь Бетси, полусонно подумала Синтия. Глубокий баритон плавно вел рассказ о школе, окончании Гарварда; потом о годах практики в роли начинающего адвоката в средней руки провинциальной фирме. Переезд в Чикаго по приглашению серьезной адвокатской конторы, прослышавшей о его довольно успешной карьере, первое дело, выступления в суде... Голос тек и тек, обволакивая ее, укутывая, как теплым мягким одеялом.

– Потом мне предложили партнерство, и вот...

Синтия сладко спала. Реджиналд печально усмехнулся, неторопливо рассматривая молодую женщину, ее светлые волнистые волосы, чуть вздернутый нос, полные губы, высокую грудь, тонкую талию. А ведь и он является причиной усталости, которая наконец одержала над ней верх. Новое, ранее не испытанное желание защитить, уберечь это хрупкое создание, заставило его задуматься: а стоит ли оставлять ее на этом диване? Наверняка к утру она будет дрожать от холода, может, даже простудится...

Кормакс осторожно, чтобы не потревожить ее сон, встал и задумчиво потер подбородок. Нет, он должен справиться, спасибо потрясающему обеду, что придал ему сил. Или это результат ее живительного присутствия?

С бесконечной бережностью он поднял Синтию на руки и минуту стоял, прижимая к себе эту спящую драгоценность, пока не понял, что задуманное ему действительно под силу. Медленно донеся свою ношу до нижней гостевой спальни, он остановился на пороге и мысленно выругался. На постели не было белья – очевидно, Синтия пустила его в ход за те два дня, что он обливался потом. Наверх ему точно не подняться. Похоже, во всем доме осталось только одно пригодное для сна место.