— Иди домой, Чак. Забудь обо всем и отправляйся домой. — Стефи рухнула в свое кресло, уставившись на прекрасные бутоны, безмолвно стоящие в хрустальной вазе, но кричаще напоминающие ей о проблеме, требующей скорейшего решения.

Дрожащей рукой она потянулась к телефону. Набрав номер Квентина, она решила: если подойдет Бобби — она просто положит трубку. Раздался знакомый голос.

— Что случилось, любимая? Я же чувствую, что что-то не в порядке.

— Роб дома?

— Он наверху, делает домашнее задание.

Стефи передохнула.

— Квентин, я сижу и смотрю на вазу с цветами. Эти проклятые розы опять на моем столе. Ведь я не видела его целую неделю! — голос ее дрожал.

— Проклятье! Я… я… — он заколебался, затем все-таки проговорил: — Не хотел тебе говорить, но знаешь, он ужасно возбужден: в пятницу он получает классное кольцо.

— О, Квентин! — она задышала, почувствовав, как тошнота подступила к горлу. — Что если он…?

— Попытается вручить его тебе?

— Я не смогу принять его. О, Господи! Даже не представляю, что может случиться!

— Я сейчас приеду, и мы поговорим на эту тему и…

— Нет, — прервала его Стефи. — Я… я… мне необходимо побыть одной. Фактически, сегодня я должна идти на запись, — она сама удивилась, как легко ложь слетела с языка. — Даже не знаю, когда удастся вернуться.

Завернувшись в теплый материнский халат и согреваясь лучшим отцовским коньяком, сейчас Стефи, как никогда, тонко чувствовала связь между родителями и детьми. Здесь, в мансарде родительского дома, глядя на мерцающую миллионами огней панораму Нэшвилла, она ощущала их присутствие и надеялась, что их мудрость поможет ей.

Мысли возвращались к Квентину. Его суровое лицо так и стояло перед глазами. Густые темные волосы, высокий, интеллигентный лоб, растворяющие в своей глубине темно-карие глаза, обветренная, загорелая кожа и твердый, чувственный рот.

Она знала каждый сантиметр его тела. Ее руки, губы и язык исследовали и познали все его эротические тропинки и ямочки. От чисто физических сладостных воспоминаний она содрогнулась, но быстро сбросила с себя наваждение.

Ее любовь к Квентину была больше, чем просто физическое чувство. Их отношения строились из кирпичиков заботы и понимания, веры и преданности. Стефи не боялась соперничества карьер, хотя в своей области он был, без сомнения, способным специалистом.

Но ей не хватало полноты и завершенности, и это очень печалило Стефи. Да, их отношения были восхитительны, но Стефи хотелось оформить их законным путем, и она знала, что и Квентин стремится к тому же. Не получив твердых обязательств, которые подразумевались браком, она чувствовала себя неуверенно и неудовлетворенно.

Она хотела большего, чем просто урывать мгновения из сегодняшнего и довольствоваться вчерашними воспоминаниями. Стефи желала получить гарантии на будущее. Она горела желанием назвать «Седар Хилл» своим домом и приложить все силы к тому, чтобы наполнить особняк детским смехом.

Дети. Закрыв глаза, Стефи представила Роберта. Конечно, ему уже семнадцать, совсем на пороге зрелости, тем не менее, он по-прежнему оставался ребенком — ребенком Квентина и поэтому очень значимым.

Задумчивая улыбка появилась на ее губах. Каким волнующим временем представлялись ей теперь девические годы. Родители частенько говаривали ей: «Ты слишком молода», — или: «Ты уже достаточно взрослая».

Вырастая, мы изменяемся и внешне, и внутренне, приходя в определенное равновесие разума и чувств. Как тонок и уязвим этот душевный баланс.

А она, хотя и несознательно, но все-таки нарушила образ жизни Квентина. Все ее попытки погасить влюбленность в нее Роберта ни к чему не приводили, а только усиливали его чувство.

Эти последние розы и будущее кольцо дамокловым мечом нависло над ее головой. Его чувства были глубокими, и Стефи догадывалась, насколько хрупкой и ранимой может быть молодая душа.

