Итак, А. М. Жабинский полагает, что под именем Чингисхана в хрониках остался император Никейской империи Феодор I Ласкарис, а под именем Батыя — его зять Иоанн Дука Ватац. Осколок Византии совсем не был осколком: интересы Никейской империи простирались далеко на восток и включали в себя торговые пути, ведущие в Китай и Индию. Бережно сохраняя следы былого величия, новообразованная империя продолжала оставаться заметной политической силой на просторах тогдашней Ойкумены. Жабинский обратил внимание на примечательный факт: монгольская империя возникает как будто бы в ответ на завоевание Константинополя крестоносцами и появление Латинской империи и рассыпается на удельные владения после освобождения Константинополя, когда к власти приходят Палеологи.

После укрепления в Никее Феодор I Ласкарис обратился к традиционному союзнику Византии — Киевской Руси, но получил отказ, так как последняя проводила в это время политику независимости. Ответом никейского императора стал военный поход в южные пределы Руси, завершившийся победоносной битвой при Калке в 1223 г. Потерпев поражение от волжских булгар, никейские войска повернули обратно. Через десять лет преемник Ласкариса Иоанн III Дука Ватац основал в низовьях Волги свою ставку и подчинил в 1235 г. Волжскую Булгарию. Дальнейшие события развиваются по уже известному нам сценарию — завоевание русских княжеств, возведение на великокняжеский стол Ярослава, западный поход, союз с Александром и т. д. Только все эти деяния совершаются не легендарными монголами, а дисциплинированной и хорошо обученной армией, состоящей из славян и татар, под командованием никейского императора. Более обстоятельное изложение версии А. М. Жабинского читатель может найти в книге С. Валянского и Д. Калюжного «Другая история Руси». Между прочим, автор обращает внимание на одно любопытное обстоятельство: из традиционной историографии известно, что в 1241 г. никейские войска вели боевые действия на Балканах (власть Ватаца признали Болгария и Фессалоника), и в то же самое время там сражаются тумены безбожного хана Батыя. Две многочисленные армии, действуя бок о бок, удивительным образом не замечают друг друга! Кстати говоря, созвучие Батый — Ватац тоже симптоматично. По мнению Жабинского, вся беда в том, что специалисты по Византии мало интересуются историей монгольских походов, а «монголоведы», в свою очередь, вполне равнодушны к событиям, имевшим место в Малой Азии и Южной Европе. Отсюда и возникает такая забавная путаница.

Подведем итоги. То обстоятельство, что помимо нашей версии (борьба за власть в русских княжествах), существуют по крайней мере еще три (версия Фоменко; версия Морозова, Валянского и Калюжного; версия Жабинского), наводит на определенные размышления. Хотя все они не свободны от недостатков, все же любая из них (кроме, пожалуй, варианта А. Т. Фоменко) аргументирована не в пример надежнее официальной, которая не в состоянии ответить на целый ряд элементарных вопросов и зачастую попросту свести концы с концами. Еще раз повторимся, что мы ни в коем случае не претендуем на истину в последней инстанции, потому что древняя и средневековая история принципиально многовариантна. Мы готовы даже допустить, что татары на Русь все-таки приходили, но это могли быть татары из-за Волги, давние соседи славян. Не могло быть только одного: фантастического исхода скотоводов-монголов из Центральной Азии, проскакавших с боями полмира, ибо существуют, к сожалению, на свете вещи, которых не может быть никогда.

Вернемся еще раз к нашей версии, суть которой, как вы помните, заключается в том, что никакие безбожные монголы на Русь не приходили, а так называемое Батыево нашествие есть не что иное, как междоусобная борьба за власть и великое княжение в русских землях. В ходе этой борьбы победа досталась князю Ярославу Всеволодовичу и сыну его Александру, прозванному впоследствии Невским. Эта версия представляется нам наиболее убедительной, не говоря уже о том, что она милее всего нашему сердцу. В настоящей главе мы рассмотрим дополнительные аргументы в ее пользу, которые по тем или иным причинам не вошли в основной текст.