Осушив последние капли, она поставила бокал на полированную поверхность дубового стола. Несмотря на мягкость дивана и располагающую обстановку, ей было внутренне неуютно.

Собственно, сейчас уже неважно, какое решение примет она: получалось так, что боль испытают все. Правда, существуют разные степени боли, и кто-то может принять самую сильную боль, по сравнению с остальными.

Она так и не смогла понять: спала ли она, или отдыхало одно лишь тело, а разум бодрствовал, но решение так и не было принято.

Утреннее солнце деловито трудилось, разгоняя сумерки и окрашивая небо на востоке в аметистовые цвета. Она всей душой стремилась к Квентину, но вместо того, чтобы позвонить ему, включила телевизор, пытаясь успокоить себя программой утренних новостей. И тут началась передача, связанная с подростковыми проблемами.

— Это чрезвычайно трудный возраст, — рассказывал психолог. — В мозгу ребенка происходят самые противоречивые процессы: иногда достаточно какой-нибудь мелочи, чтобы вывести их психику из равновесия, и тогда может случиться беда.

Стефи вслушивалась в каждое слово.

— В последнее время отмечен беспрецедентный рост самоубийств среди подростков и детей доподросткового возраста. В основном это происходит из-за ненормальной обстановки, складывающейся в семье. Дети теряют ощущение безопасности, они чувствуют себя потерянными и подавленными. Лишь иногда прохождение этого возраста происходит более спокойно, и родители справляются с ситуациями, помогая детям преодолеть трудный период.

Если вы станете замечать, что ваш ребенок подросткового или доподросткового возраста начинает впадать в уныние или меланхолию, или поддается быстрым переменам настроения, я настоятельно советую вам в первую очередь обратиться к врачу с целью провести полное медицинское обследование. В том случае, если ребенок физически здоров, необходимо проконсультироваться у психиатра или психолога.

В этом плане большую помощь родителям могут оказывать учителя, подсказывая, когда в поведении и настроении ребенка начинают проявляться отклонения. И, конечно же, в том случае, когда у ребенка замечены отклонения, он просто остро нуждается в экстренной помощи. Позвольте мне еще раз напомнить, что сотни детей, и даже в возрасте около десяти лет, лишают себя жизни именно потому, что родители и учителя не успевают вовремя определить появившиеся отклонения и принять меры.

Ведущая передачи поблагодарила специалиста.

— Через минуту мы будем говорить с представителем детского фонда из нью-йоркского отделения. Детский фонд активно участвует в поисках пропавших детей. Некоторых из них крадут сами родители, но большинство убегают сами или просто вообще исчезают. Мы оставим вам телефон студии и покажем несколько фотографий пропавших детей. А завтра мы поговорим об участии детей и подростков в различных культовых организациях.

Стефи дрожащими руками выключила телевизор. Самоубийства, убежавшие дети, какие-то культы. Эти страшные слова эхом отдавались в мозгу. Она поняла, какое решение нужно принять. И решила, что с этого дня она станет сильнее, чем когда бы то ни было. Она не может сказать Квентину, по крайней мере, не сейчас. Надо выиграть время.

Утешение она нашла в работе. Стефи оставалась в родительской квартире и поддерживала постоянный контакт с офисом. Большую часть времени она успокаивала до предела взвинченного огромной нагрузкой временного секретаря и принимала множившиеся с катастрофической быстротой требовательные послания от Квентина, записанные автоответчиком.

В пятницу около шести, она пришла в офис и застала Чака Льюиса, как раз подвергавшегося яростной атаке.

— Мисс Бранд, я невероятно рад видеть вас. Там на вашем столе кипы кассет с посланиями от Квентина Уарда. — Видно было, как по нему пробежала дрожь. — Это совершенно невыносимый человек. Он ни за что не хотел верить, что вас нет в офисе, и угрожал мне всяческими страшными расправами, если я не скажу, где вас найти. Естественно, я проигнорировал его. У нее на губах появилась улыбка.