В свое время мы подробно писали о том, что в летописях монголы не упоминаются ни разу. Современники называют неведомых пришельцев как угодно — татарами, печенегами, ордынцами, таурменами, но только не монголами. Да и внешний облик Чингиса и Батыя, по сообщениям хронистов, далек от монголоидного: длинная борода, светлые глаза, высокий рост. Не лишним будет заметить, что ни в одном языке монгольской группы нет имени Батый или Бату, а вот у половцев во время оно было широко распространено имя Бастый, а имя Бату встречается в башкирском языке, тюркском по происхождению. А ордынский царевич Неврюй носил и вовсе русское имя — Олекса, т. е. Алексей. Об именах в старину стоит вообще рассказать поподробнее, тем более что мы это читателю обещали.

У многих наших предков бывало по несколько имен, а уж два имени можно обнаружить почти всегда. Одно имя — мирское, языческое, под которым человека знали односельчане, и другое — крестильное, часто имевшее сакральный смысл и известное лишь самым близким людям. Скажем, знаменитый киевский князь Владимир Всеволодович Мономах известен нам под своим языческим именем, а в крещении он был Василием. А поскольку крестильное имя его отца было Андрей, то зваться он должен Василием Андреевичем Мономахом. Александр Бушков приводит такой показательный пример: «В Разрядной книге (официальном государственном документе Московского царства, куда на протяжении полутора столетий вносились имена всех, командовавших полками) воевода И. М. Пронский значится еще и как „Турунтай“. Турунтай — его прозвище». Поэтому нет ровным счетом ничего невероятного в предположении, что князь Александр Ярославич мог носить прозвище Батый. И пусть вас не смущает, уважаемый читатель, что прозвище это тюркское. Мешанина с именами у русских и их соседей была в то далекое время удивительная. Среди половцев, например, обнаруживаются ханы по имени Юрий Кончакович, Данило Кобякович, Роман Кзич. Сумеете ли вы понять, о ком идет речь, если в какой-нибудь хронике они будут упомянуты без отчества? Между прочим, следует иметь в виду, что имена Святослав, Ярослав или Владимир, строго говоря, тоже нерусские. Это славянские имена, освященные церковной традицией. А вот простой народ именовался совершенно иначе. В книге С. Валянского и Д. Калюжного «Другая история Руси» приводится длиннейший (на две с половиной страницы) список старорусских имен, позаимствованных из архивных записей. В целях экономии места мы процитируем только имена на букву «О»: «Одинец, Овсяник, Осмой, Образец, Обрядка, Окул, Окула, Овлюк, Олгазей, Онашка, Омена, Окат, Онитка, Обрюта, Онцук, Озарко, Опалша, Охлопка, Обрезок, Огарок, Оладья, Опас, Орех, Охапка, Олушка». И все это в православной России!

Поэтому, когда в летописях натыкаешься на ордынского царевича по имени Олекса Неврюй, имеет смысл задаться простым вопросом: кем же все-таки был упомянутый Олекса — ордынцем или русским боярином? И кто такие татары — иноземные захватчики или просто ратники на службе у русских князей? Вот, скажем, имеется летописное свидетельство о том, что князь Дмитрий Александрович собрал войско и стал укреплять город Переяславль. Дальше говорится буквально следующее: «Орда послала на него рать многую, Туратемира и Алтына и многих татар». По другим источникам сия история нам известна значительно более подробно. Более того — нам известно и имя предводителя этой рати. А был им русский князь Андрей Городецкий. Надо полагать, что сепаратистские настроения князя Дмитрия вызвали справедливое недовольство, а татары в данном случае выступают в качестве заурядных наемников. И подобного рода записей в русских летописях имеется великое множество. Вот вам, уважаемый читатель, еще несколько примеров навскидку (позаимствованы из книги Александра Бушкова «Россия, которой не было»): «Уже говорилось о новгородце по имени Черт. Под пару ему — новгородский священник по имени… Упырь Лихой! Отмечены в истории и поп Лихач (1161), поп Угрюм (1600), поп Шумило (1608). Имя Волчий Хвост без всякого смущения носил… один из воевод Владимира Красное Солнышко».